Ник Хайек-младший: «Миром, к сожалению, правят финансисты и фондовый рынок»

Опубликованное в «Ведомостях» весной 2009 г. интервью с председателем правления Swatch Group Николасом Хайеком и его сыном – гендиректором группы Ником Хайеком-младшим заканчивалось вопросом:

«– Николас, какой вы видите Swatch Group через 20 лет?

– Swatch Group будет производителем часов и экологически чистой энергии. На ближайшие пять лет могу сказать, что у компании все будет прекрасно, поскольку Ник – прекрасный руководитель. Дальше знает только Бог. Надеюсь, что через 20 лет компания станет еще сильнее: утроит продажи и будет 50 000 человек счастливых работать в Swatch Group.

– Ник, вам есть что добавить?

– Совершенно нечего. Он так возделал почву, заложил такую стратегию, что компания останется работоспособной и через 20, и через 40 и через 50 лет».

28 июня 2010 г. 82-летний Николас Хайек скоропостижно скончался в своем рабочем кабинете. Пост предправления Swatch Group заняла его дочь Найла Хайек, ранее входившая в правление группы и отвечавшая за бренд Tiffany & Co Watches, а ее сын Марк Хайек, бывший гендиректором марки Blancpain, получил под свое начало также бренды Breguet и Jaquet Droz, которыми его дед управлял лично.

2010 год стал для Swatch Group рекордным по объему продаж за всю ее историю: 6,440 млрд швейцарских франков (рост на 18,8% к предыдущему году, несмотря на негативный эффект из-за подорожания швейцарского франка к доллару США, оцененный в 164 млн франков). Рентабельность группы выросла до 23,5% (по сравнению с 17,6% в 2009 г.), a чистая прибыль в 2010 г. взлетела на 41,5%, достигнув 1,080 млрд франков.

На этом компания останавливаться не намерена. Гендиректор группы Ник Хайек объявил, что за ближайшие три года Swatch Group за счет органического роста намерена увеличить оборот до 10 млрд франков. В этом году в расширение производственных мощностей и наем новых сотрудников будет инвестировано 250–300 млн франков, еще 100–150 млн франков будет потрачено на маркетинг и расширение сети продаж, в том числе монобрендовых бутиков Breguet, Blancpain, Omega, Swatch и мультибрендовых Tourbillon.

Swatch Group – крупнейший производитель комплектующих и готовых часовых механизмов в Швейцарии. Еще несколько лет назад она объявила, что в 2011 г. прекратит поставки полных комплектов часовых механизмов другим маркам. Аргументация Swatch Group была проста: она должна собрать механизм, проверить его, потом вновь разобрать, упаковать каждую деталь и отправить конкурентам, которые, незначительно доработав механизм, продают его в часах под своими марками со значительно большей наценкой; Swatch Group это невыгодно. Теперь добавился еще один аргумент: эти механизмы и машины, их производящие, нужны самим растущим маркам Swatch Group – почему группа должна осуществлять поставки своим конкурентам в ущерб собственным брендам? Впрочем, некоторые конкуренты утверждают, что Swatch Group отказывается им поставлять не только готовые механизмы, но и отдельные компоненты: например, группа Frederique Constant-Alpina подала жалобу в швейцарскую комиссию по конкуренции (Comco), из-за того что входящая в Swatch Group компания Nivarox отказалась поставить ей компоненты для 12 000 механизмов, которые она использует в часах марки Alpina. Пока Comco продолжает разбираться, можно ли разрешить Swatch Group отказывать покупателям; решение ожидается к концу года.

Еще два разбирательства с участием Swatch Group обещают стать прецедентами.

В феврале группа подала в суд на Bloomberg за нарушение авторских прав: информагентство опубликовало расшифровку телефонной конференции Ника Хайека с банковскими аналитиками, на которой еще до начала разговора было объявлено, что она «не для печати».

Затем последовал иск к банку UBS. В 2009 г. Swatch Group приобрела у фонда, созданного UBS, инвестиционный продукт под названием Absolute Return. Но назад группа ничего не получила: фонд разорился, оставив без денег Swatch Group и других инвесторов. Банк, по словам Хайека, отказался признать свою ошибку и исключить такие инвестпродукты из своего портфеля. И тогда Swatch Group отправилась в суд, оценив свои потери в 25–30 млн франков. Другие погоревшие инвесторы, не решавшиеся судиться с крупнейшим банком Швейцарии, с интересом ожидают, чем окончится процесс.

Но эти споры не способны отвлечь Swatch Group от главного – производства часов. В конце марта в Базеле прошел очередной часовой салон, на котором марки, входящие в группу, представили свои новые разработки. Baselworld – настоящая индустриальная выставка (в отличие от рафинированного женевского часового салона SIHH, куда допущено только 19 брендов), в Базеле выставляется без малого 2000 часовых, ювелирных и смежных компаний, сюда съезжается более 100 000 покупателей, зрителей и журналистов. Все постоянно торопятся – и все равно опаздывают. Поэтому предсказать, когда именно начнется твоя следующая встреча и сколько она продлится, точно невозможно – даже имея на руке самые совершенные и дорогие часы. Король Малайзии опоздал на встречу с гендиректором Swatch Group на полтора часа, что позволило корреспонденту «Ведомостей» задать Нику Хайеку все заготовленные и появившиеся в ходе разговора вопросы. (Хайек – один из немногих руководителей глобальных компаний, который никогда не просит присылать ему вопросы заранее.)

– 2005 год был рекордным для Swatch Group. И когда мы встречались в Базеле в 2006 г., я спросил вас...

– ...как мы этого добились. А теперь хотите спросить то же самое про 2010 г.?

– Да.

– А вы помните, что я тогда вам ответил?

– Что вы добились этого потому, что у вас прекрасные люди, прекрасные продукты, прекрасные бренды.

– И прекрасная стратегия – присутствие во всех сегментах. С тех пор ничего не изменилось, что доказывает, что наша стратегия работает: с 2005 г. каждый следующий год был для нас рекордным, за исключением 2009 г.

Есть люди, которые полагают, что рост может быть достигнут только за счет поглощений. Но это мышление финансистов. Мы рассуждаем как предприниматели: добиваемся роста за счет того, что имеем, а не за счет поглощений. Потому что рост за счет поглощений очень часто дает лишь краткосрочный эффект. Да, вы можете осуществлять поглощения, которые находятся в русле вашей стратегии, но если вы не ставите себе приоритетом органический рост, то поглощения вам не сильно помогут.

– Вы заявили, что Swatch Group может достичь оборота в 10 млрд швейцарских франков в течение трех лет. За счет чего?

– За счет потенциала наших брендов. И это было моим четким сигналом рынку и нашим людям.

Сегодняшним миром, к сожалению, правят финансисты и фондовый рынок. Про настоящих предпринимателей вы мало где прочтете: СМИ пишут про рейдеров, больших инвесторов, крупные поглощения – поскольку это влияет на фондовый рынок. Поэтому мне захотелось сформулировать: ребята, на часовом рынке самое интересное не поглощения, не консолидация, но – бренды; инновации и креативность, которые стоят за брендами, новые подходы в дистрибуции. Именно это создает дополнительную стоимость и для компании, и для общества в целом.

Смотрите, как мы достигнем этих 10 млрд – это очень просто. Я возьму только ключевые бренды компании.

Продажи Breguet уже сегодня ближе к 1 млрд швейцарских франков, чем к 500 млн франков. То есть если принять во внимание производственные возможности Breguet и новые рынки, компания способна достичь 1 млрд – причем не подвергая себя стрессу производства слишком большого количества продуктов. Потому что у Breguet фантастические новые продукты (т. е. средняя цена часов этой марки будет расти), а наши клиенты хотят больше Breguet.

Теперь Omega. Она уже преодолела отметку 2 млрд швейцарских франков, т. е. для Omega продажи 3–4 млрд являются нормальной целью. Это выводит Omega на первое место в своем сегменте.

Swatch. Продажи этого бренда однажды уже были выше 1 млрд франков. Но приоритетом Swatch всегда было увеличение продаж в штуках, а не рост средней цены. То есть продажи в штуках росли, но в деньгах – упали. Не будем забывать, что часы Swatch сегодня продаются по тем же ценам, что и в 1983 г., когда марка появилась. Скоро мы вновь достигнем 1 млрд, особенно если принять во внимание новые рынки. Swatch способна делать 15–20 млн часов в год.

Longines, вероятно, в течение двух лет достигнет оборота 1 млрд франков. Tissot скоро тоже достигнет 1 млрд. В сумме у нас уже получается 7 млрд или 8 млрд франков. Добавим Blancpain, Glashuette Original, Rado, Hamilton, Mido, Tiffany и все остальные бренды плюс индустриальную часть Swatch Group и подразделение электронных систем – и вы увидите, что цель в 10 млрд франков не является заоблачной.

– Но если Comco разрешит вам отказывать в поставках комплектующих и механизмов конкурирующим компаниям, продажи вашего индустриального подразделения, которое дает 1 млрд франков в год, упадут.

– Напротив. Если мы сможем использовать наши индустриальные мощности для наших собственных брендов, это обеспечит нам более уверенный рост с большей прибыльностью. Наши конкуренты должны наконец взять свои судьбы в собственные руки и инвестировать собственные деньги на свой страх и риск.

Что касается комплектующих и механизмов, то наши патенты на стандартные продукты больше не действуют. Это просто вопрос денег: вы инвестируете, покупаете машины, нанимаете людей и начинаете собственное производство. И единственная причина, почему другие этого не делают, – это издержки. Они говорят: «Зачем нам это делать, если есть Swatch Group?»

Тем не менее речь не идет о том, что мы прекратим все поставки, – конечно, мы продолжим поставлять нашим хорошим долгосрочным партнерам. Но это должно быть нашим собственным решением, а не навязанным нам.

– Swatch Group собирается вложить 100–150 млн франков в расширение сети продаж. Сколько из них вы потратите в России?

– Наша инвестпрограмма на этот год – 300–400 млн франков, часть из них пойдет в расширение производства: не только механизмов, но и корпусов, циферблатов, стрелок... Большая часть инвестиций в дистрибуцию придется на США, поскольку мы хотим взять ее в свои руки, так как уровень традиционной торговли в США очень низок. В России мы уже осуществили большие инвестиции: открыли один Tourbillon, на подходе еще один. Точную сумму по России я не назову, но Swatch совершенно точно в 2011 г. откроет минимум 5–7 бутиков, Omega открывается в Сочи и еще один бутик может появиться в Москве, Breguet и Blancpain могут добавить еще два-три бутика. Первый мультибрендовый магазин Happy Hour (Longines, Rado, Union Glashütte, Tissot, cK watch & jewelry, Balmain, Certina, Mido, Hamilton, Swatch и Flik Flak) в «Меге» оказался очень успешен – уже в первый месяц достиг безубыточности. Так что мы хотели бы добавить еще минимум два-три. То есть наши инвестиции в Россию могут составить 30–40 млн франков – зависит от месторасположения будущих магазинов.

– Ваша сестра Найла стала председателем правления группы, ее сын Марк теперь отвечает за бренды Breguet, Blancpain и Jaquet Droz, вы остались гендиректором. Я полагаю, что теперь ваши враги ждут, когда между вами начнутся споры...

– У нас нет врагов.

– Хорошо – ваши конкуренты. Что вы можете им ответить?

– Я не думаю, что они так думают, потому что все они заинтересованы в нашей стабильности, ведь Swatch Group – стратегическая компания для всей швейцарской часовой индустрии. Может быть, некоторые журналисты на это надеются, но я вынужден их разочаровать: у нас очень хорошие отношения в семье.

– Ваш отец говорил мне, что скупает акции Swatch Group с рынка, чтобы сделать ее частной. Вы продолжаете это?

– Было бы здорово сделать ее частной, но капитализация Swatch Group более 20 млрд швейцарских франков. Мы не хотим влезать в долги, и нам потребуется очень много времени, чтобы вывести компанию с фондового рынка.

– В прошлом году акции Swatch Group выросли на 59%. Вы довольны?

– Мы продаем часы, а не акции – и наши замечательные результаты делают меня счастливым. Но я не слежу пристально за котировками, потому что это краткосрочно. Колебания вызваны спекуляциями, психологическими факторами и часто не имеют никакого отношения к долгосрочному развитию компании.

– Почему вы решили подать в суд на UBS?

– UBS сделал с нами то, что и со многими людьми: с помощью ложных доводов убедил нас купить продукт под названием Absolute Return. Они собрали много денег, но распорядились ими неправильно. И когда их фонд Absolute Return рухнул, они сказали, что не несут за это никакой ответственности. Это неприемлемо: мы должны сражаться за эти деньги для наших акционеров. Они сказали нам, что попробуют как-нибудь вернуть нам деньги, но отказались признать себя виновными. Но мы ответили, что они совершили ошибку, должны ее признать и не повторять такое в будущем. (Дело было еще со старым менеджментом UBS.) Договориться нам не удалось, и мы отправились в суд. Мы уверены, что создаем прецедент. Однако у нас нет никакой войны с UBS, мы продолжаем с ними бизнес.

– А почему вы решили судиться с Bloomberg?

– Когда мы обнародуем наши финансовые результаты, то обычно организуем телефонную конференцию для аналитиков. К этому разговору могут присоединиться абсолютно все аналитики, но не журналисты. Однако число участников мы не ограничиваем и аналитиков не отбираем. Перед началом конференции оператор объявила, что последующий разговор не может ни записываться, ни публиковаться.

Два дня спустя мы обнаружили расшифровку этого разговора – 105 страниц – в разделе платной информации Bloomberg. Они опубликовали абсолютно все, начиная со слов оператора, что этот разговор не может ни записываться, ни публиковаться. Дальше шли мои слова: «Добрый день всем, я здесь с «обычными подозреваемыми». Это была такая шутка: я имел в виду моих директоров брендов (дипломированный кинорежиссер, Хайек-младший вставил в свою речь перед аналитиками название культового фильма Брайна Сингера Usual Suspects. – «Ведомости»).

Когда мы увидели эту расшифровку, мы позвонили в Bloomberg и сказали: «Ребята, вы подослали к нам кого-то, сделали то, что было делать нельзя, но теперь уберите это, пожалуйста». Я, честно говоря, ожидал, что Bloomberg нам ответит: «Извините, мы сделали ошибку, уберем». Потому что за два дня все, кому это было нужно, уже скопировали расшифровку. Но они сказали: «Нет, мы боремся за корпоративную прозрачность во всем мире, и потому каждый инвестор должен иметь доступ к этой расшифровке». Мы спросили: «А почему вы тогда поместили ее в раздел для подписчиков, а не в бесплатный, где действительно каждый может получить к ней доступ?» Но они все равно отказались. Это лицемерно и бесчестно. Единственное, для чего они это опубликовали, – чтобы заработать денег. И к сожалению для них, эта публикация не вызвала никакого шума в СМИ – потому что все цифры и факты, которые там опубликованы, уже были известны и раньше.

А результатом этой истории с Bloomberg стало то, что я буду проводить меньше времени с финансовыми аналитиками и никогда больше не буду организовывать телефонных конференций.

– Будете ли вы строить сеть Swatch Art Peace Hotel или отель в Шанхае останется единственным?

– Не будем. В мире есть и будет всего один Swatch Art Peace Hotel, всего один Шанхай – это уникальный концепт для уникального места. (Отель расположен на главной люксовой улице Шанхая – Банд, конкуренция за право аренды магазина там невероятно высока. Бутики Swatch Group расположены на первом этаже отеля. – «Ведомости»)

– Как развивается ваша компания Belenos?

– Это стартап, мы продолжаем исследования. То, что произошло с АЭС в Японии, – это ужасно. Но с другой стороны, это ускорит процесс создания источников возобновляемой и альтернативной энергии для всех секторов – жилых домов, автомобилей и т. д. И это сулит большие возможности для Belenos, поскольку компания, среди прочего, работает над разработкой топливных элементов для автомобилей, которые также можно использовать и в жилых домах.

– Заговорив про Японию, вы предвосхитили мой последний вопрос: какое влияние катастрофа в этой стране окажет на японскую и мировую экономику?

– Эмоционально это оказало влияние на всех – особенно из-за АЭС. Но это спровоцирует изменения в привычках и поведении [людей]. А такие изменения всегда несут новые возможности. Swatch Group сама родилась в результате кризиса – кризиса в часовой промышленности. Япония стагнировала 10 лет: жизнь была настолько хороша, что японцам просто не было нужды что-либо менять. А теперь они обязаны менять. И это создаст более динамичную Японию, что окажет позитивное влияние на весь мир.