В целом: Необходимо переосмысление

Как известно, Россия бледно выглядит на фоне других стран по уровню развития частной благотворительности и добровольчества. В последнее время и корпоративная филантропия перестала развиваться теми бурными темпами, какими это происходило еще совсем недавно. Налицо и иная любопытная тенденция – люди, граждане России, все больше интересуются благотворительностью. Исследование «Общественная поддержка НКО в российских регионах: проблемы и перспективы», проведенное Исследовательской группой «Циркон» по заказу Агентства социальной информации в 2010 г., показало, что 60% опрошенных хотят узнать больше о благотворительных и общественных организациях. Абсолютное большинство (84%!) положительно относится к ним и к их деятельности.

Эти факты говорят о многом. Во-первых, о большом потенциале развития частной благотворительности в России. Если все эти интересующиеся и априори положительно относящиеся будут кем-то с умом «взяты в оборот», проинформированы и вовлечены в разные виды благотворительной деятельности, то лет через пять-семь мы с последних ступенек рейтингов можем подняться, как минимум, на серединку лестницы. Той лестницы, которая ведет в мир, где волонтерство и благотворительность являются обычными и привычными нормами повседневной жизни граждан. Возникает вопрос, есть ли в наличии эти искусные «зазывалы». В подобной роли выступают некоммерческие организации, постоянно нуждающиеся в поддержке, и государство, которому сейчас нужно сформировать целую добровольческую армию для олимпиады в Сочи. И те, и другие нередко действуют не очень умело и эффективно. Мало кто из НКО готов целенаправленно и системно работать с волонтерами, они предпочитают получать помощь от граждан в виде пожертвований, хотя и их пока не очень умеют собирать. Но граждане, если верить опросам, в последнюю очередь готовы расставаться с деньгами. Они хотят отдавать вещи, кровь, в крайнем случае, тратить немного личного времени на помощь другим. Лишь потом, поработав вместе с некоммерческой организацией, поверив в ее честность и убедившись в ее эффективности, возможно, они отдадут ей свои кровные рубли.

Государство впадает в другую крайность. Стремясь завербовать побольше волонтеров, чиновники начинают бюрократизировать процесс: вводить специальные волонтерские книжки (наподобие трудовых), всех строить в колонны и регистрировать. Но ведь благотворительность и добровольчество - дело частное и очень тонкое, а у людей наших быстро просыпается историческая память, которая будит настороженность и недоверие ко всякой коллективизации и бумажной волоките.

Бизнесу также необходимо переосмыслить новые тенденции в изменении отношения людей к благотворительности. Если людям, многие из которых являются сотрудниками компаний, мила и интересна благотворительность, почему бы работодателю не предоставить им возможность в ней поучаствовать. Причем делать это можно, не просто организовывая и поощряя морально корпоративных добровольцев и жертвователей, но и преумножая их вклад в решение общественных проблем. Если сотрудники вместе собрали 100 тыс. рублей на помощь организации, обучающей детей-инвалидов, почему бы компании не удвоить этот вклад. Такая благотворительность не просто послужит доброму делу, но и повысит лояльность персонала и сработает на репутацию компании в глазах тех самых 84% наших граждан, которые положительно относятся к благотворительным организациям и благотворительности.

Если же некоммерческие организации так и не научатся системно и последовательно привлекать волонтеров и работать с частными жертвователями, государство будет лишь всех строить в колонны, переписывать в реестры и распределять книжки, а бизнес отвернется от благотворительности как от чего-то постыдного и не имеющего отношения к его основной деятельности, то общество потеряет тот ценнейший ресурс, который начинает формироваться. Люди либо будут сами искать возможности для реализации своей потребности в помощи другим, что далеко не всегда эффективно, либо разочаруются в благотворительности, что уже бывало в нашей истории. И тогда наше общество лишится возможности значительного увеличения своего социального капитала и потенциала роста гражданской активности.