Театр до Киевской доведет
«Золотая маска» показала спектакль в жанре site-specific – действие, героем которого является место. Героем «Железнодорожной оперы» стал Киевский вокзалЗрителям раздают наушники, в которых звучит композиция саунд-дизайнеров, составленная из музыки, обрывков фраз и шумов, которые случайным образом смешиваются с проникающими извне звуками реальной жизни вокзала.
Первая часть «Железнодорожной оперы» разворачивается в вестибюле. Колоратуру польской певицы искажают техногенные шумы, а снаружи, в обход наушников, доносятся настоящие вокзальные объявления. Ариозо Time defines the measurements of object исполняется на фоне задника, в котором угадываются очертания партитуры Карлхайнца Штокхаузена, только вместо частотных синусоид обычные нотные линейки, на которые нанизано расписание железнодорожных линий, расходящихся из пяти московских транспортных узлов.
Вторая часть разыграна в зале ожидания и похожа на спонтанный флэшмоб. Некоторые из зрителей вдруг оказываются танцовщиками, бесшумно движущимися под ритм, слышный только в наушниках. А под куполом, на галерее гигантского зала (с хорошей акустикой), поет хор студентов консерватории.
Организация шумовых элементов в музыку, а повседневных движений – в танец завораживает, но жизнерадостная массовка не дает впасть в оцепенение и возвращает художественный порядок обратно в вокзальный хаос.
Третью часть польские и российские перформеры придумывали вместе. Смысл ее примерно передает содержание миниатюры Кафки «Железнодорожные пассажиры»: все мы застряли в каком-то тоннеле по дороге куда-то. Черноту перрона рассекает свет прожекторов и монотонный звук странных самодельных струнных. Кульминационным моментом в финале должно было стать прибытие поезда, но изменения в расписании превратили в ожидающих пассажиров не только зрителей, но и участников спектакля.
И все же вокзал здесь лишь декорация. Многие элементы наскоро сочиненного действа случайны, поэтому интеллектуальные интерпретации «Железнодорожной оперы» отступают перед радостью соучастия, спонтанностью и коллективным энтузиазмом. Ведь в Москве так мало мест, где толпа вызывала бы приятные чувства. И так редко удается с удовольствием вслушаться в звуки общественного транспорта. Обживание публичного пространства сложными формами уличного искусства необходимо большому городу, как хорошие кафе, устройства для инвалидных колясок в автобусах или возможность доехать на электричке в аэропорт.