"Комьюнити": роман Алексея Иванова о власти соцсетей и столичном цинизме

Новый роман автора «Сердца Пармы» и ставшего уже культовым «Географ глобус пропил», «Комьюнити», – история о том, как виртуальная реальность разъедает мозг и подчиняет себе офлайн-реальность. Сюжет вкратце такой: «немолодой хипстер», 38-летний Глеб, выходец из глубинки, когда-то завоевавший столицу, трудится в крупной IT-компании. Ее ноу-хау – умение создать идеальную для пользователя виртуальную среду. Компания быстро наращивает обороты, как вдруг один из ее отцов-основателей умирает. На кладбище Глеб видит странную могилу с надписью abracadabra на кресте и выясняет: по легенде, такие надгробия когда-то ставили над захоронениями демонов чумы. Вскоре всех участников комьюнити Глеба, бросившихся собирать истории о чуме, поражает непонятная болезнь. Им чудятся вышедшая из могилы старуха на «девятке», чумные блохи и разлагающиеся трупы. В конце концов все гибнут, кроме Глеба, но удастся ли победить ему – большой вопрос.

Иванов – профессионал, он отлично описывает московские интерьеры и улицы, закаты и сверкающие под снегом автомобили, герои у него разговаривают весело и живо, иногда даже слишком («Убирайся блянах отсюда! Гомзишь мне всё своими опистархозами мажорными!»). И Москва выглядит узнаваемо, хотя видим мы ее глазами провинциалов. И Глеб, и его девушка, красавица Орли, убеждены: в этом городе, если ты не свой, чтобы добиться успеха, конкурентов надо мочить, у власть имеющих «отсасывать», друзьями пользоваться, а потом предавать.

Ничего доброго Москва породить не может. И здешние оппозиционные митинги (которые Иванов расторопно вставил в роман) – карнавал. «Отчего такая радость у тех, кто там, в айпэде? – думал Глеб. – От воздуха свободы? Но свободы там нет. Есть обычная деятельность по стратегии из набора многих разных московских стратегий: флешмоб, перформанс, парад, гулянье... Радость участников не от свободы, а от причастности. Причастности к крутой корпорации». Даже закаты (см. врез) в этой Москве искусственные. Вот чего никто не видит. Вот о чем нужно задуматься. О чуме, захватившей ваш город и умы. Чума – метафора всего неподлинного, жадного и виртуального. Чума – власть комфорта, консьюмеризма, мнения комьюнити и жуткой корпорации «Москва». Чума – наша зависимость от всего перечисленного.

Тут бы и снять перед писателем шляпу, поблагодарив за преподанные нравственные уроки, – а что, разве такие уж несправедливые? Не получается. Потому что сам Алексей Иванов так и не разобрался, кто он. Председатель, весело распевающий со всеми на пире во время чумы (пушкинская трагедия поминается в романе не раз), или священник, призывающий безбожников опомниться? Пророк и создатель гневного «немогумолчать» или ремесленник, выдавший крепко сбитый триллер для миллионов?

В результате Иванов несколько растерянно мечется между массовой и «высокой» прозой. Оттого и герои его двоятся: циничная Орли оказывается то ли запутавшейся провинциальная девочкой, то ли резкой героиней «Матрицы». Глеб, все-таки совершивший в финале благородный поступок, – то ли победитель, то ли слабак, тут же раскаявшийся в собственной смелости. Для психологической прозы подобные мерцания в героях нормальны, но «Комьюнити» – не психологическая проза.

И все же это не отменяет главного достоинства романа: Иванов заговорил о том, о чем прежде так жестко не говорили. Он задел важный нерв сегодняшнего существования офисной интеллигенции – власть комьюнити, общественного мнения над личностью, растворение человека в интернет-реальности, интересах корпорации. И очень наглядно описал опасность, в которой мы все уже по колено. Как хотите, но, цитируя Пушкина, остается признать: «он мастерски об аде говорит».