Стивен Оделл: «Я научился сначала слушать, а потом говорить», - Стивен Оделл, президент и гендиректор Ford of Europe

– Нет. В подписанном соглашении о намерениях мы сделали некоторые оговорки (о которых я вам не буду рассказывать), которые позволят нам сохранить управление и принимать решения, даже если члены совета директоров не могут договориться. По моему опыту – а я работал в компаниях Mazda, Volvo, Jaguar Land Rover, в СП с различными распределениями долей, в том числе 50/50, – это очень редкая ситуация, когда при нормальном менеджменте члены совета директоров не могут договориться. Тогда членам совета придется прийти ко мне и к г-ну Швецову, и мы вынесем свое решение – я уверен, что мы сможем это сделать.

Объявление о создании совместного предприятия «Соллерса» и Ford стало сенсацией. «Соллерс» с 2005 г. (тогда еще под именем «Северсталь-авто») сотрудничал с итальянской компанией Fiat, и никто не сомневался, что в феврале российский и итальянский производители подадут совместную заявку на промышленную сборку автомобилей по новым правилам. Но американская компания умудрилась увести «Соллерс» от итальянского «жениха» из-под самого венца – за 10 дней до окончания срока заключения соглашений с российским правительством. Ford и «Соллерс» подали совместную заявку, а Fiat осталась ни с чем и теперь вынуждена искать нового партнера в России.

В интервью «Ведомостям» президент Ford of Europe Стивен Оделл рассказывает, как сделка с «Соллерсом» стала возможной, как она заключалась и почему даже при распределении долей в СП 50/50 Ford Sollers не настигнет управленческий паралич.

– Когда будет закрыта ваша сделка с «Соллерсом»?

– Мы пока подписали только соглашение о намерениях с российским правительством – заявили, что хотим работать по новым правилам. Как я представляю, наши документы должны быть рассмотрены правительством в течение марта. Нам бы хотелось, чтобы совместное предприятие, которое будет называться Ford Sollers, было зарегистрировано в III квартале этого года и в IV квартале начало работать. Ведь заводы у нас уже есть – их не нужно строить с нуля.

– То есть с «Соллерсом» по всем основным параметрам сделки вы уже договорились?

– Да, у нас есть согласие по поводу мощностей, производственного плана и объемов. Естественно, СП должно будет назначить людей на ключевые позиции. Мне бы хотелось объявить вместе с г-ном Швецовым о назначении руководителей одновременно или чуть раньше регистрации СП.

– Каковы будут роли в СП нынешнего гендиректора «Соллерса» Вадима Швецова и нынешнего управляющего директора Ford в России Марка Овендена?

– Роль г-на Швецова будет сродни моей: предполагается, что мы войдем в совет директоров СП. Через него будет осуществляться связь с «Соллерсом», через меня – с Ford of Europe. Мы сейчас обсуждаем, каковы будут функции совета и кто в него войдет. Когда решим, тогда объявим. А что касается г-на Овендена, то он очень талантливый и очень хорошо работает в России.

– Когда Ford начал переговоры с «Соллерсом» и кто был их инициатором?

– Когда я вернулся в Ford в августе 2010 г., он уже вел переговоры с «Соллерсом». Думаю, что обе стороны искали превосходного партнера.

– Но что Ford смог предложить «Соллерсу» такого, чего Fiat не смогла?

– Я не могу комментировать, что делала Fiat, – я этого не знаю. Я знаю, что наш союз с «Соллерсом» дает большие производственные возможности, большие технические возможности, отличную продуктовую линейку, отвечающую потребностям рынка, передовые разработки и доступ к обширной дилерской сети в России. Но сравнивать это с Fiat я не хочу.

– А можно ли сказать, что Ford был просто быстрее Fiat: вы быстрее сделали свое предложение, быстрее договорились по всем спорным моментам?

– Вы можете сказать все, что угодно, – вы же журналист, и это ваша работа. Я лишь могу сказать, что мы не хотим противопоставлений. Я абсолютно счастлив и наш совет директоров счастлив от того, что мы сделали с «Соллерсом». Это абсолютно правильная вещь и для Ford Motor Company, и для «Соллерса»: мы смогли достичь с г-ном Швецовым компромисса по некоторым вопросам, и теперь обе стороны довольны результатом.

– Что эта сделка значит для вашей российской компании, что останется от Ford Motor Rus?

– Элементы, которые мы вносим в СП, становятся частью этого СП, – наша торговая компания, завод в Санкт-Петербурге, они становятся активами совместного предприятия. Также и производственные мощности, которые вносит «Соллерс», становятся частью СП.

– А что тогда остается российскому Ford? Офисное здание?

– Мы, кстати, еще не решили, где будет штаб-квартира. Представляется логичным, чтобы она была в Москве, а другие офисы – там, где находятся заводы.

– Как Ford будет объединять свои дистрибуторские каналы с теми, что существуют сейчас у «Соллерса»?

– Ford Sollers будет продавать только продукцию Ford, которую будет выпускать СП. Для расширения СП будет искать различные возможности, включая как дилеров «Соллерса», так и других дилеров. Это решение будет принимать [руководство] СП.

– Ford Sollers – это будет СП с распределением долей 50/50. Кажется, это не лучшее распределение долей для принятия быстрых решений, особенно в России. Вы не боитесь, что между партнерами СП возникнет спор, который затруднит управление компанией, как произошло в нефтяной компании ТНК-ВР?

Я думаю, что и Ford, и «Соллерс» уважают философию ведения бизнеса друг друга. Вы не можете входить в союзы такого рода, не рассчитывая на долгосрочное партнерство.

– К тому моменту, когда ваше СП начнет работу, будет ли «Соллерс» продолжать сборку автомобилей Fiat?

– Этот вопрос вам бы лучше задать «Соллерсу». Завод, который они вносят в СП, будет заниматься сборкой только автомобилей Ford. Но, может быть, руководство СП примет решение, что сборка продуктов, которые сейчас собираются на заводе, может продлиться еще какое-то время. Это вопрос в компетенции руководства СП.

– Ford Transit вы теперь тоже будете собирать в России?

– Название будущих моделей мы пока не разглашаем, но, как я уже говорил, наша продуктовая линейка абсолютно точно удовлетворяет потребностям российского рынка.

– Можете ли вы рассказать подробности про седан класса B+, который Ford собирается делать в России? Это будет ваша собственная разработка или «Соллерс» тоже будет принимать в ней участие?

– Вам надо подождать, когда мы создадим СП с «Соллерсом», – тогда мы сможем рассказать о первой стадии этого проекта гораздо больше. А пока – нет. В таких вещах ничего по мановению волшебной палочки не делается.

– Но как быстро вы готовы двигаться? Если СП заработает в конце года, то когда может появиться новая машина?

– Мы уже собираем в России Focus и Mondeo, и у нас есть отличные идеи, что мы тут можем делать. Посмотрите, как быстро мы реализовали стратегию «Единый Ford» (гендиректор Ford Motor Co. Алан Малалли объявил эту стратегию в конце 2006 г. – «Ведомости»).

– «Соллерс» строил долгосрочное сотрудничество с Fiat – вплоть до того, что для университета в Татарстане, который должен был готовить кадры для СП «Соллерса» и Fiat, разрабатывались совместные программы с Туринским университетом, базовым для Fiat. Как я понимаю, Ford Sollers также собирается создавать свой инжиниринговый центр в России, так что специалисты вам тоже понадобятся?

– По мере того как наша организация будет расти, ей понадобятся новые люди, и мы готовы их обучать, где бы они ни находились, в сотрудничестве с местными колледжами или самостоятельно. Основа успеха любой компании – это люди.

– У Ford есть базовые университеты в Европе или США?

– У нас есть совместные программы с некоторыми университетами. Но на Ford of Europe работает около 4000 инженеров – мы берем их отовсюду.

– Что вы думаете о российском рынке вообще?

– Рубль силен, для экономики, завязанной на нефть, цена в $110 за баррель – это неплохо. Наши производственные планы основываются на прогнозах, что российский рынок в этом году составит 2,1–2,4 млн машин. Большинство людей в индустрии сходятся во мнении, что через пять лет он будет составлять от 4 млн до 5 млн машин. Нельзя исключать возможности других катастроф, но пока кажется, что российский рынок восстанавливается хорошими темпами.

– В декабре продажи Ford в Европе упали на 26%. Почему и как вы собираетесь менять ситуацию?

– Наша рыночная доля сократилась из-за сочетания нескольких факторов. В декабре 2009 г. европейские программы поддержки продаж автомобилей были в самом разгаре, Ka, Fiesta и Focus разлетались из салонов как горячие пирожки. К декабрю прошлого года большинство программ закончилось (за исключением Франции). Помимо этого мы всегда подчеркивали, что отказываемся продавать машины с нерыночными скидками – помимо объемов продаж надо также смотреть и на рентабельность автопроизводителей. Но у нас очень хороший портфолио, и мы с оптимизмом смотрим в этот год.

– Ford of Europe до сих пор убыточна, хотя компания в целом вернулась к прибыльности. Вы ощущаете большой прессинг по этому поводу из вашей мичиганской штаб-квартиры?

– Вы не можете заниматься этим делом, если будете думать о прессинге. Я гораздо больше ощущаю прессинг рынка. Я часть глобальной команды, включая мичиганскую, которая занимается продуктовой линейкой, активами.

– Когда в октябре 2008 г. вас назначили гендиректором Volvo, вы уже знали, что компания будет продана?

– Да, знал.

– То есть вас послали туда, чтобы подготовить компанию к продаже?

– Нет. Меня послали туда, чтобы улучшить бизнес компании, чтобы она была жизнеспособной в будущем.

– И каково было управлять компанией, зная, что ты в ней временно?

– Я бы сказал, что в этом бизнесе на этом уровне все временно: я принимаю краткосрочные решения, я нигде не провел пяти лет – даже трех. Но все равно я принимаю решения из расчета того, что они нацелены в будущее.

– Вы работали в разных странах, чему вы там научились?

– Я научился сначала слушать, а потом говорить. Думаю, что больше всего я почерпнул в Японии, потому что там все разговоры были через переводчика. Если вы действительно внимательно слушаете, что вам говорит собеседник, вы сможете подготовить лучший ответ или лучшее решение.