Личная «Буря»

Деклан Доннеллан в России – больше, чем заезжий, пусть и знаменитый, режиссер. Он может пенять московским градоначальникам в мэрии на безвкусицу новых построек и взывать к российским коллегам со страстным призывом сохранять репертуарный театр. Может со знанием дела ввести белорусский диалект в свою петербургскую постановку «Зимней сказки» или каэспешные песни в московскую «Двенадцатую ночь». Может, наконец, поставить «наше все» так, что все ахнут: каким современным, лихим и легким может, оказывается, стать «Борис Годунов», избавленный от кафтанов и клобуков и заработавший клеймо гениальной пьесы, которую невозможно поставить.

Свой новый русский спектакль – «Бурю» – Доннеллан репетировал не просто в России, а в глубинке, на лоне природы, на берегу «колдовского озера». Определенная эмоциональная «прохлада» осталась и в атмосфере спектакля. Юмор (а куда же без него англичанину, да на русской почве) переплелся здесь с меланхолией. На сей раз режиссер предпочел линейное повествование – от колдовства Просперо до его финального монолога «Все грешны, все прощенья ждут».

Одной из главных тем спектакля становится мутация человеческой породы. Создатели спектакля точно говорят нам: нет бурь страшнее тех, что происходят в душе человека или внутри маленького сообщества людей. Художник Ник Ормерод построил на сцене выгородку с тремя дверьми – знак изолированности от остального мира. Пожилой неопрятный Просперо (Игорь Ясулович) меньше всего похож на герцога в изгнании на своем «малогабаритном» острове. Обида и унижение (а может, и собственные грехи, до осознания которых он еще не дошел) выжгли в нем величие. Осталось то, что больше величия, – нежность к дочери и ревнивый отцовский страх за нее. Но и эти главные чувства подверглись коррозии – дикость исподволь подмешивается к цивилизованности: Миранде (Анна Халилулина – новое лицо в русской команде Доннеллана) ничего не стоит укусить или отвесить пощечину даже отцу. А тот в свою очередь посылает избраннику своей дочери испытания, больше похожие на унижения. Просперо привык подавлять – достаточно взглянуть на его «подчиненного» Ариэля (Андрей Кузичев) с безупречной выучкой и подавленной волей.

Доннеллан полон мрачной иронии по отношению к «цивилизованности» современного человека. Увидев милашку Миранду, наследный принц Фердинанд (Ян Ильвес) недвусмысленно пристраивается к ней, а толпа дорого одетых господ неаполитанцев-миланцев бросается дубасить забулдыгу Калибана (Александр Феклистов), но наталкивается на отповедь Просперо, полную брезгливости и любви: «Эта тварь – моя». Возвращение Просперо в цивилизацию больше походит на эмиграцию ради будущего детей. «Как красивы эти люди», – восклицает Миранда, глядя на подлецов и карьеристов в кремовых костюмах. Но, отправляясь на корабль, Миранда вдруг с плачем (и к ужасу своего титулованного избранника) бросается на шею Калибану, чувствуется, как рвется живая связь с ее «родиной-уродиной». Каким-то образом не говорящий по-русски, но много понимающий про нас англичанин угадал и это.