Не губите города

Архитектор Сергей Чобан считает, что строительному рынку Москвы не нужны перемены: «нужно развивать то, что сейчас происходит». Разве что необходимо ограничить заказчиков в стремлении к безудержной экономии – чтобы здания не пришлось сносить почти сразу после того, как их построили.

– Для России недавний кризис стал финалом эпохи нулевых. Как вы оцениваете этот период?

– Когда недвижимость становится очень рентабельной, появляется много людей, всерьез заинтересованных в получении быстрых результатов. Для архитектора и градостроителя это всегда большое испытание. Он стоит под дамокловым мечом, должен принимать решения стремительно, и ошибки неизбежны. Я это видел на примере Берлина начала 90-х гг. прошлого века, видел это и в России. На таком пути не каждое здание создается качественно. Многие стремятся минимальными средствами добиться результата, поэтому большого количества действительно интересных объектов не было создано. Это связано со скороспелостью рынка.

Для меня лично это время стало огромной возможностью. Здания, в создании которых я участвовал, дали мне многое для моего развития, но понятно, что после кризиса все сложнее убеждать заказчиков в необходимости инвестиций в архитектуру. А инвестировать нужно, чтобы дома и долговечны были, и хорошо старели, были продуманными детали. Но все равно Россия в сравнении с Западной Европой – это колоссальный шанс.

– Ваши клиенты изменились в связи с кризисом?

– Заказчики, которые осознавали ценность и значение архитектуры в девелоперском бизнесе, так и продолжают думать сейчас. Например, вместе с [основателем компании RGI International] Борисом Кузинцом мы разрабатываем в Митине большой жилой район. Архитектура там будет очень хорошей и интересной. Это не элитное жилье, но предельно высокого качества, и можно радоваться, что Борис по-прежнему с такой глубиной и последовательностью подходит к решению девелоперских проблем и требует того же от архитектора.

Противоположный этому посыл, что после кризиса нужно строить дешевле (так как цены на недвижимость упали), – это тупиковый путь. Качество архитектуры будет настолько низким, что время задуматься, а нужна ли она вообще. Но я думаю, что со временем рынок стабилизируется, появится конкуренция интересных проектов. Эта стабилизация произойдет не за счет ожидаемого увеличения цены квадратного метра – скорее за счет фиксации того уровня, что есть сейчас.

– Как изменится архитектура в будущем?

– Думаю, что она будет развиваться в двух направлениях. Первое – архитектура городов, которая создает новый культурный слой путем разнообразных решений и языков, выбора выразительных материалов и деталей. Так мы возвратимся к традиции европейского города пространств, домодернистским ценностям: здание столетней давности вызывает у нас более теплые чувства, чем современные.

Но будут и здания общественного назначения, имитирующие природу, скульптуру, основанные на бионическом подходе, склонные к экспериментам с материалами. Если это музей или концертный зал, театр – это вполне оправданно. На контрасте этих отдельных объектов и хорошо стареющего, гуманного по отношению к жителю городского пространства архитектура и будет развиваться.

К сожалению, в России как никогда развита идея, что успешной можно назвать жизнь того молодого человека, который вовремя уехал в Москву или другой город-миллионник, начал здесь работать, развиваться. Эта ситуация неправильная, в Европе она нигде не находит подтверждения: там люди, родившиеся в небольших городах, гордятся этим, стараются помочь их развитию, во всяком случае, точно могут найти здесь применение. Провинциальные города являются центрами притяжения, создают своего рода баланс с мегаполисами.

Каждый архитектор должен давать новые идеи, которые могут помочь и государству, и девелоперам решать актуальные, очевидные задачи. Хотя архитектор все-таки актер, работает в рамках поставленной задачи. Он иногда может стать режиссером, но это скорее исключение из правил.

– Вы один из самых гибких архитекторов.

– Мы строим на деньги заказчиков и их банков, для меня важно понять, какие требования они предъявляют к будущему зданию, могу ли я ответить на эти ожидания. Если я чувствую, что могу, создаю встречное предложение, если нужно, предлагаю альтернативы и ожидаю диалога. В этом гибкость. Мы шьем костюм на заказ, а не некий абстрактный предмет одежды, который непонятно кому подойдет.

Но эта гибкость не означает нашей готовности распрощаться с базовыми принципами. Мы всегда пытаемся донести до заказчика, почему исторический город важен, что люди голосуют ногами, важна адресность, разнообразие фасадов.

Мы последовательно внедряем стратегию партнерского участия разных архитекторов в пределах одного генерального плана как в российских, так и в зарубежных проектах. Мы не считаем, что нужно узурпировать власть архитектора в том смысле, что если ты получил большой заказ, то делаешь его весь сам. Мы делаем в Санкт-Петербурге комплекс «Набережная Европа» совместно с Евгением Герасимовым и пригласили еще 11 иностранных архитекторов. На проекте в Митине нас четверо. В Сколкове (проект «Грюнвальд») генплан мы сделали с бюро «Остоженка», в его разработке участвовали два зарубежных и два московских архитектора. С партнерами мы будем делать и элитный квартал недалеко от здания МИДа в Германии и т. д. Создание города как суммы разных языков в пределах единого мастер-плана – очень важная составляющая.

А еще и понимание того, что дом не заканчивается фасадом, а продолжается высокой красивой дверью, дверной ручкой, специально созданной для этого дома, лестничным холлом, в который приятно войти. То есть весь путь человека от входа в дом до двери в квартиру или офис – это путь его идентификации с собственным зданием, адресом. И нельзя себя потерять в этом месиве однообразных строений – то, что было в 60–70-х гг. прошлого века идеологией архитектуры не только России, но и всего мира.

Свет в России гораздо более приглушен, природные условия существенно агрессивнее, зима дольше, наше экологическое окружение далеко от идеального, поэтому здание должно иметь некий бастион, защиту в виде своего фасада. Его поверхность должна быть более рельефной, насыщенной деталями, которые сделали бы старение здания интересным, красивым. Вот именно эту идеологию мы и иллюстрируем заказчику и во многих случаях встречаем понимание. Я не видел ни одного клиента, который пришел бы с готовым мнением и был бы абсолютно резистентен к консультации.

– Российские клиенты отличаются от европейских?

– Особой разницы не вижу. Везде есть понимание, что здание выигрывает с увеличением его индивидуальности, его долговечности, в том числе моральной долговечности. Какой должна быть структура, фасад, чтобы и через 20 лет оно выглядело ценным, а не павильоном, который уже отфотографировали, он окупился и его можно сносить.

– В чем специфика вашего стиля?

– Как архитектор я сформировался в Петербурге. А это всегда разноголосье языков, разнообразие в пространстве ясного градостроительного плана. Я вижу задачу архитектора сродни задаче режиссера – создать интересный ансамбль из числа специалистов, которые каждый раз решают задачу по-другому, но всегда на том уровне, на котором город получит частичку нового, долговечного культурного слоя.

Я против домов-павильонов, необоснованных домов-скульптур. Для меня всегда очевиден диктат места. Здание – это не только силуэт, не только объем. Глаз каждый раз ищет все новый и новый уровень восприятия. Сродни тому, как мы видим сначала очертание дерева, потом листву, точно так же схватываем силуэт здания, потом приближаемся и хотим видеть все больше подробностей. Здание, его фасад, его форма должны отвечать этому стремлению. Хотя для многих архитекторов здание превратилось в некий прием, силуэт, общность – некий жест. Для меня же здание – это возможность приблизиться к нему вплоть до дверной ручки, создать такой облик, в котором все – от деталей до общего – соответствовало бы друг другу, и таким образом был бы создан индивидуальный продукт на основе индивидуальной задачи.

– Расскажите про новые проекты.

– В Петербурге заканчивается строительство комплекса зданий банка «Санкт-Петербург», которые я делаю совместно с Евгением Герасимовым. В Москве «Speech Чобан/Кузнецов» совместно с Сергеем Кузнецовым реализовала здание для «Новатэка» на углу Ленинского проспекта и ул. Удальцова – очень интересный с экологической точки зрения, с точки зрения фасадов комплекс. Заканчивается строительство еще одного нашего здания – жилого комплекса в Гранатном переулке.

Сегодня мы работаем над Дворцом водных видов спорта в Казани, над медиацентром Олимпиады в Сочи. В Санкт-Петербурге наиболее важным проектом является проект «Набережная Европы», здание Невской ратуши, оба объекта делаем совместно с Евгением Герасимовым. Началась стройка здания администрации Санкт-Петербурга, проектируется (также совместно с Евгением Герасимовым) конгрессно-выставочный центр «Газпрома» в Шушарах.

– Каким из проектов более всего гордитесь?

– Я стараюсь вкладывать душу в каждый проект. Но сегодня более других я занят тем проектом, что выставили на биеннале (см. врез). Мне кажется, он замечателен, в том числе и в изобразительном плане, мне кажется удавшимся и проект экспозиции павильона. Это та модель, которая действительно очень важна для страны, и со своей стороны я приложу все усилия, чтобы максимально приблизить его к воплощению.

– В связи с последними изменениями в структуре московских органов власти не хочется что-то изменить в плане регулирования строительного рынка?

– Я думаю, необходимости такого контрастного подхода нет. Нужно развивать то, что уже и сейчас происходит. Это возможность индивидуального рассмотрения проектов на каких-то отдельных территориях, создание механизма мастер-планов, т. е. не только определение в глобальном масштабе функций отдельных зон, но и более предметная режиссура. Не нужно бояться приглашать разных архитекторов, в том числе с западным опытом. Еще хорошо бы перенять традицию, например, немецких городов: если ты строишь здание в центре города, то обязан заключить градостроительный договор. В соответствии с ним ты можешь использовать, например, только дорогие материалы, должен сделать качественную архитектуру, фасад приложить к договору и жестко отслеживать его соответствие в ходе дальнейшей реализации – такого рода мероприятия необходимы. Это уважение к городу, возможность ограничить заказчиков в стремлении к безудержной экономии. И это крайне важно, так как многие постройки, выполненные незадолго до кризиса, уже сегодня выглядят так, что можно начинать менять материалы. К сожалению, часто наши здания живут только своей формой, но не деталями, не материалом, дряхлеют быстрее, чем должно быть.