Фильмы Берлинского фестиваля: социальная тематика заела творческую мысль

Персонажи доброй половины конкурсных фильмов вынуждены мириться с правилами чужого, неуютного, закрытого и малопонятного для них сообщества: суховатые англичане в «Машине Джейн Мэнсфилд» Билли Боба Торнтона попадают в разнузданные южные штаты Америки, немецкая пара в «Милосердии» Маттиаса Гласнера переселяется в темный заполярный норвежский городок. Заглавная героиня «Барбары» Кристиана Петцольда, преуспевающий врач из Берлина, не может найти общего языка ни с коллегами из восточногерманского захолустья, ни с милым, но социально неблизким западным бойфрендом. Почтенная христианская миссионерка в исполнении Изабель Юппер из драмы Брийянте Мендосы «Пленники» похищена и увезена в джунгли молодыми порывистыми исламскими боевиками, а цыгане из межэтнической трагедии Бенедека Флигауфа «Просто ветер» подвергаются откровенному геноциду со стороны венгерского населения: пока шовинистически и в то же время вяло настроенная полиция ковыряет в носу, их попросту расстреливают целыми семьями. Сопротивляться бесполезно – остается лишь ждать своего часа, гадать, в которую из ночей рядом с домом остановится машина, полная людей с автоматами. На обреченности жертв не самый глупый режиссер современности Флигауф строит формальный прием: фильм начинается одним расстрелом спящего вповалку семейства, а заканчивается другим таким же. Что станет с героями, день из жизни которых нам показывают, ясно с самого начала: в финале они таким же рядком, что в общей кровати, лягут на каталки морга.

Один из коллег-критиков сравнил венгерского режиссера с полицейским из его картины. Осматривая место преступления, тот сетует, что неведомая банда скинхедов (да-да, так мы и поверим, что они затерялись без следа в небольшой деревне) выбирает семьи работящих цыган – нет, чтоб расстреливать сидящих по пивным цыганских же бездельников. Вот и Флигауф, вместо того чтобы заставить публику сочувствовать пусть неприятному и неопрятному, но живому существу только из-за того, что оно живое, решает гуманистическую задачу попроще – кладет на алтарь межкультурных разборок работяг, к которым невозможно не проникнуться симпатией.

Без горящих глаз отнесся к своему европейскому дебюту и известный фестивальный филиппинец Брийянте Мендоса – вздохнув по просмотре, международная критика, ждавшая экзистенциальной притчи вроде обласканной в Каннах «Резни», признала, что фильм «Пленники» не является ничем большим, кроме как незатейливой экранизацией реального похищения местными террористами группы иностранцев.

Злободневность в этом году сыграла злую шутку не только с отборщиками Берлина, давно играющими роль докладчиков на дополнительном уроке политинформации, из-за которого класс не может уйти домой. Она не добавила ничего хорошего к фильмографиям не последних режиссеров, которых удалось затащить в не особенно звездный обычно конкурс германского киносмотра. Философ Мендоза, визионер Флигауф, суховатый соцантрополог Петцольд будто объединились в альманах, профинансированный ООН или ЮНИСЕФ, – дело благое, но не всегда способствующее полету творческой мысли.