Пошелести с ней

Дерево действительно огромное и растет в центре показанного в фильме мира, который сам по себе окраина – австралийская глушь, степь да степь кругом. Рядом с деревом стоит дом, в доме живет семья: пока Питер (Аден Янг) возит на прицепе чужие дома, его жена Дон (Шарлотта Генсбур) возится с четырьмя детьми и довольно запущенным хозяйством. Но буквально через несколько минут после начала фильма Питер умирает от сердечного приступа прямо за рулем уткнувшегося в дерево пикапа. И восьмилетняя Симона (Моргана Дэвис), самая задумчивая в семье, делает логичный вывод, что подвижный центр ее жизни (папа) просто заместился неподвижным (дерево).

В могучих ветвях так же уютно и спокойно, как на мускулистых папиных руках, листья что-то шепчут Симоне, как шептал папа перед сном. В общем, нет никаких сомнений, что Питер никуда не исчез и душа его всегда готова поговорить с дочерью, а иногда и с женой: героиня Шарлотты Генсбур не то чтобы верит в реинкарнацию, просто больше посоветоваться все равно пока не с кем.

Дальнейшее развитие событий предсказуемо, выводы – не вполне.

Отправившись в ближайший город на поиски работы, героиня Генсбур встречает нового мужчину, и если трое детей готовы отмечать с ним Рождество, то Симона, разумеется, против.

Дерево, разумеется, тоже.

Все это очень похоже на очередную историю про то, как пережить потерю близкого человека, примириться и признать, что жизнь продолжается. Но фильм Джули Бертучелли все же деликатнее и умнее типовой мелодрамы на эту тему. Во-первых, с тем, что «жизнь продолжается», героиня Генсбур соглашается быстро. А во-вторых, конфликт «Дерева» совсем не между памятью и настоящим, долгом верности и необходимостью начинать все заново. И даже не совсем между природой и человеком.

Как ни странно, человеческое в этом фильме олицетворяет скорее дерево, а природное, напротив, героиня Шарлотты Генсбур. Дерево (поощряемое маленькой Симоной) проявляет что-то вроде ревности и мужского упрямства, словом, демонстрирует не лучшие душевные качества покойного, который, предположительно, выбрал такой способ посмертного существования. Дерево стремится доминировать. Гневно реагирует на попытки семьи выйти из-под контроля. Роняет тяжелую ветку, проламывая крышу спальни, куда молодая вдова почти готова впустить чужака. Ломает мощными корнями канализационные трубы: раз уж новый мужчина заявился в дом, пусть первым делом займется самой грязной работой. Дерево – это семья, необходимость «держаться корней». А героиня Генсбур с ее бытовой неряшливостью и суховатой графичной грацией – почти перекати-поле, что-то бесконечно подвижное и живучее: если случится ураган, то корни могут и не выдержать, зато она, легкая и свободная, наконец-то дальше полетит.

А деревом, кто бы спорил, быть грустно.