Полжизни за красоту

Судьба шевалье д’Эона просится на сцену и в кино. Обычный французский дворянин, он совсем юным был послан шпионить при российском дворе и добился невероятного успеха – был принят в число фрейлин императрицы, тогда впервые переодевшись в женское платье. Затем, став героем нескольких сражений и заслужив за них награды, шевалье, опять же со шпионской миссией, оказался в Лондоне и там через некоторое время не только стал носить кринолин, но и доказал свою принадлежность к женскому полу в суде. Он был доверенным лицом Людовика XV, но попал в немилость к Людовику XVI. Великая Французская революция решила эту проблему, но д’Эон вынужден был вернуться в Англию и разделил судьбу многих эмигрантов, проделав путь от королевских приемов до выступлений в цирке. Запредельная нищета лишила его и посмертного покоя: он попал на стол патологоанатомов, которые составили заключение о его мужской полноценности.

Судьба шевалье д’Эона, если бы его имя не обнаруживалось в исторических трудах, выглядит придуманной для Робера Лепажа, специальностью которого являются метаморфозы в любых проявлениях. В спектакле, реанимирующем полустершийся исторический образ, себе Лепаж выбрал роль старого д’Эона – рыхлого, тяжелого, в капоре и юбке. Хореограф и танцовщик Рассел Малифант отвечает за мужское начало шевалье, балерина Сильви Гиллем – за женское.

Однако такое расщепление не упрощает спектакль, в чьем названии – «Эоннагата» – имя главного героя сплелось с понятием японского театра кабуки, в котором «оннагата» означает амплуа артиста, исполняющего женские роли. Спектакль о французском дворянине, постановщиком которого является трио, состоящее из канадца, француженки и англичанина, действительно можно временами принять за японский: отец и сын Бах, другие композиторы эпохи д’Эона регулярно прерываются звуком японских барабанов, костюмы еще одного звездного члена команды – Александра Маккуина – стилизованные кимоно, а съезжающиеся и разъезжающиеся ширмы легко опознают даже те зрители, кто знаком с японской культурой по «Клубу кинопутешественников».

Изысканный внешний облик оказывается самой впечатляющей частью спектакля. Эксперимент, в котором прима мирового балета декламирует, режиссер танцует, а хореограф поет, можно назвать радикальным. Своим делом в полуторачасовом спектакле каждому удается заниматься минимально. Перед спектаклем полезно проконсультироваться с научными – в данном случае историческими и культурологическими – трактатами: ведь создатели увлечены метаморфозами и не тратят время на банальности стройного сюжета.

Но блеска формы в спектакле вполне достаточно для того, чтобы соответствовать моде на театральную изысканность. «Эоннагата» уже не первый год колесит по крупнейшим театральным фестивалям, а в московском метро и вовсе обещали «полжизни за билет».