"Летние балетные сезоны" порадовали постановками Раду Поклитару
Затишье отпускного безвременья в этом году неожиданно разрядили обычно банальные «Летние балетные сезоны». На этот раз они завершились спектаклями Раду Поклитару, чье имя ассоциируется с дерзостью и экспериментом
До сих пор «Летние балетные сезоны» интереса к современной хореографии не обнаруживали. Рассчитанные на случайного туриста, они обычно паразитируют на знаковых названиях – «Жизель», «Лебединое озеро», «Спящая красавица». И вдруг организаторы этого кондового коммерческого предприятия сделали ставку на авторский театр – «Киев-модерн-балет» Раду Поклитару. Значит, успех предыдущих московских гастролей киевского театра можно считать как минимум восьмеркой по шкале Рихтера.
Вкусу менеджеров Москва оказалась обязана настоящей ретроспективой творчества Раду Поклитару. Наряду с относительно новым Underground (премьера 2008 г.) «Киев-модерн-балет» привез отредактированную «Палату № 6», поставленную по заказу Большого театра в 2004 г., и один из первых полнометражных спектаклей хореографа – «Кармен. TV»: вероятно, современную хореографию подстраховывали классическое чеховское название и всем известное имя испанской цыганки.
Тем, кто ограничился первым вечером с двухактной «Кармен. TV», Поклитару достался нахальным дебютантом, с ловкостью кондитера готовящим «балет с цукатами» – с Микаэлой, превратившейся в маньячку телевизионных сериалов, закутанным в алый плащ белоснежным Тореадором, все же павшим на арене, и Кармен, в любовном экстазе повисшей вниз головой на Хозе и ласкающей его лицо голыми ступнями. Все эти трюки и захватывали внимание хореографа, чей сарказм при этом захлебывался в давно обжитых схемах: классически выворотный кукольный Тореадор прямиком пришел в постановку Поклитару из «Кармен» Ролана Пети 1946 г., а закуривающая на сцене Кармен, двигающаяся на полусогнутых, – от Матса Эка. Промежуточная «Палата № 6» осталась с любимыми Поклитару криками и широко раззявленными ртами, памятными по московской версии спектакля.
То, что 38-летний хореограф наконец перерос подростковое стремление шокировать, обнаружил лишь Underground. Названием отсылающий к фильму Кустурицы, этот спектакль порой обретает и его гротескную интонацию. Но вместо либретто Поклитару выбирает максиму Сартра «ад – это другие» и пелевинскую ремарку «Жан-Поль Сартр – это тоже ад».
И все же тональность спектакля задают не философ и писатель, а музыка – Скрипичный концерт латыша Петериса Васкса. Его душераздирающая откровенность кажется совершенно чуждой хореографу, который, пожалуй, предпочитает показаться уж скорее бесталанным, чем чутким и ранимым. Но в спектакле о людях, загнанных войной в подземелье, порой теряющих человеческий облик, порой отказывающихся делать скидку на бесчеловечные условия жизни, Поклитару (с помощью своего постоянного сценографа Андрея Злобина) вдруг находит метафоры, которые под силу только хореографу от бога.
И тут балетомана уже не шокируют ни люди, кутающиеся в матрасики, ни огромные надувные колонны, одна из которых в финале погребет обитателей подземелья, а другая – вернет их к жизни.