В Пушкинском музее - скульптура и живопись старых мастеров Северной Европы
Впервые Белый зал Пушкинского отдан под выставку частной коллекции. Своей средневековой деревянной скульптуры и ранней европейской живописи, такой как у Михаила Перченко, музей не имеет
Святой Георгий – любимый герой средневековых резчиков / С. Портер / ВЕДОМОСТИ
Михаил Перченко собрал лучшую в стране коллекцию североевропейской скульптуры XV–XVI вв., а также живописи и мебели того же места и времени рождения. Перченко уверяет («Ведомости» от 21.01.2011), что его собрание – первое в мире среди частных. А заведующий отделом Старых мастеров Пушкинского Вадим Садков признает, что позднеготическая скульптура Перченко лучше, чем в Эрмитаже и Пушкинском вместе взятых.
Резных алтарей с многофигурными сценами из евангельской жизни, деревянных мадонн с очаровательными длинными подбородками, высокой грудью и трогательно подпухшими веками, молодцеватых святых Георгиев, вонзающих копье в чешуйчатую гадину, и святых Мартинов на лошадках в наших музеях действительно редко встретишь. Зато несчетное количество их хранится в немецких, бельгийских и голландских музеях. Но в этих великих и малых европейских хранилищах так много пронзающих душу и глаз шедевров, что рассмотреть каждого с любовью вырезанного и волшебно – чтобы как живой – покрашенного святого времени нет.
Теперь на них можно любоваться в Пушкинском музее, где выставлено ровно столько европейской деревянной скульптуры периода поздней готики и Северного Возрождения, чтобы, внимательно рассмотрев каждую, не заскучать.
Среди 60 скульптур и 30 досок отмечено несколько особо ценных. Например, прекрасно сохранившийся резной шестичастный антверпенский алтарь 1510 г. или не по скромному размеру величественное, виртуозно вырезанное кельнским мастером в 1480–1490 гг. «Успение Богоматери».
В разделе живописи отмечено «Бичевание Христа» швабского мастера, где длинноногие фигуры Иисуса и его мучителей особенно объемны и очень похожи на деревянные скульптуры. Бесспорные живописные ценности – ранняя копия с утраченного «Оплакивания Христа» Хуго ван дер Гуса и портрет несимпатичного Иоганна Фридриха Великодушного, курфюрста саксонского, кисти Лукаса Кранаха Младшего.
Но особенность искусства, показанного на выставке, – полная общедоступность для понимания. Не важно, что не вся символика поддается расшифровке и что в «Веселом обществе» из мастерской Яна Массейса волынка в руках у молодого пройдохи – фаллический символ, а горшок перед богатой толстухой – женский: смысл сцены, осмеивающей продажную любовь, каждому ясен.
Можно не знать, кто именно из деревянных святых поражает змея, но любая скульптура из собрания Перченко – щеголевато мастерская или наивно простодушная – выполнена безымянными авторами с такой искренней любовью к своим героям и так открыта зрителям, что, кажется, просто излучает благочестивое смирение.