Инструмент, обогнавший время

«Несмотря на многочисленные попытки за последние 15 лет, мы считаем, что рынок российских срочных контрактов на агропродукцию находится в начальной стадии развития», – говорит Данов. В России эти инструменты малопопулярны и неликвидны по сравнению не только с инструментами на западных площадках, но и с инструментами на других развивающихся рынках, соглашается руководитель управления торговли деривативами и структурными продуктами ФГ БКС Петр Харченко.

С началом торгов фьючерсными контрактами (инструмент, в который закладывается будущая цена товара, а расчеты проводятся через определенное время. – «Ведомости») на кукурузу и пшеницу в Чикаго в середине XIX в. началось развитие рынка деривативов, гласит сообщение на сайте биржи РТС. Сейчас срочный рынок на продукцию агросектора – один из ключевых сегментов биржевой торговли: значение биржевых котировок – это пульс продовольственного рынка, на который ориентируются производители и переработчики сельхозпродукции, а фьючерсы на продукцию агросектора благодаря высокой волатильности одни из самых востребованных как среди отраслевых участников (хеджеров), так и среди других категорий инвесторов, утверждает РТС.

Но российского рынка все эти слова почти не касаются.

Первым видом сельхозсырья, на которое появились российские фьючерсы, была пшеница: торги начались 9 апреля 2008 г. на Национальной товарной бирже (НТБ, входит в группу ММВБ), в первый день торгов было заключено 23 сделки на 11,3 млн руб. Сейчас на НТБ торгуются фьючерсные контракты на пшеницу 3, 4, 5-го классов с поставкой на условиях EXW на элеваторах Южного федерального округа (основной экспортоориентированный регион) и фьючерсные контракты на экспортную пшеницу с поставкой на условиях FOB порт Новороссийск. В сентябре 2010 г. к фьючерсам на пшеницу добавились фьючерсы на рис и рисовую крупу с поставкой на складах ЮФО, рассказал замгендиректора НТБ Павел Ильичев. Рынок, по его словам, стал динамично развиваться, опередив по темпам роста на старте европейские биржи, где подобные контракты уже торгуются более 15 лет (MATIF, LIFFE).

В марте этого года торги фьючерсами на сельхозпродукцию запустили совместно РТС и Санкт-Петербургская биржа. «Вначале мы запустили фьючерсы на пшеницу, а в середине лета начались торги фьючерсами на сою, кукурузу и хлопок, кроме того, в РТС торгуется расчетный фьючерс на сахар-сырец», – рассказывает Сергей Данов, руководитель управления товарного рынка ОАО «РТС».

Волатильность на мировых продовольственных рынках высока – это создает риски для производителей и потребителей продовольствия, напоминает Данов, а биржевые срочные контракты – универсальные инструменты, позволяющие избежать ценовых рисков. Поэтому наибольшее число открытых позиций приходится на отраслевых и институциональных участников, рассказывает он. Но именно из-за высокой волатильности такие контракты интересны и частным инвесторам, которые видят здесь хорошую возможность заработать: «значительную часть внутридневного оборота формируют именно частные трейдеры». Основная масса участников фьючерсного рынка зерна на НТБ – реальные представители агросектора, которые таким образом страхуют ценовые риски, рассказывает Ильичев. Использовать для этого зарубежные биржевые инструменты им затруднительно, продолжает он, «из-за низкой корреляции цен».

Объемы торгов на российских биржах на несколько порядков меньше, чем на основных товарных биржах мира (см. график***). На НТБ, рассказывает Ильичев, с начала торгов суммарный оборот составил около 500 000 контрактов (28 млн т) на сумму почти 140 млрд руб. (среднедневной оборот – более 500 контрактов (35 000 т) на сумму около 160 млн руб.). В торгах в РТС еженедельно принимает участие более 200 трейдеров, всего с момента начала торгов контрактом торговало более 500 участников, а за один день совершается в среднем 150 сделок с 6000 контрактов (1 контракт = 1 т базового актива) на сумму около 70 млн руб., рассказывает Данов. Для сравнения: ежедневный экспорт российского зерна в начале октября, по данным Русагротранса, составлял 100 000 т.

Но и у уже существующего биржевого товарного рынка есть проблема – крайне незначительный объем именно рыночных сделок, говорит гендиректор «Солид – товарные рынки» Илья Мороз: объемы торгов выглядят солидно, но «все понимают, что в них находятся и адресные, и договорные сделки (такие, где стороны сделки известны заранее. – «Ведомости»), заключенные, как правило, ниже рынка, что искажает ценовые индикаторы, сформированные по результатам торгов».

В России сильно развит рынок производных на фондовые активы, а с товарным рынком есть сложности и контракты продвигаются с трудом: сегмент небольшой, по объемам он несравним с фьючерсами ни на индекс РТС, ни на многие акции, отмечает сотрудник Сбербанка. Если развит рынок базового актива, у его участников возникает потребность хеджировать риски, проводить часть операций не на наличном рынке, а через производные инструменты, продолжает он, а в России не развита как раз торговля базовым активом.

Необходимо сначала сконцентрировать внимание на развитии спотового рынка (т. е. контрактов, учитывающих текущую цену товара), а уже потом развивать производные, уверен Мороз. Он приводит в пример рынок нефтепродуктов. РТС пыталась запустить фьючерсы на дизельное топливо без опоры на спотрынок и этот проект провалился, вспоминает Мороз, потом взялись за выстраивание спотового рынка на СПбМТСБ и вышло так, что площадка не может развить рынок производных. Но рынок расставляет все по своим местам: начинают формироваться индексы, понятные участникам рынка, а те в свою очередь созрели и понимают, зачем им нужны срочные инструменты, и ждут их. «Сегодня мы готовы к тому, что спотовый рынок нефтепродуктов дает предпосылки к созданию производных инструментов, и я убежден, что и на остальных товарных рынках нужно действовать именно так», – заключает Мороз.

По опыту западных рынков, только 40% от объема торгов спотовыми контрактами приходится на профессиональных участников фондового рынка (спекулянты, инвестфонды, хедж-фонды, институциональные инвесторы и др.), говорит Мороз. Но эти игроки, как правило, не разбираются в фундаментальном анализе на товарных рынках и вкладывают деньги на основе стратегического и технического анализа. Во многом из-за этого рынок очень спекулятивен, продолжает он. Огромную же часть оборотов обычно обеспечивают реальные производители и потребители товарных активов, которые идут на срочный рынок, чтобы хеджировать свои финансовые риски. «У нас это отсутствует как класс, поскольку организованный спотрынок находится в стадии формирования», – резюмирует Мороз.

Сельхозпроизводителям пользоваться биржевыми инструментами не слишком интересно, подтверждает гендиректор «Русагро» Максим Басов. Во-первых, рынки сельхозпродуктов в России, в отличие от других стран, в первую очередь региональные, а не национальные – это связано с отсутствием эффективной инфраструктуры (элеваторов и т. п.) и дороговизной логистики в целом. Во-вторых, рынок не консолидирован – на нем работает очень много мелких производителей сельхозпродукции, которые к биржевым операциям не готовы. А в-третьих, в России «огромен объем недоверия контрагентов друг к другу» и на физическом рынке высока доля сделок, которые заключаются, но не совершаются или условия которых меняются в процессе – например, выясняется, что поставлено зерно не того качества, не в те сроки или стороны «просто кинули друг друга». «Чтобы преодолеть все это, должен появиться финансовый институт, который создаст инфраструктуру, систему клиринга и возьмет на себя решение других проблем. Это может быть биржа или покупатель», – рассуждает Басов.

По словам Ильичева, работы по организации спотовых торгов (включая товарные опционы) множеством активов с разными качественными показателями, базисами и условиями поставки с региональным охватом участников «ведутся».

Чтобы сформировался рынок деривативов, необходимы три категории участников, продолжает сотрудник Сбербанка: те, кто хеджируется (компании производители и потребители), берущие на себя риск и обеспечивающие ликвидность спекулянты и арбитражеры (участники торгов, зарабатывающие на разнице цен. – «Ведомости»). Но многие из тех, которые могли бы быть хеджерами, не очень знакомы с производными инструментами и не понимают механизмы биржевой торговли. Спекулянты пока не очень понимают, как происходит ценообразование на внутреннем товарном рынке, а самих их мало. А арбитражем, как правило, занимаются компании, имеющие позиции как на наличном рынке, так и по товарным фьючерсам, а таких в России практически нет, перечисляет сотрудник Сбербанка.

Будущее, по его словам, зависит от качества работы бирж и брокерских компаний по созданию полноценного рынка, а также от того, будут ли пользоваться инструментом сами отраслевые игроки – инвесторы на малоликвидный рынок не пойдут.

«Следующие этапы – это развитие поставочных контрактов, контрактов на внутрироссийские индексы, а также клиринг внебиржевых сделок на рынке зерна», – говорит Данов. На НТБ, рассказывает Ильичев, разработана схема кредитования под залог зерна будущего урожая с использованием фьючерсов на пшеницу.

Необходимо внедрять механизм маркетмейкеров на основных базисах поставки с жесткими условиями по объему спроса и предложения, уровню спрэда между котировками и времени, когда маркетмейкер обязан держать котировки, говорит Мороз. Это позволит обеспечить создание репрезентативного индикатора на каждом отдельном товарном рынке, на базе которых можно будет создавать фьючерсные контракты, которыми в свою очередь смогут пользоваться участники для хеджирования ценовых рисков.

Перспективы у рынка огромные, уверен Ильичев: «Риски изменения цены гораздо больше потенциальных доходов участников рынка при реализации продукции, а значит, необходимость страхования с использованием производных инструментов – насущная необходимость, ставшая стандартной практикой за рубежом. Другого выхода нет».