Фильм “Милый друг”: Мопассан для Паттинсона

Театральный режиссер Доннеллан не склонен к низкопоклонству перед классикой: Борис Годунов у него щеголял в партикулярном костюме, шекспировские герои – в неброской повседневной одежде. Доннеллан-кинематографист оказался другим человеком.

Попробуем провести параллели со звездами отечественной сцены, перебравшимися в кино. Представьте, что певец уральской жести Василий Сигарев вместо мрачного «Волчка» дебютировал романтической комедией о хлеборобах, а экспериментатор Иван Вырыпаев – камерной постановкой Вампилова в мосфильмовских декорациях.

Такое же недоумение провоцирует прагматичный эстет, поставивший Мопассана так, как это сделал бы невыездной советский интеллигент, который никогда не бывал в Париже, но много о нем читал. Познания Доннеллана и его соратника-сценографа Ника Ормерода будто почерпнуты из альбомов с репродукциями Тулуз-Лотрека: в кадре ежесекундно откупоривают шампанское, обнажают пышные бюсты с россыпью мушек, злословят и развратничают. И все это в интерьерах, по скромности схожих с обстановкой свежеотремонтированного Михайловского дворца, под неумолкающего за кадром нео-Берлиоза, из-за которого в какой-то момент в голову приходит мысль о берушах.

Балансирующий на грани бульварщины Мопассан – автор, которому для успешной визуализации необходимы усушка и утруска. Доннеллан же, вместо того чтобы обнажить смыслы, заслоняет их декольте, плюмажами и шипением «Клико». Звезды, призванные знакомить молодежь с классикой, среди этой роскоши слегка теряются: Кристина Риччи в роли первой жертвы героя пытается играть серьезную драму, Ума Турман в роли второй ломает откровенную комедию.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод, что «Милый друг» – негодный фильм. Это не так. Вернее, не совсем так. Несмотря на старомодность решений, функцию экранизации, злободневно интерпретирующей классику, он все же выполняет. И тут стоит отдать должное исполнителю главной роли Роберту Паттинсону, которого принято ритуально поругивать за ходульность игры, припоминая популярную сагу о романтически настроенных вампирах.

В маскулиноцентричном универсуме Мопассана смазливый негодник Дюруа использует знатных дам, чтобы выстроить свою журналистскую карьеру. С героем Паттинсона другая история – дамы сами используют его с целью самоутверждения, а он объяснимо озлобляется в процессе удовлетворения их запросов. Этот переход от простодушной жажды удовольствий к жажде мести конкретной половине человечества, эту потерю идентификации Паттинсон играет прекрасно. Иногда злоупотребляя театрального розлива наигрышем: кое-какие сцены диалогов героя с обманутыми мужьями сняты в такой манере – чуть снизу, с утяжелением челюстей, – будто противники вот-вот выхватят кольты и разыграют классический диалог о городе, который слишком мал для двоих.

Мопассан в жанре вестерна – это ли не свежее решение, которого ждет зритель от современной экранизации романа из школьной программы.