Остров чокнутых
Триллер «Осатаневшая» продолжает недобрую традицию южнокорейского кино вершить месть серпом и молотом. На этот раз символ союза рабочих и крестьян в хрупких женских руках обращен против всех сословий – и городских, и деревенских
В режиссерском дебюте «Осатаневшая» (в оригинале – «Полная история преступлений Ким Бок-Нам», Kim Bok-nam salinsageonui jeonmal) Чан Чхоль Су (бывший ассистент Ким Ки Дука) выставляет на экспорт дайджест основных тем и приемов современного южнокорейского кинематографа. В российский прокат фильм выходит с опозданием чуть ли не на год, но в точно подобранный момент: чтобы принять эстафету у другой южнокорейской картины – «Я видел дьявола». Поскольку с дьяволом, а точнее, с его различными эманациями на этот раз разбирается женщина (а корейские женщины известны своим долготерпением), то выбегать из кинозала под благовидным предлогом можно начинать лишь за 40 минут до финала.
Красивая, но бездушная стерва (Чи Сон Вон) изнывает от столичной жизни: брезгует помощью близким и посторонним, крысится на коллег и по совету начальства едет в отпуск на остров, где родилась, – подлечить нервы. По прибытии ей первым же делом сообщают, что здесь не место для экотуризма; обстановка вокруг и правда не самая умиротворяющая. Из населения в девять человек половина – злобные бабки; также есть два брата-ушлепка, лузгающих местные семки, дедушка-старый-ему-все-равно и бойкая чумазая подружка детства, которая чуть что норовит ностальгически схватить городскую за грудь и щеголяет подбитым глазом. Но отпуск есть отпуск, и героиня решает положиться на свой жизненный принцип «не лезь – целее будешь». А зря.
Для корейского пугала фильм раскачивается непривычно медленно. То, что главная здесь не та, что в белом и с сумкой «Луи Виттон», а та, что в трениках и с мотыгой, проясняется где-то к исходу первого часа.
Примерно к этому же моменту специфическая история про неблагонадежную женскую дружбу превращается в «Догвилль» для слабослышащих: вышедшую на передний план замухрышку вопиющим образом третирует вся деревня, терпение (в том числе зрительское) на пределе. Впрочем, пока столичная штучка по привычке стоит в стороне и снимает пейзажи айфоном, замухрышка уже точит сельскохозяйственный инструмент.
Из высказываний режиссера следует, что «Осатаневшую» он снимал с прицелом на драму – просто докрученную до неприглядных подробностей, позаимствованных из жанрового кино с кровью. Для драмы здесь есть предпосылки, но не хватает ни тонкости, ни ума: как будто в сценарий не просто засунули все ходульные приемы азиатского кинематографа, но еще и для понятности укрупнили. В те долгие моменты, когда никто не занят членовредительством, артисты зачем-то отчаянно комикуют, и даже патологические сцены, с их старательной рифмой возмездия и унижения, доведены до абсурда благодаря старательно выведенной теме оральной фиксации. Даже странно, что символ этой женской дружбы – флейта – в итоге использован не совсем по своему фаллическому назначению.
Режиссер Чан Чхоль Су, кажется, не скрывает намерений быть замеченным в Голливуде, из-за чего «Осатаневшая» выглядит в чистом виде пороком на экспорт, промороликом возможностей постановщика, умеющего передрать и Сэма Рэйми, и Триера, и всех своих соотечественников, вместе взятых.
Только вот результат выходит примерно такой же, как если бы Валерию Тодоровскому поступил телевизионный заказ освоить территорию Лозницы и Балабанова (есть даже случайная цитата из «Брата», когда героиня, расправившись с островом, говорит: «Поеду взгляну на Сеул»). Так что пока потенциальная американская карьера режиссера под вопросом, можно быть уверенным только в одном. Подобная расчетливость не позволит ему, как лучшим из корейцев, обернуться больным на голову гением.