Первые гении современности названы

С реки дует ветер, мягкий вечер, над головой загораются первые звезды, предупредительный юноша заботливо раздает замерзшим пледы. Под открытым небом на высокой деревянной трибуне сидят молодые люди и слушают дискуссию. Журналисты и критики ведущих московских изданий энергично перечисляют имена гениальных, по их мнению, музыкантов, режиссеров, архитекторов, программистов, писателей, медийщиков. Из ныне живущих. Слушатели тщательно записывают знакомые и незнакомые имена. Сверху тянутся запахи пищи, приглушенно звучит бар. Называется все это Институт медиа, архитектуры и дизайна «Стрелка», дискуссия о гениях – фрагмент большой летней программы.

Слушать ораторов увлекательно, одно странно – почему все здесь говорят по-русски? Ведь больше это напоминает интеллектуальные посиделки в каком-нибудь европейском или американском университете. Спрашиваю загорелую девушку рядом: «Вы сюда часто приходите?» Девушка чуть снисходительно улыбается: «Почти каждый день». – «Вы так... учитесь?» – «Несколько лет я училась в Лондоне, на разных арт-программах, а здесь атмосфера очень похожая. И мне нравится. Я дизайнер, а это моя подруга, художница». Подруга кивает, не отрывая ручки от бумаги.

Таким же космополитичным, разомкнутым во все континенты, как и это место, оказался и предложенный список гениев.

Пласидо Доминго. Джоан Роулинг. Победитель Каннского кинофестиваля тайский режиссер Апичатпонга Вирасетакуна. «Аутентичный» исполнитель старинной музыки Рене Якобс. Самый убедительный атеист современности Ричард Доккинз. Продюсер «Битлз» Фил Спектор, сейчас отбывающий срок за убийство. Биолог и нобелиат Джеймс Уотсон, некорректно высказавшийся об интеллектуальных способностях черных. Эймунтас Някрошюс. Алексей Герман. Израильская художница Сигалет Ландау, в одном из своих перформансов крутящая хулахуп из колючей проволоки. Бывший главный редактор The New Yorker и Vanity Fair Тина Браун. Джамель Клуш, сейчас работающий вместе со своей командой над преображением Парижа. Еще десятка два имен.

В сухом остатке этого разговора, затянувшегося за полночь, осталось два ощущения. Первое – наш мир маленький. И в нем тесно от гениев, которые меняют наши представления об искусстве, кино, пространстве и самих себе.

Второе – в Москве появилось удивительное место, придя в которое начинаешь чувствовать себя гражданином Вселенной и вот этого пусть маленького, но жутко интересного, разнообразного, пульсирующего неожиданными и восхитительными идеями мира.