Роман Артюхин: «Сидеть на счете, как Скрудж Макдак, неправильно»

Здесь судили Чикатило, вместо атриума был открытый двор, где автозаки ожидали привезенных на суд заключенных, рассказывает Артюхин, прогуливаясь по бывшему зданию Верховного суда на пересечении Ильинки и Богоявленского переулка. Судьи уехали в 2006 г., потом был ремонт, и только прошлым летом сюда переселились федеральные казначеи. Перед входом в кабинет Артюхина висит табличка с цитатой Петра Столыпина: «Родина требует себе служения настолько жертвенно чистого, что малейшая мысль о личной выгоде омрачает душу и парализует работу». В самом кабинете – портрет предпоследнего министра финансов царской России Владимира Коковцова. Артюхину 38 лет, из которых 17 он работает в казначействе. «В Минфин попал после института. Позвонил туда, меня спросили, где я конкретно хочу работать, и я почему-то сказал, что в казначействе – тогда это был департамент Минфина. Взяли юристом, хотя я хотел бухгалтером. В итоге три года проработал юристом, а потом назначили главбухом», – вспоминает он. Назначение совпало с кризисом. Тогда на счете федерального бюджета оставались минимальные средства, власти пытались договориться с банками о реструктуризации их задолженности, но не все на это пошли, рассказывает Артюхин: «Все были белыми и пушистыми, пока все у всех все было хорошо, а потом превратились в акул бизнеса». Артюхин возглавляет одно из самых многочисленных государственных ведомств – в его подчинении 56 000 человек. Сейчас идет оптимизация на 20% – штат сократится к 2014 г. до 44 000. «Но качество работы не ухудшится – никаких задержек с платежами не будет, все клиенты продолжат получать средства вовремя», – уверяет Артюхин. Клиентами он называет публично-правовые образования (органы государственной и муниципальной власти) и бюджетные учреждения.

– Казначейство – чисто технический орган или участвуете в принятии решений?

– Что касается бюджетной политики, т. е. кому, сколько и на что дать денег, то это прерогатива правительства и Минфина. Наша миссия – быть кассиром всех бюджетов бюджетной системы. Мы государственная платежная система и централизованная бухгалтерия государства. Разумеется, участвуем в совещаниях, где обсуждаются новые подходы к управлению бюджетными ресурсами. Экспертный потенциал специалистов казначейства велик. Именно мы предложили в 2007 г. внести поправки в Бюджетный кодекс, позволяющие размещать свободные средства бюджета на депозитах. К тому времени мы уже перешли на управление бюджетными средствами через единый счет, но собрать все на одном счете и сидеть, как Скрудж Макдак, неправильно, нужно грамотно управлять ликвидностью. Жизнь доказала нашу правоту – это оказалось выгодно не только для бюджета, но и с помощью этих средств государство подставило плечо банкам в 2008–2009 гг.

– Насколько прозрачна бюджетная система?

– В Open budget index Россия среди всех стран мира занимает 21-е место. Следовательно, у нас надлежащий уровень прозрачности. Но самой по себе прозрачности мало, если информацию не понимают, т. е. когда нет связи с потенциальным потребителем. В нашем случае это общество, которое должно знать, на что и как расходуются бюджетные средства. Для этого мы с Минфином запускаем проект «Электронный бюджет», или, как мы называем, «Открытый бюджет».

– В чем его смысл?

– В создании информационной системы, в которой все бюджетные менеджеры будут физически осуществлять свою деятельность и которая будет открыта для общественного контроля. Сейчас данные концентрируются на региональном уровне: наши клиенты – бюджетные учреждения и публично-правовые образования – имеют собственные информационные системы, и мы общаемся с ними через отчеты, а не по принципу «база данных с базой данных», получая доступ к их системам. То есть полной прозрачности не возникает. Мы хотим добиться такого же уровня прозрачности, как в госзаказе, где благодаря порталу госзакупок виден не только результат, но и весь процесс. Примеры такой открытости бюджетной системы демонстрируют Франция, Бразилия, Южная Корея. Например, в Бразилии все известно о командировке высокопоставленного лица, скажем, заместителя министра. Сразу после нее размещается авансовый отчет, из которого можно узнать, что он там делал, в какой гостинице и номере жил, каков результат поездки. Возникает огромный общественный контроль за этими деталями. Могу привести пример, актуальный для нас, – это выделение субсидий и субвенций регионам и физическим лицам. Федеральный центр эти средства выделяет и утверждает для регионов правила их распределения, но узнать из открытых источников, кто конкретно получил эти средства, в том числе из региональных бюджетов, и каков результат, – очень сложно. Такие информационные системы нужно создавать по всем направлениям расходов консолидированного бюджета. Результатом этого будет колоссальное повышение эффективности расходов государства. Появится и экономия на программном обеспечении. Сейчас публично-правовые образования и бюджетные учреждения закупают собственный программный продукт по бухгалтерскому учету. Мы же создадим единый и централизованный. А дальше – как сейчас с порталом госзакупок: заходит клиент в личный кабинет, совершает все операции, и не нужно вести бухгалтерский учет в локальных системах, сдавать отчетность.

– Какова цена реформы?

– Правительство уже приняло решение о выделении 19 млрд руб. в течение пяти лет на строительство единого Центра обработки данных (ЦОД) для Минфина, налоговой службы и нас. Формально заказчиком работ будет налоговая служба, которая уже объявила тендер. Минфин объявит тендер на функциональное проектирование – на основе единых классификаторов и формуляров должны быть описаны все бизнес-процессы по каждой из подсистем. Только после этого мы объявим конкурс на разработку программного обеспечения. Скорее всего это случится во II квартале 2012 г. Во сколько нам это обойдется, пока сказать не могу. Конечно, среди IT-компаний конкуренция на эти заказы возрастет, ведь, что там скрывать, затраты на IT у нас большие – в прошлом году 3,4 млрд руб., а вместе с каналами связи – 4,2 млрд. Например, на разработку новой автоматизированной системы, которая, кстати, станет ядром электронного бюджета, мы заплатили Oracle 409 млн руб. На электронный бюджет планируем переходить постепенно с 2013 г., когда заработает портал budget.gov.ru. Уже изначально на портале можно будет посмотреть бюджеты каждого региона, муниципалитета и района. Со временем здесь же будет размещаться информация о бюджетах бюджетных учреждений. Будут открываться личные кабинеты для всех участников бюджетного процесса. Планируем, что на полную мощность портал заработает к 2015 г.

– Президент говорил, что ежегодно на госзаказе воруется 1 трлн руб. Электронный бюджет поможет с этим бороться?

– Думаю, да. До появления закона о госзакупках и общего сайта все было тихо и мирно – каждый заказчик как хотел, так и осуществлял закупки. Сейчас же заказчики и поставщики понимают, что каждое их действие находится не только под государственным, но и под общественным контролем, который гораздо эффективнее. В один момент с помощью открытого бюджета мы коррупцию не победим. Нужно понимать, что идеальной модели, при которой человек будет не способен украсть, не существует. Это проблема не только для государственного, но и для корпоративного сектора. Но информационная прозрачность позволит ведомствам и надзорным органам оперативнее получать и анализировать информацию, например, почему одинаковый товар продается по разным ценам в одном регионе, и принимать решение. Строительство институтов – это как цветок: мало посадить семечко, нужно взрыхлять, ухаживать – и постепенно будет рост.

– В чем искусство управления бюджетной ликвидностью?

– Знать, что будет завтра, послезавтра, через неделю. Получаем удовольствие от создания простых механизмов, которые приводят к макроэффектам. Например, в январе федеральный бюджет впервые за 11 лет исполнен с дефицитом. 8,5% годовых кассовых расходов не было никогда, максимум – 5–6%. Случилось то, чего мы так долго добивались, – равномерное расходование бюджетных средств. Каковы причины? Во-первых, в декабре у нас был пик закупок на 2012–2013 гг., а значит, заработал механизм трехлетних лимитов. Во-вторых, до бюджетных учреждений впервые доведены квартальные субсидии. Деньги, однако, из федерального бюджета перечислены, а на деле остались у нас. По закону о бюджете мы вправе привлекать средства бюджетных учреждений бесплатно на единый счет федерального бюджета для финансирования текущих расходов, что мы и сделали, а излишки разместили. Всего привлекается, повторюсь, бесплатно 319 млрд руб. При этом бюджетные учреждения спокойно могут осуществлять кассовые расходы, мы тут же им необходимые средства перечислим.

– Разве бюджетные учреждения и автономные учреждения не могут держать свои средства в банках и тем самым лишить вас этих доходов?

– Автономные – вправе, а бюджетные – нет. Нельзя все резко отдать в банковскую систему. К тому же федеральный бюджет реально заинтересован в этих деньгах. Здесь принцип нашей деятельности можно сравнить с механизмом единого счета в корпоративных казначействах, когда на счет материнской компании «подметаются» остатки средств всех дочерних компаний.

– Каким образом удается планировать расходы?

– Есть несколько инструментов. Ежемесячные кассовые планы ведомств. Мы сами анализируем ситуацию и прогнозируем те или иные расходы – зарплаты в бюджетной сфере, межбюджетные трансферты. Разумеется, все это увязывается с планом по доходам – у таможенных и налоговых органов предельно четкая система прогнозирования. Конечно, риски есть внутри месяца. Поэтому мы с ведомствами также вырабатываем подневные графики.

– «Новая газета» в 2009 г. назвала казначейство одним из самых коррупционных органов из-за отсутствия четких обязательных сроков возврата НДС.

– Ответственно заявляю, что это неправда. Раньше нормативный срок возврата достигал 14 дней, сейчас мы его сократили до трех. Мы не имеем права устанавливать какие-то очереди, кому-то сразу возмещать, а кому-то позже. Своевременность возврата платежей – один из ключевых показателей нашего внутреннего контроля.

– Год назад вы говорили о скором принятии концепции развития казначейства и создания казначейского банка. До сих пор никакие документы не приняты. Почему? И что за банк вы хотите создать?

– Мы подготовили концепцию реформирования бюджетных платежей и создания единого корреспондентского счета и надеемся, что уже в этом году правительство ее рассмотрит. Она, в частности, предусматривает начисление процентов по счетам наших клиентов – федерального бюджета, субъектов, муниципалитетов, бюджетных учреждений. Суть в следующем. Сейчас все публично-правовые образования и бюджетные учреждения имеют около 60 000 счетов в казначействе и Центральном банке, ведя все фактические расчеты через расчетно-кассовые центры Центробанка. Правовая основа нашего взаимоотношения с публично-правовыми образованиями и бюджетными учреждениями не совсем понятна. Центробанк давно говорит, что готов полностью передать нам все расчеты. Для наших клиентов это означает сокращение сроков прохождения платежей. Но для этого нам самим фактически нужно стать банком, т. е. получить банковский идентификационный номер и открыть корреспондентский счет в ЦБ. Он станет единым казначейским счетом, на котором будут лежать остатки консолидированного, а не только федерального бюджета, как сейчас. Конечно же, лежать там мертвым грузом средства не должны: например, во Франции или Германии на едином казначейском счете бывает не более 10–15 млн евро, а остальное размещается на 1–3 дня. Так же должны поступать и мы. Но раз эти деньги будут размещаться, то, разумеется, мы будем начислять проценты по нашим клиентам.

Планируем создание казначейского банка к 2017 г. Концепция также предусматривает внедрение в нашу деятельность всех банковских стандартов, начиная от информационной безопасности и заканчивая сроками обработки платежей, взаимодействием с клиентами.

– Нет ли рисков того, что публично-правовые образования и бюджетные учреждения будут заинтересованы как можно дольше не тратить деньги?

– Нет. Они обязаны исполнять обязательства по зарплатам, по закупкам. При этом, конечно, они могут и должны грамотно этими деньгами управлять – это называется кэш-менеджмент. Не нужно платить раньше. Если можешь заплатить в течение 30 дней, заплати на 29-й, можешь получить деньги завтра – пойди и возьми.

– Раз уж вы станете банком, не планируете работать с физическими лицами и компаниями?

– Ни физические лица, ни коммерческие организации не должны быть клиентами государственного казначейства. Наши клиенты – исключительно органы сектора государственного управления.