Канадский бард Леонард Коэн впервые побывал с концертом в Москве

На другой чаше весов, однако же, сам Леонард Коэн, и его невероятная харизма, по правде сказать, перевешивает все перечисленные минусы. Весь концерт он, строго говоря, стоит на одном месте, лишь изредка, в особенно пронзительные моменты опускаясь на колени. Голоса практически не повышает – и потому аккомпаниаторы тоже вынуждены играть тихо. При этом полный зал на протяжении двух с половиной часов слушает его затаив дыхание и боясь пошевелиться; слова многих песен публика знает наизусть, но отваживается разве что еле слышно шептать их вместе с артистом, чтобы неосторожным возгласом не разрушить их хрупкую красоту. Оживляж сведен к минимуму: в Dance Me to the End of Love кларнетист выдает натуральный клезмер, словно бы напоминая о том, что эта эталонная романтическая баллада вообще-то посвящена судьбе евреев в концлагерях; в The Future на строчке «ты увидишь женщину, повешенную вниз головой», две бэк-вокалистки неожиданно исполняют акробатический этюд, на какое-то мгновение действительно оказываясь на сцене вверх ногами. Потом, через несколько композиций, наступает кульминация первой части концерта – сумрачная, щемящая Who By Fire из альбома 1974 г. New Skin for the Old Ceremony; предпочтения в сетлисте, естественно, отдаются зрелому материалу, но из старых песен Коэн выбирает все самое лучшее – во втором отделении, в частности, прозвучат Suzanne и Avalanche, причем последнюю артист исполнит под гитару в полном одиночестве.

На одной чаше весов – очередь на вход длиной в Александровский сад; равнодушные милиционеры, по нескольку минут осматривающие каждого входящего, несмотря на то что по расписанию концерт Леонарда Коэна уже начался, – многие зрители, честно заплатившие за свои билеты, в результате этого внимательного и неторопливого досмотра пропустили как минимум два хита, с которых музыкант начал свой концерт в Большом Кремлевском дворце. Сам дворец с его широкими, неуютными лестницами, гигантскими люстрами и гербами бывших союзных республик под потолком тоже, откровенно говоря, не самое подходящее место для выступления такого артиста – эти песни хотелось бы воспринимать в менее официозной обстановке.

Удивительно, но несмотря на то что к залу Леонард Коэн впервые прямо обратился песне на седьмой-восьмой, а единственную долгую речь приберег на самый финал концерта, все равно не оставляло чувство, что каждое его слово предназначено лично для тебя. Почти всю заключительную Take This Waltz он спел, повернувшись лицом к одной из бэк-вокалисток, но глубокий голос и теплые, доверительные интонации артиста сделали свое дело: на ее месте с легкостью мог себя почувствовать любой из зрителей. Это невероятное ощущение хотелось продлить как можно дольше, и поэтому закончить концерт Коэну, конечно, не дали – в итоге на бис прозвучали бодрые First We Take Manhattan и Closing Time. Знатоки его выступлений последних лет уверяли, что нас ждет еще как минимум Famous Blue Raincoat, но тут в дело в очередной раз вступили чудовищные порядки Кремлевского дворца – оказывается, все мероприятия здесь должны заканчиваться строго по расписанию и ни минутой позже. Впрочем, сетовать на это уже не было ни сил, ни желания – Москва сделала все, чтобы этому воспрепятствовать, но свою дозу волшебства от великого музыканта тем не менее получила.