Премия "Большая книга": победили Шишкин, Сорокин и Быков

Трех лауреатов премии «Большая книга» (первый приз – 3 млн руб.) выбирают около 100 «литературных академиков», среди которых и издатели, и критики, и банкиры, и библиотекари. Любопытно, что их выбор – роман Михаила Шишкина «Письмовник» – совпал с результатами голосования читателей, тоже присудивших первое место Шишкину.

Переписка двух любящих сердец, Володи и Сашеньки, мужчины и женщины, Адама и Евы, живущих во все эпохи ХХ века сразу, языком всех влюбленных и живущих на земле. «Письмовник» не менее совершенен, чем прежние романы Шишкина, но структурно проще и «Взятия Измаила», и «Венериного волоса», а значит, и шансов на массовый успех у последнего романа больше. Что и подтвердило присуждение «Большой книги», а до того – отличные продажи романа и покупка прав на него в десятке европейских стран. А еще «Письмовник», как и другие произведения Михаила Шишкина, указывает на очевидный сдвиг в русской словесности: писать, как Толстой – Достоевский, дальше невозможно, русская классика больше не образец, а материал для переосмысления.

Примерно то же высказывание содержится и в насквозь центонной «Метели» Владимира Сорокина, состоящей из отголосков, отзвуков классических русских авторов, только искаженных, трансформированных. Из «Метели» исчезли и какашки, и рвота, и изощренность замысла (характерные для многих других вещей Сорокина) – словом, как «Письмовник» по сравнению с «Взятием Измаила», так и «Метель» читательскому большинству значительно ближе и понятнее, чем, скажем, «Голубое сало» или «Пир». К тому же эта повесть гораздо менее оппозиционна, чем, например, «День опричника». Так что берем! Об очевидном – о том, что легитимизация Сорокина, еще вчера бывшего в известных кругах персоной нон-грата, параллельна прошлогоднему награждению Пелевина, – скажут и без нас.

Наконец, третью премию получил, кажется, не столько «Остромов» Дмитрия Быкова, сколько его восхитительные фельетоны. Поверить в то, что насыщенный информацией и тайнами, авантюрный и о-о-очень длинный роман о последних русских масонах дочитали все проголосовавшие за Быкова, простите, не могу. Фигура Быкова указывает, кстати, еще на одно свойство получившейся доски почета: это, конечно, фронда, но безопасная, а если и протест, то в духе «нах».

Итак, в представлении широкого читателя настоящая «большая книга» живет не вдохновением русской классики, а преодолением ее – раз. В политику не лезет, но власть явно недолюбливает – два. Она про любовь, русское и тайны – три. Вполне адекватный сегодняшней литературной ситуации результат.

Горько, хотя и понятно, почему при таком раскладе среди победителей не оказалось романа Ольги Славниковой «Легкая голова». Славникова – писатель крупный, из самых сильных наших авторов, но очень уж жесткий, широкой публике ничем не льстящий. Славникова ведь не про страсть, не про мифологическое русское, а про противостояние человечков ледяному ветру бесчеловечной власти, проклятой российской жизни, обреченное на поражение. Кому ж такое понравится? Потому не только премиальный, но и коммерческий успех «Легкую голову» обогнул. Тем хуже для нас.