Урок для евро
Проблемы еврозоны заставляют задуматься о принципах, заложенных в основу валютного союза. В нынешнем виде он существовать не должен, а распад его сейчас чрезвычайно затратен, убеждены многие эксперты. Тем не менее, показывает история, валютные союзы, как правило, недолговечныТри года назад, когда в США уже бушевал финансовый кризис, но до кризиса на рынке европейского суверенного долга оставался целый год, опыт еврозоны расценивался как эталон и пример для других стран. В августе 2008 г. президент Ирана Махмуд Ахмадинеджад на саммите Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) говорил, что в странах ШОС, где доминирующую роль играют Россия и Китай, со временем следует ввести единую валюту. Тогда же речь шла о том, что валютные союзы могут быть созданы в Восточной, Западной и Южной Африке, а также в странах Персидского залива. До этого много лет обсуждался вопрос создания единой валюты для России и Белоруссии.
Колонии Новой Англии
До провозглашения независимости в американских колониях Новой Англии действовал ограниченный монетарный союз. В качестве платежного средства в основном использовались золото и серебро, но были и бумажные купюры. Были в ходу и векселя: вексель одной колонии должен был быть принят как платежное средство в другой колонии по номиналу. Очевидно, что такая система открыта для злоупотреблений – и они случились. Род-Айленд начал агрессивно печатать векселя, которые оседали в других колониях. В 1749 г. Массачусетс законодательно запретил хождение в штате иных векселей, кроме тех, которые были напечатаны им самим.
Латинский денежный союз
В 1865 г. Бельгия, Франция, Италия и Швейцария подписали соглашение о монетарном союзе «для унифицирования стандартов весов, мер и денег». Цель союза заключалась в том, чтобы обеспечить на всей его территории хождение монет, отчеканенных в разных странах. На бумажные деньги это не распространялось. В 1878 г. союз перешел на золотой стандарт, в 1885 г. к золотым добавились серебряные монеты.
Скандинавский монетарный союз
Швеция и Дания договорились о монетарном союзе в 1873 г., Норвегия присоединилась к ним в 1875 г. Была создана десятичная система на основе золотой кроны. Бумажные купюры не имели хождения на территории другой страны. Но в 1894 г. нацбанки Норвегии и Швеции договорились принимать по номиналу банкноты друг друга. Дания приняла такое же решение в 1901 г. Но деньги по-прежнему печатались тремя центробанками и, по сути, оставались тремя валютами, имевшими хождение и у соседей. В 1905 г. был разорван политический союз между Швецией и Норвегией, но монетарный союз действовал до начала Первой мировой войны.
Австро-Венгерский монетарный союз
С момента учреждения Австро-Венгерского нацбанка в 1878 г. у Австрии и Венгрии были общие бумажные деньги, которые принимались и в других частях империи. Но в Королевстве сербов, хорватов и словенцев были и другие валюты – кроны, динары, перперы и левы. После Первой мировой войны в Банке Австро-Венгрии были представители Чехословакии, Италии, Королевства сербов, хорватов и словенцев, Польши и Румынии. На всех этих территориях принимались кроны. Но из-за национальных волнений, двойного валютного режима и инфляции, которой была подвержена крона, союз быстро распался. С 1919 г. на каждой территории была собственная валюта. В Королевстве сербов, хорватов и словенцев власти закрыли на несколько дней границу, изъяли из обращения все австро-венгерские купюры и проштамповали их гербовой печатью. Законным платежным средством стали только проштампованные купюры. Но эта печать легко подделывалась, и в 1919 г. эту процедуру пришлось повторить. На этот раз правительство не вернуло 20% купюр, инвестировав их в гособлигации (как уверяли власти, по желанию владельцев). То же самое сделала и Чехословакия. Ее госбонды даже приносили держателям 1% годового дохода. Австрия тоже проштамповала купюры в 1919 г., заморозив при этом 50% банковских депозитов. Последней от австро-венгерской кроны отказалась Венгрия.
США, 1932–1933
Во время Великой депрессии и банковского кризиса 1931 г. доллар (обеспеченный золотом) продолжал оставаться валютой США. Но некоторые штаты приняли законы о выходе из монетарного союза. К концу 1932 г. компании начали переводить деньги из местных банков в нью-йоркские. Чтобы помешать выводу средств, штаты стали объявлять банковские каникулы, но это только ускорило процесс вывода денег из штатов, где банки были открыты. Федеральный резервный банк (ФРБ) Нью-Йорка понизил цену покупки банкнот, а в январе 1933 г. Федеральный резервный банк Чикаго отказался представить дисконт на кредиты ФРБ Нью-Йорка. К марту банковские каникулы были объявлены в 35 штатах, остальные ограничили вывод средств. Иначе как в физической форме перевести деньги из одного штата в другой было невозможно. Вскоре на две недели были закрыты все банки страны. Они открывались постепенно, со временем заработала система денежных переводов между штатами.
Советский Союз, 1992–1993
После распада СССР в 1991 г. на смену Госбанку пришли 15 самостоятельных центробанков. Монополия на печать рублей перешла к Банку России. В 1992 г. российский ЦБ сократил поставку рублей в некоторые бывшие республики СССР. Результатом этого стала нехватка рублей в некоторых странах. Украина ввела купоны в ноябре 1991 г., Белоруссия – в мае 1992 г. В 1992 г. Эстония ввела в обращение крону, которая впоследствии стала единственной законной валютой. Остальные прибалтийские страны последовали этому примеру. На Украине сначала были карбованцы, а потом их место заняла гривна. Летом 1993 г. Россия провела денежную реформу – денежные единицы старого образца были изъяты из обращения. Граждане могли обменять на новые купюры небольшую фиксированную сумму, остальное замораживалось на полгода (и съедалось инфляцией). Таким образом Россия вышла из рублевого пространства СНГ .
Чехословакия, 1993 г.
В результате «бархатного развода» Чехословакия распалась на два государства – Чехию и Словакию. В преддверии этого капитал устремился в более сильную с экономической точки зрения Чехию. В октябре 1992 г. был создан валютный союз, который, как обещалось, будет действовать полгода после 1 января 1993 г. Когда стало понятно, что после этого срока союз действовать перестанет, деньги хлынули в Чехию неостановимым потоком. В итоге граница между Чехией и Словакией была закрыта, чтобы остановить физический вывоз денег, финансовые переводы были приостановлены, снятие денег в банках – ограничено. Также были введены лимиты для конвертации.
Сами по себе монетарные союзы не такая уж большая редкость, если речь идет о национальных союзах. Среди последних и США, и Великобритания, где до сих пор денежные знаки печатает не только Банк Англии, но и Royal Bank of Scotland. Наднациональные монетарные союзы – совсем другое дело. Их гораздо меньше, чем национальных, и они гораздо менее прочны.
ПРОБЛЕМА ВЫБОРА
Проблемы выбора – вступать или не вступать в союз – не стоит только перед слабыми странами. Для них присоединение к сильным соседям, как правило, выгодно. Для сильных стран аргументов против участия в монетарном союзе обычно не меньше, чем за.
Среди положительных эффектов валютных союзов – использование общего обменного курса, свободное движение товаров, услуг, труда и капитала, стабильность цен вследствие единой монетарной политики, торгового баланса, равномерность распределения капитала и защита денежных систем слабых стран посредством монетарного союза, отмечает экономист белорусского Исследовательского центра Института приватизации и менеджмента Дмитрий Крук.
Аргументов против вступления в союз тоже хватает. В составе союза страна не сможет поддерживать удобный ей уровень инфляции, использовать обменный курс в качестве инструмента политики занятости, привлечения рабочей силы из других стран. Участие в монетарном союзе снижает уровень национального суверенитета и независимости.
Дополнительные риски создают политическая нестабильность партнеров и различия в уровнях экономического развития. Участникам валютных союзов приходится мириться с унификацией трудового, таможенного и налогового законодательств. «Главный вывод из опыта ЕС – необходимость высокого уровня конвергенции экономик, – резюмирует Крук. – В противном случае последствием союза будет перераспределение благосостояния в пользу более бедных стран».
КАЧЕСТВО ИНТЕГРАЦИИ
В своем нынешнем виде евро не должен существовать, утверждают аналитики UBS в исследовании о распаде монетарных союзов, но стоимость раскола настолько огромна, что представить ее почти невозможно. «Последствия развала союза настолько ужасны с экономической, социальной, политической и гуманитарной точки зрения, что развал очень редко бывает, если вообще бывает лучшей из имеющихся возможностей», – говорится в исследовании. Так что развал еврозоны – дело отнюдь не решенное. «Вероятность распада еврозоны чрезвычайно низка (и большое несчастье, если вдруг это случится)», – резюмируют аналитики UBS.
Цена выхода периферийных стран из еврозоны очень высока, говорит профессор Исмаил Эртюрк, старший лектор по банкингу бизнес-школы при Университете Манчестера. Допустить падение евро не в интересах Германии и Франции. Если периферийные страны выйдут из еврозоны и начнут использовать собственные валюты, это настолько сильно ударит по немецким, французским, нидерландским и британским банкам, что им понадобится масштабная госпомощь, добавляет он.
Год назад известный инвестор Джим Роджерс (вместе с Джорджем Соросом основал фонд Quantum) говорил, что через 15–20 лет евро «сойдет со сцены». «В истории уже были монетарные союзы, они не выживали – не сохранится и этот», – утверждает Роджерс. По его словам, невозможно решить проблему слишком больших долгов и расходов, создавая новые долги и добавляя расходы. «Дефолт Греции вряд ли произойдет в ближайший год, слишком много денег вброшено, – отмечал Роджерс, – но в перспективе, например, пяти лет, он вероятен».
Бывший президент Бундесбанка Аксель Вебер вспоминает, как его предшественник Гельмут Шлезингер рассказывал о спорах монетаристов и экономистов, предшествовавших объединению еврозоны. «Монетаристы, – говорил Шлезингер, – полагали, что сначала должна происходить монетарная интеграция, а экономическая и политическая интеграция – следовать за ней. Экономисты считали, что экономическая конвергенция между национальными экономиками должна происходить до монетарного объединения». Монетаристы победили, констатирует Вебер, но они ошибались в том, что введение единой валюты автоматически послужит драйвером политического объединения Европы. Политического союза до сих пор нет и шансов на то, что это может сильно измениться в обозримом будущем, немного, приводит слова Вебера Federal Reserve Bank of St. Louis Review.
Монетарные союзы нужно обсуждать в их экономическом и политическом контексте, говорит Эртюрк. В историческом контексте все экономические союзы распадаются, не только монетарные, напоминает он. По его словам, для распада евро нет причин, если страны еврозоны согласятся на новую архитектуру ЕС, при которой суверенный долг будет в основном финансироваться пенсионными фондами, и в ЕС будут созданы один или два рынка капитала, а единая банковская система будет перестроена для всего ЕС.
В еврозоне есть единая валюта, но нет единого финансового рынка, отмечает Эртюрк. У каждой страны – собственный рынок капитала и своя банковская система. Но ЕС необходим финансовый союз рынков капитала и крупных банков. С самого начала нужно было бы более глубоко интегрировать финансовые рынки, избавившись от национальных рынков акций и облигаций, и учредить фондовый рынок еврозоны в Париже, рынок облигаций еврозоны в Милане, банковский рынок еврозоны во Франкфурте. Можно сделать специализированные биржи в Амстердаме (технологические и инновационные компании), Мадриде (малые и средние компании), полагает он.
ВОЗМОЖНЫЕ ПРОЕКТЫ
Единственное, где сейчас возможно создание монетарного союза, – это Дальний Восток, где в ходу китайский юань, отмечает Эртюрк. Юань уже используется для торговли в некоторых частях мира. Если Китай продолжит показывать хорошие результаты в экономике, а торговля Китая со странами Дальнего Востока будет расширяться, монетарный союз на Дальнем Востоке будет иметь смысл.