Комикс без супергероя

Великий пианист Гленн Гульд ненавидел критиков, которые вечно норовят затоптать талант. Единственным оправданием их существованию он считал продвижение и поддержку дарований и течений в искусстве.

Критик Валентин Дьяконов выступил в качестве такого лоббиста. Проект под его кураторством открывает зрителю полузабытый, отнюдь не яркий пласт советской культуры: творчество функционировавшего в застойные годы в Баку поэтического кружка, наследовавшего традиции акмеизма.

В центре истории, разворачивающейся в серии графических листов, фигура Аристарха Кандовера, бакинского дантиста, ровесника века, родившегося около 1900 г. и открывшего в себе поэтический дар в 1969 г., когда ему было 40 лет.

Вообще-то к этому времени ему было бы все 70, если бы он был реальной фигурой. Но Аристарх Кандовер – это новая Черубина де Габриак, вымышленный персонаж. Отличие Кандовера от де Габриак в том, что авторы обмана прямо дают понять: поэт он – дрянь, рвущийся в Союз писателей графоман, что называется, «чайник». Короче, типичная фигура литературного ландшафта эпохи застоя, встречающаяся и сейчас. Манера, в которой нарисована его биография-комикс, немного смазывает впечатление от с большим юмором придуманной истории. Стилизуясь под невыразительную советскую книжную графику 70-х, она выглядит как просто неумелая графика. Поэтому понять на глаз, к чему отсылают картинки, сложно. Лучше всего было бы побывать на вернисаже, где ВИА «Проспект Славы» исполнял песни на стихи Кандовера, и прослушать экскурсию куратора. Мастерски сохраняя серьезную мину, он рассказал, как впервые столкнулся с наследием Кандовера, осветил отдельные вехи его биографии, объяснил, что связывает кандоверскую поэтику и радио «Шансон», и показал драгоценную реликвию – чашку Кандовера.

С одной стороны, этот розыгрыш укладывается в старый концептуалистский канон с его книжностью, подчеркнутым занудством и любовью к персонажным мистификациям. С другой – Дьяконов в своей критической ипостаси, надев маску скучающего фланера, пропагандирует скуку и серость как важный тренд в искусстве, в кураторском проекте продолжая эту линию. Будто в отместку Гленну Гульду, Дьяконов с соавторами, такими же всезнайками, как и он сам, сочиняет интересную историю про неинтересного Кандовера. Тут нет критического пафоса, социальной серьезности, которые бывают так высокомерно занудны. «Убогий дар» бакинского акмеиста для его создателей – повод насмешливо превратить слова пушкинского Мефистофеля «И всех вас гроб, зевая, ждет. Зевай и ты» в слоган.