В главных ролях: Три вызова рынка энергоресурсов

Среди путей, которые России надо выбирать, диверсифицированная, устойчивая экономика. Ресурсная зависимость неизбежно связана с внешними шоками, так как сырьевые рынки более цикличны, чем экономика в целом. Хотелось бы иметь более сбалансированнyю экономику, но при высоких ценах на сырье, прежде всего на нефть, начать движение в этом направлении очень трудно. Выбор понятен – но зачем делать его сейчас? Очевидно, люди, принимающие решения, четко себе этого не представляют, поэтому нужно все время напоминать себе и им о рисках нынешнего пути развития. И не только традиционных, о которых я сказал, но и новых.

Рынки энергоресурсов ставят перед Россией три вызова. Оговорюсь: никто цену на нефть предсказывать не умеет. Но три риска, которые могут повлиять на цены на нефть и газ, просматриваются достаточно четко. Риск первый, внутренний, связан с тем, что государству придется поступиться частью ренты, изымаемой в нефтегазовом секторе. Это вызвано изменением условий добычи в российской нефтяной отрасли и, соответственно, невозможностью осуществлять требующиеся инвестиции при сложившемся объеме изъятия ренты. Для поддержания добычи государству придется поступиться частью ренты. Предстоит искать новые источники доходов, и, если не повышать налоговые ставки, нужно развивать ненефтяные секторы экономики.

Второй риск мы почувствуем на себе в ближайшие 5–6 лет. Он связан с фундаментальными изменениями на глобальных рынках газа. США достигли самообеспечения природным газом – и это уже сказалось на объемах российского экспорта газа в Европу, куда пришел не востребованный в США сжиженный природный газ. Конечно, еще много неопределенности, но если сланцевая революция шагнет за пределы Северной Америки (а запасов сланцевого газа много и в Южной Америке, и в Африке, и в Юго-Восточной Азии), то ситуация на газовых рынках изменится коренным образом. России придется конкурировать с большим числом экспортеров, и это может потребовать в том числе институциональных изменений в российской газовой отрасли. Конкуренция может быть тем более жесткой, что потребление газа в развитых странах Европы, основных покупателях российского газа, может снизиться за счет программ энергоэффективности и внедрения возобновляемых источников энергии.

Последний, самый существенный риск для России состоит в том, что цены на нефть тоже могут претерпеть фундаментальные изменения. Я не думаю, что это произойдет в краткосрочной или даже среднесрочной перспективе. Но то, что может произойти, связано с революцией сланцевой нефти в США. Если она выйдет за пределы Северной Америки, то ситуация на нефтяном рынке изменится. Давайте честно себе признаемся: благополучие России во многом зиждется на существовании нефтяного картеля и его успешности в поддержании нефтяных цен. Если бы глобальный рынок нефти был конкурентным, то в долгосрочном плане цены колебались бы на уровне долгосрочных предельных издержек добычи нефти, которые заметно ниже сегодняшнего уровня цен (при этом, как показала сланцевая революция, технологии могут снижать уровень долгосрочных предельных издержек). Вероятность того, что ОПЕК утратит лидирующие позиции, кажется весьма призрачной, но сбрасывать ее со счетов не стоит. В этом случае последствия для России будут весьма драматичными. Это должно побудить правительство России сделать выбор в пользу развития диверсифицированной экономики, не дожидаясь падения нефтяных цен.

Задачи правительства

Евгений Ясин подсчитал, что две трети программы 2000 г., составленной под руководством Германа Грефа в бытность его министром экономического развития, не было реализовано. Если взять следующую программу Грефа, то по ней почти ничего не сделано. И не потому, что предлагавшиеся реформы были не нужны. Они по-прежнему актуальны. Примечательно, что работавшие с прошлого лета над предложениями об изменении долгосрочной стратегии развития до 2020 г. группы экспертов ничего принципиально нового не предложили. И неудивительно. Повестка необходимых реформ принципиально не изменилась. Могу предположить, что у людей, принимающих решения по экономической политике, даже выработалась усталость от того, что эксперты все время предлагают одно и то же.

Попробовали привлечь свежие силы – создали Агентство стратегических инициатив, которое предложило четыре «дорожные карты» ровно про то же самое, о чем говорили сторонники институциональных реформ и улучшения делового климата все эти годы: 1) облегчение административного бремени в строительстве; 2) облегчение доступа к энергосетям; 3) поддержка внешнеэкономической деятельности российских компаний; 4) отдельные, но примыкающие к этому меры по улучшению работы таможни. Хорошо, если эти задачи будут наконец решены. Но не формально – для повышения места России в опросе Всемирного банка по условиям ведения бизнеса, а для реального улучшения предпринимательского климата.

Не стоит также забывать, что для успеха реформ важно не только снижать административное бремя. Не менее важны независимая судебная система и защита прав собственности. От других стран БРИК Россия отстает в этих двух областях гораздо сильнее, чем по административным барьерам. Судебная реформа была провозглашена и реализуется, но отсутствие справедливого правосудия остается одной из основных проблем для бизнеса. Импортировать или экспортировать суды, наверное, трудно. Надо заниматься повышением прозрачности, гласности работы судов и созданием гражданской прослойки между судом и отдельным предпринимателем или отдельным человеком.

Государству также следует отказаться от роли капитана в экономике. Не надо брать на себя ответственность за то, какие новые секторы экономики России нужны. В современном мире государство должно поддерживать бизнес, а не навязывать направления развития; заниматься улучшением условий ведения бизнеса, а не стараться сделать за бизнес его работу. Принципиальным шагом стало бы объявление моратория на создание новых госкорпораций и заявление о том, за какой срок уже созданные госкорпорации будут ликвидированы.

И последнее. Государству нужно стремиться повысить конкурентоспособность не только российского бизнеса, но и свою собственную. Это тяжело, но реализуемо. Надо создавать частные структуры, которые бы выполняли государственные задачи. Пока все услуги бизнесу не начнут предоставлять конкурирующие между собой частные структуры, мы все время будем сталкиваться с коррупцией в госпрограммах поддержки бизнеса и низким качеством услуг.