Общая выставка советского и французского классиков полезна обоим

Двух фотографов – Марка Рибу и Владимира Лагранжа – свели на выставке, одному из них соседство не помешало

По какой логике организаторы выставки – Фотогалерея имени братьев Люмьер и галерея «Файн арт» – соединили фотографов в одном зале Галереи искусств Зураба Церетели, не очень понятно. Но и голову ломать не стоит – галереи показывают, что имеют (кстати, все работы Рибу подписаны), случился год русско-французской дружбы-обмена, формальные поводы сопоставить старейшего французского фотографа (1923 года рождения) со старейшим советским (1938 года рождения) тоже есть.

Оба были репортерами-художниками, работали в главнейших фотоагентствах (Рибу – в Magnum, Лагранж – в «Фотохронике ТАСС»), объездили мир, фотографии одного печатал Life, другого – журнал «Советский Союз». Марк Рибу сделал снимок, вошедший в историю фотографии: маляр красит – кистью и без всякой страховки – переплет Эйфелевой башни, а под ним – крыши Парижа. Владимир Лагранж – молодежь и голуби на Красной площади, один из канонических советских снимков.

Разглядывать даже известные фотографии Рибу – неизменное удовольствие, он смотрит на мир нежно, как и все представители старой классической французской фотографической школы. Нежность и поэзия, легкая дымка, словно у камеры объектив на мокром месте, – так Рибу снимал Китай, Индию и заснеженную Москву. А туман в горах Китая снял как объяснение в любви старой китайской живописи.

Ну а кадр с Манежной площадью, еще не украшенной куполком и фонарями, способен вызвать у старого москвича слезу, новым москвичам непонятную.

Если фотографии Рибу – нежность, то Лагранжа – бодрость. Все они ярче, резче, четче и сентиментальнее французских. Там, где один чуть улыбается, другой – хохочет, будто снимал для тугодумных.

Не было бы рядом с фотографиями Лагранжа снимков француза, и они, особенно в соседстве с работами коллег по «Фотохронике ТАСС», смотрелись бы чистой лирикой. А так твистующие юноши и девушки, уморительный карапуз, парижанка с багетом, голуби мира и даже группа парижских полицейских – все выглядят немного позерами.

Ну нехарактерно для русских легкое творческое дыхание. У наших фотографов другие достоинства, и в объектив они смотрят пристально, ясным взглядом.