На Красноярской книжной ярмарке объявлен шорт-лист премии «Нос»
На Красноярской ярмарке книжной культуры («Крякк») объявлен шорт-лист премии «Нос». Дебаты по этому поводу получились живыми и содержательными, а их результат – смутнымОткрытость дискуссии, в результате которой жюри (социолог Алексей Левинсон, литератор Кирилл Кобрин, журналист Владислав Толстов, филолог Марк Липовецкий и поэт Елена Фанайлова), а также оппонирующие им эксперты (критики Николай Александров, Константин Мильчин, культуртрегер Дмитрий Кузьмин) на глазах притихшей публики обрезали длинный список до короткого, – пока что основное достоинство премии.
«Нос», основанный благотворительным фондом Михаила Прохорова, расшифровывается как «новая словесность» и «новая социальность». Соответственно, наградой отмечаются произведения экспериментальные, новаторские и фиксирующие социальные перемены.
Однако состоявшиеся на «Крякке» дебаты снова подтвердили: оба определения – плохо замаскированные смысловые ямы. Литературной новизны на каждый год не напасешься, она взрывает словесность раз в десятилетия. Не быстро меняется и общество, новые социальные явления тоже зреют годами и совсем не сразу докатываются до словесности (чай, не газета).
Правда, Алексей Левинсон отметил, что в 200 поданных на конкурс нынешнего года работах эти перемены заметны и заключаются они в прощании с эпохой советского, в «исчерпанности ностальгической парадигмы». Но сколько уже было этих прощаний?
Неудивительно, что именно к вопросу о критериях отбора и свелась дискуссия. Эксперт Дмитрий Кузьмин признался, что во многих книгах длинного списка не видит никакой литературности, к тому же они писаны дурным языком. Николай Александров просил уточнить, что же, собственно, оценивается – уровень содержания или оформления? На это член жюри Марк Липовецкий парировал, что при оценке книги самый работающий критерий все равно «задело – не задело».
Как обнаружилось к финалу дискуссии, задели членов жюри и экспертов следующие книги. Литературная шутка Владимира Сорокина «Метель», вышитая по канве русской классики. Сборник доносов, допросов и судебных заключений, собранных Павлом Нерлером (при участии Н. Поболя и Д. Зубарева), «Слово и Дело Осипа Мандельштама». Историческое исследование Лидии Головковой «Сухановская тюрьма». Историософский фотоальбом Алексея Иванова об Урале «Хребет России». «Грех жаловаться» «земского врача» Максима Осипова. Частично остроумные, частично никакие рассказы Павла Пепперштейна «Весна». А также кибер-роман Виктора Пелевина «t». История праворульной «японки» в Поморье – «Правый руль» Василия Авченко. Мрачная социальная фантазия Всеволода Бенигсена «Раяд».
Совсем уж плохих книг в этом списке нет. Но тогда премию следовало назвать «Неплохая книга», потому что понять, в каком из уголков этого короткого списка прикорнули «новая словесность» и «новая социальность», невозможно. Сорокин, Пелевин, Пепперштейн, Иванов разрабатывают свои любимые и давно освоенные приемы, темы и не новы даже по отношению к себе. Исследования Нерлера и Головковой прекрасны, но что нового в направлении их поисков?
И значит, жизненно важно для премии сформулировать критерии отбора яснее. Возможно, ввести номинации, чтобы структурировать разваливающийся шорт-лист. Обозначить, чем «Нос» принципиально отличается от Премии Андрея Белого, пусть более маргинальной, но проповедующей те же эстетические ценности.
У премии уже есть вкусная хрустящая корочка – открытость обсуждения, ориентация на модернистскую литературу, которая обычно остается вне зоны внимания других литературных премий, – но совершенно сырое нутро. Возможно, роль пекаря сыграет мудрое время.