С шиком и в золоте

Выставка «Dior: под знаком искусства» потрясает сразу – величественная лестница, ведущая в главный зал музея, перекрыта сверкающей надписью с известным логотипом, между колоннами стоят наряженные манекены. Впечатление, что попадаешь не в храм искусства, а во дворец высокобрендового потребления, в шикарный универмаг, декорированный с гордым буржуазным пафосом.

Однако дальше все не так тревожно, хотя все равно напряженно и впечатляет: Белый зал музея превращен в черный, пропорции его иллюзорно изменены зеркалами и фальшивыми колоннами с вмонтированными в них витринами. Там в стекле спящими красавицами без головы покоятся сверкающие бальные платья, придуманные великим модельером Кристианом Диором. Еще ярче блестят сложносочиненные наряды, сотворенные его преемниками.

Несколько комична в этом сказочном зале кульминация: над вытащенным из Египетского зала музея саркофагом Ташет (III–I вв. до н. э.), обставленным флакончиками популярных духов J’Adore (в любом парфюмерном магазине), писана цитата из Жана Кокто, услышавшего в имени Диора слова «бог» и «золото». Но иллюстрируют поэтическую ассоциацию золотые наряды из коллекции 2004 г. – слепящие, но не ослепительные. Кристиан Диор умер в 1957 г. и свою божественную легкость преемникам не оставил.

Если уж определять стиль выставки в Пушкинском, то он созвучен не склонному к утонченной роскоши, боготворившему женские талии, бюсты и бедра Кристиану Диору, а необарочному, избыточному, демонстративному Джонy Гальяно, равнодушному к женскому телу, творящему неносимые платья-объекты с иронией и безрассудством. Но в названии выставки стоит не фамилия Диор, а название бренда, так что и строится она не по законам музейного показа, а как большое дефиле с множеством качественных и дорогих театральных эффектов, как грандиозная рекламная кампания одной из самых именитых модных империй, основатель которой умел виртуозно обращаться с шелками, цветами, нижними юбками и бантами, а также был выдающимся бизнесменом.

Такого дорогого и изобретательного шоу, как выставка Dior, сочиненная двумя смелыми французскими дамами – дизайнером Натали Криньер и куратором Флоранс Мюллер, Пушкинский музей не видел никогда. Если бы в него привезли только картины, выставленные среди платьев, – первоклассный портрет Гойи, волшебно золотой осенний пейзаж Ван Гога, пышную «Карменситу» Джона Саржента, грубоватых «Обнаженных» Поля Сезанна и Амадео Модильяни плюс качественное современное искусство и фотографии, – и тогда выставка была бы сенсацией. А тут еще сотни платьев, пальто, пиджаков – произведений высокого портновского искусства, без которых никакие картины к нам бы не приехали.