Выставка Наталии Турновой "Бытие любит прятаться": Портреты, написанные мизантропом
В «Крокин галерее» показывают новую серию Наталии Турновой «Бытие любит прятаться». Кроме грубо намазанных людских лиц одна из самых изобретательных московских художниц ничего писать не хочет
Новую выставку Турновой легко принять за предыдущую, называвшуюся «Свидетели», и предшествовавшую ей – «Диагноз». В прошлом и позапрошлом году она вошла с ними в тройку претендентов на главный приз Премии Кандинского, но не получила его. И хотя две номинации подряд на важную награду в области современного искусства очень почетны, но лауреатство, конечно, лучше. Турновой оно не светило, хотя не признать энергию и мощь ее последних работ было трудно.
Огромные портреты, грубо намазанные двумя-тремя мрачными или яркими красками, от серии к серии становятся все проще и лаконичнее и все активнее дрейфуют от contemporary art в строну modern art. То есть перестают быть нагруженными программой и смыслом объектами современного искусства и оборачиваются чистой модернистской живописью, которой в наш век многие хотят заниматься, но мало кому удается выдвинуться с ней вперед.
Так что с серией «Бытие любит прятаться» Турновой нет смысла выдвигаться ни на «Кандинского», ни на другую отечественную премию, поощряющую движение искусства как можно дальше, к новым рубежам.
Сегодня Турнова не из тех художников, кто жертвует своими творческими желаниями и внутренним комфортом ради публичного успеха, и за актуальностью, как сама говорит, не гонится. Возможно, потому, что когда-то была в передовиках отечественного современного искусства, на пике местной арт-моды.
Двадцать лет назад она выступала социально активной феминисткой и шокировала галерейную публику выставкой «Инструментарий», рассказывающей о тяжелой женской доле и ужасах гинекологического кресла. Разукрашенная бабская фигура с лампочками между ног и вместо сосков, стоявшая в центре галереи «Риджина», до сих пор вспоминается с легкой дрожью. Но упор на пол всегда плодотворен, и ни одна представительная выставка женского искусства не обходится теперь без участия Турновой, в том числе и в Третьяковской галерее.
Вообще-то она могла бы стать нашей Ники де Сен-Фаль, расставившей своих веселых кичевых теток не только перед Центром Помпиду, но и по всему миру. Но фигуры, которые делала Турнова, были настолько грубы и комичны, что казались иллюстрациями к частушкам про важные части женского тела. Такие частушки у нас на улицах не поют и недобрые комические скульптуры на площадях не ставят, хотя именно они отлично бы вписались в русский городской ландшафт.
Теперь Турнова давно не шутит и про женское не рассказывает. Она упорно пишет маслом лица, которым тесно на холсте, какого бы размера он ни был. Причем не кисточкой, а прямо шпателем мажет. Несколько лет назад она еще играла в современное искусство и придумывала серии, например «Полководцы», где в условных портретах угадывались знакомые лица политиков.
Теперь подписи под работами предельно просты: «Красное лицо», «Синее лицо», «Отвернувшийся». Из двух десятков полотен на выставке с философским названием только одна – красная – радостная. Остальные тяжелые, словно написаны в приступе жестокой мизантропии и полного неверия в божественную природу человека. И зрители, уверена, способны разделить с художником отчаяние такого видения.