Выставка Александра Харитонова: Шестидесятник-нонконформист оказался религиозным художником

В галерее «Наши художники» открылась большая выставка Александра Харитонова – кроткого религиозного живописца, числящегося в нонконформистах
Галерея "Наши художники"

Ретроспектива Александра Харитонова «Воскресение» получилась серьезной, музейной – картин и рисунков много, представлены все периоды: ранний ученический, сказочно-игровой, религиозный и абстрактный, закончившийся вместе с жизнью художника, умершего 19 лет назад.

Периоды эти отличаются только сюжетами да поначалу манерой, но по всем картинам видно: писаны одним человеком, стремящимся к пониманию иных миров и их следов в нашем, скромным и осторожным, без сокрушительной творческой дерзости. Что, естественно, умиляет и подкупает зрителя, с которым Харитонов своими картинами как будто тихо беседу ведет. Недаром работы Харитонова любят коллекционеры. Так что рассматривать выставку, как и поговорить с хорошим человеком, – занятие приятное и нескучное, хотя многие сюжеты и приемы повторяются от холста к холсту, во многих рисунках.

Александр Харитонов из тех шестидесятников-нонконформистов, чьи работы трудно приписать к известному направлению, он сам по себе. Шел своим путем, точнее, тропкой мимо магистральных художественных течений XX века. Хотя и писал пятнышками, но очень уж выпуклыми и завитушными, мало напоминающими плоские или пастозные мазки классического постимпрессионистского пуантилизма.

Сам Харитонов считал, что живопись его «зиждется на трех китах: византийская и древнерусская иконопись, а также церковная вышивка драгоценными камнями, жемчугом, бисером». Но иконной серьезности, обобщенности и монументальности в его работах нет, а декоративного – россыпи. Ангелочки заселяют его картины главного, религиозного периода 80–90-х гг. густо-густо. Они прячутся в облаках, лугах и сугробах, хороводы в облаках водят, как мелкие сказочные персонажи из очень русской детской книжки, а не крылатое и бесплотное небесное воинство.

Сегодняшнему зрителю трудно понять, почему витиеватая, декоративная и кроткая живопись Харитонова была невыставляемой в советские времена. Только полным идиотизмом тогдашней культурной политики это можно хоть как-то объяснить. Кстати, близких Харитонову по манере и духу художников легко найти среди семидесятников-мосховцев, членов официального Московского союза художников, с их декоративным мистицизмом, культом карнавала, игры в дам, кавалеров и крылатых волшебников. Правда, живописного мастерства у Харитонова меньше, но не в нем его обаяние, а в негорделивости и доверчивости, открытости зрителю. От большинства официально не признанных художников-нонконформистов, товарищей по Московскому горкому художников-графиков на Малой Грузинской, Харитонова также отличает тихий голос и стремление обрести покой и гармонию при тех властях, с которыми пришлось жить.

Теперь можно спокойно называть Александра Харитонова русским религиозным художником, только нельзя забывать: таким он был и в годы формального торжества государственного атеизма, когда за религиозную пропаганду и срок могли впаять.