Который кусался

В основу сочинения композитора Джима Стейнмана и либреттиста Михаэля Кунце лег фильм 1967 года «Бесстрашные убийцы вампиров». Роман Полански впервые снимал в цвете, который пригодился как нельзя больше: в вампирской истории красный – смыслообразующий. Смысл, как всегда у Полански, высекается от столкновения смеха и ужаса, саспенса и гротеска. Спец по вампирам профессор Абронсиус и его юный ассистент Альфред (его сыграл сам режиссер) в Трансильвании попадают в занесенный снегами трактир, Альфред влюбляется в красотку Сару, дочь трактирщика Шагала, Сара по примеру лермонтовской Тамары слышит зов, навевающий ей золотые сны: это граф фон Кролок, вамп-главарь. Сара поддается искусу, вызволять ее в замок графа отправляются Абронсиус с Альфредом – и начинается превеселая возня: упыри скалят клыки, но людям, само собой, удается увернуться от рокового укуса. А потом не удается...

Четверть века спустя эту шалость превратили в мюзикл, который сам Полански вместе с голландцем Корнелиусом Балтусом в 1997 году поставил в венском театре Raimund, потом его воспроизвели еще в 14 странах. В 2009-м Балтус опять в Вене сделал версию с новым оформлением, аранжировкой и отчасти хореографией. Правами на продукт владеет контора VBW («Объединенные театры Вены»), у нее Музкомедии удалось разжиться лицензией.

Которая предполагает детальное, до сантиметра, воспроизведение лицензионного продукта. Переносом на петербургскую сцену занималась постановочная бригада во главе с Балтусом, всего 23 импортных специалиста, с нашей стороны – музыкальный руководитель Юрий Крылов и исполнители, отобранные на кастинге, в несколько этапов прошедшем в обеих столицах. Результат, прямо скажем, производит впечатление оглушительное.

В сравнительно небольшую сценическую коробку каким-то образом втиснули роскошные декорации Кентауэра (венгерский сценограф, скрывшийся под этой кличкой). Трактир крутится, открывая свои внутренности. Портреты в замке оживают не хуже, чем в Хогвартсе. Макабрическая библиотека затянута серебрящейся паутиной. Саркофаги повапленные. Зал с арками и колоннами, узорчатые ворота, грандиозное ложе с балдахином и т. д. – 75 перемен! – не уступают «Властелину колец» (насколько здесь возможно сравнение театра и кино). Как не уступают им две с лишним сотни костюмов и зубастых гримов, сочиненных эффектно и выполненных изощренно. И все это работает – не в том смысле, что без накладок (а спектакль идет почти безупречно чисто), но вызывает искомый эмоциональный отклик. Когда опускается наклонная плоскость – кладбищенская земля, отодвигаются крышки гробов, оттуда лезут вурдалаки обоих полов в пышных полуразложившихся нарядах и начинают под ритмичную музыку Стейнмана, двигаясь механически-зомбированно и скалясь, с мощным драйвом чеканить вампирский гимн – это и впрямь забирает.

К пафосу и многозначительным ариям насчет того, что «наше проклятье – вечная жизнь», в правильной пропорции примешан юмор. Покусанный Шагал ехидно указывает на бесполезность попытки уконтрапупить его крестом: «Я ведь еврейский вампир». Распутный сын Кролока Герберт хабально клеит Альфреда, комментируя красоты его попки (русский текст Сусанны Цирюк). Но лучше всех Андрей Матвеев, он с настоящим каскадным блеском сработал своего комичного рамоли Абронсиуса.

Главный же смысл предприятия оказался не художественный (никто и не требует его от развлекательного жанра), но производственный. Многолетние безуспешные потуги создать «отечественный мюзикл» доказали: чем улучшать «Жигули», купите Mercedes.