На российские экраны выходит «Норвежский лес» по книжке Харуки Мураками

Интеллигентный мальчик Ватанабе дружил с Кидзуки и Наоко, а те вроде как встречались. Кидзуки внезапно отравился угарным газом, чем нанес Ватанабе и Наоко психологическую травму. И если Ватанабе через какое-то время пришел в себя, то психоз девушки на протяжении следующих двух часов экранного времени разросся как нефтяное пятно в Мексиканском заливе.

Парадокс «Норвежского леса» в том, что обычно за сумасшедшими (или даже лучше – сходящими с ума) в кино наблюдать довольно любопытно: Джек Николсон в «Сиянии», Ди Каприо в «Острове проклятых», Натали Портман в «Черном лебеде». Не таков «Норвежский лес»: даже удивительно, насколько скучной может быть картина о любви к хорошенькой японке с подвижной психикой.

Режиссер Чан Ань Хунг, год назад снявший «Я прихожу с дождем» с Джошем Хартнеттом, а еще раньше ряд приличных фильмов, носился с романом Мураками как с писаной торбой. «Норвежский лес» – трепетная экранизация, со всеми муракамиевскими делами: песни The Beatles, бары, пластинки.

Для того чтобы оценить, насколько удачно фильм передает мир произведений писателя, эти произведения хорошо бы хоть немного любить (или относиться к ним терпимо). Но для того чтобы сказать, что кинокартину невозможно смотреть, любить первоисточник совсем не требуется. «Норвежский лес» при всей многозначительности – даже не кино, а какая-то жидкая субстанция в дырявом целлофановом пакете. Пакет вроде бы донес, а все уже вытекло.

В этом фильме все намекает на какой-то второй план, тонкость чувств и душевные глубины, но ко второму часу происходящее окончательно сводится к внешней сюжетной схеме: мальчик любит девочку, но она ему не дает, зато все время говорит: «Я еще не готова, но уже чуть-чуть, и кажется, скоро я буду готова, хотя, может быть, и нет». Поэтому все страдают, вздыхают, порывисто бегают по полям, дождь стучит, снег кружится и медленно падает на вязаную шапочку, все (как говорят некоторые девушки) красиво-красиво. И в то же время звенящая пустота, воздух, разреженный до такой степени, что им становится бессмысленно дышать.

У английского писателя Иэна Макьюэна есть прекрасный роман «На берегу», который в пересказе выглядит таким же идиотическим, как «Норвежский лес»: девушка боится секса, в ответственную ночь ничего не получается, а непонимание навсегда ломает две жизни. Но эта блестяще написанная, тонкая и грустная книга совсем, вообще говоря, не о том. Очень страшно, что будет, если ее тоже экранизируют, потому что велик риск получить на выходе еще один «Норвежский лес».

Так что проблема «Норвежского леса» совсем не в глуповатой (в пересказе) фабуле и не во фригидной героине. Проблема в том, что никто не потрудился сделать так, чтобы Наоко со своими психологическими травмами и хорошеньким личиком вызывала хоть грамм сочувствия, без которого придушить ее зрителю хочется намного раньше, чем это сделает режиссер. И еще, наверное, нужно любить эту девушку так же сильно, как святой японский мальчик Ватанабе. Для того чтобы бесконечно слушать тоненькое лепетание: «Нет-нет, я все-таки не могу, ты должен подождать еще пару лет, а пока я удовлетворю тебя мануально» – и не раздражаться.

В прокате с 16 декабря