Алексей Комиссаров: Интервью - Алексей Комиссаров, руководитель департамента в правительстве Москвы

Алексей Комиссаров – один из новой плеяды чиновников, пришедших в мэрию из бизнеса. Его предпринимательский путь начался в 1993 г. с небольшой лаборатории по подбору автомобильной краски. Постепенно его компания «Авторемонтные системы» стала крупнейшей на рынке оборудования и материалов для кузовного ремонта автомобилей. Один из последних проектов – построенный с нуля Тверской лакокрасочный завод, который производит материалы, завозившиеся ранее из Европы. «За 19 лет существования бизнеса не было заключено ни одного госконтракта, не было получено ни одного рубля, связанного с бюджетом», – говорит Комиссаров. По иронии судьбы он теперь оказался среди тех, кто отвечает за эти бюджетные рубли.

Свой прежний бизнес он передал в траст. Одним из основных плюсов на новой работе он называет то, что удалось снизить уровень коррупции в возглавляемом им подразделении. В интервью «Ведомостям» Комиссаров рассказал о промышленной политике города, целях создания инновационных производств в столице и о том, что меняется в самой мэрии.

– Зачем бизнесмену становиться чиновником? Разве это не скучно?

– Скучной я бы работу точно не назвал. (Смеется.) Вообще, все произошло довольно неожиданно. Мы были немного знакомы с [заммэра Москвы] Андреем Шароновым, он пригласил возглавить департамент поддержки малого и среднего предпринимательства (позднее его объединили с департаментом промышленности. – «Ведомости»). Времени на раздумья практически не было. Между разговором о такой возможности и непосредственно назначением прошла пара недель. Решение для меня было крайне сложным. Я никогда в жизни не работал в госструктурах и практически не сталкивался с чиновниками. Я даже составил себе список с плюсами и минусами. Минусов оказалось гораздо больше – начиная от далеко не самого лучшего имиджа чиновника и до потери свободы, ведь у меня последние 18 лет не было начальства, я сам определял, что делать, с кем сотрудничать, когда отдыхать.

– Какой же плюс перевесил?

– Challenge. Вызов. Я понял, что во многом это шанс испытать себя, попробовать что-то совершенно новое. Я верю в то, что каждому из нас на своем месте нужно сделать все, чтобы попытаться изменить жизнь к лучшему. А работа в правительстве Москвы – это другой уровень самореализации. Здесь можно сделать больше хороших вещей для большего количества людей. Привнести в чиновничью среду современные подходы. Еще одна из серьезных задач, которая ставилась, – добиться максимальной прозрачности деятельности департамента.

– Что имеете в виду?

– Говоря простым языком, отсутствие коррупции в возглавляемом подразделении.

– Она была?

– Ни для кого не секрет: коррупция была и есть и в чиновничьей среде, и в бизнесе, и в других сферах. Наверное, искоренить это явление полностью невозможно, нет ни одной страны с нулевой коррупцией. Но то, что руководство города реально старается эту ситуацию кардинально изменить, меня очень привлекло. И прогресс заметен. Например, по процессу выдачи субсидий в прошлом году не было ни одной реальной жалобы, очень многие из получивших поддержку Москвы говорили, что удивлены тем, что это оказалось возможным без всяких посредников и намеков. Главное – этот тренд сохранить.

Цена ошибки гораздо выше

– Какая у вас зарплата?

– Она намного меньше, чем я получал, будучи генеральным директором компании. Но для меня материальная составляющая в качестве мотивации сейчас совсем не так важна. Гораздо важнее новый опыт, возможность реализоваться и реализовать нужные для города проекты. Но вообще я сторонник рыночных зарплат для чиновников. Самая большая проблема для меня сейчас – поиск людей для работе в департаменте. Крайне мало умных, толковых, работоспособных людей, которые готовы идти работать чиновником. Но, к счастью, все-таки удается таких находить, и я очень благодарен своим коллегам, многие из которых работают по 16 часов в сутки.

– Спасает ли большая зарплата от коррупции?

– Конечно, просто увеличение зарплаты не спасает. Но рыночные зарплаты позволяют принимать на работу профессионалов. И шансов, что они не будут взяточниками, гораздо выше. Если мне нужен специалист, который на рынке стоит 70 000 руб., а я ему могу предложить только 30 000 руб., да еще и с сильно ненормированным рабочим днем, то понятно, что многие из претендентов приходят устраиваться с какими-то другими целями.

– Мне кажется, наоборот, сейчас все хотят идти в чиновники.

– Вопрос в том, кто хочет и какие люди нужны. Далеко не всегда это совпадает.

– Как вы решаете кадровую проблему?

– Активно общаюсь с разными людьми, привлекаю к работе предпринимателей. Мои коллеги привели с собой очень хороших грамотных специалистов. Вообще, стараюсь честно рассказывать про все плюсы и минусы госслужбы. Кто-то обращается через социальные сети. Я абсолютно открыт – со мной можно общаться в фейсбуке, твиттере, спокойно даю мобильный телефон. Мой твиттер @akomissarov указан даже на моей официальной визитке.

– У Дмитрия Медведева тоже есть твиттер.

– Желающих общаться с Медведевым миллионы. Только в твиттере у него более 1 млн подписчиков. Конечно, ему просто невозможно реагировать на все сообщения. Мне проще. (Улыбается.)

– К чиновничьей работе долго привыкали?

– Я и сейчас не привык, возможно, до конца и не привыкну никогда. В моей прошлой жизни любое принятое решение сразу реализовывалось, а здесь иногда между решением и его исполнением проходит очень много времени и очень много людей могут затормозить его. Но во многом это оправданно – в бизнесе я рисковал своими активами, а здесь речь идет о деньгах всех налогоплательщиков и цена ошибки гораздо выше. Поэтому во всех странах мира госслужба более инертна, более зарегулирована. И все же количество бумаг просто безумное. Спасибо департаменту информационных технологий – сейчас с введением электронного документооборота с ними хотя бы легче стало работать.

– Как человек, вышедший из бизнеса, можете сказать, что в первую очередь мешает развитию предпринимательства?

– Бизнесу нужна долгосрочная стратегия, прогнозируемость, чтобы правила игры, законы не менялись так часто. У нас же часто нет понимания, как работают только что принятые законы и постановления, а они уже меняются. Все остальные помехи можно перечислять долго: административные барьеры, недостаток кадров, сложный доступ к финансовым ресурсам, помещениям в Москве и т. д.

Конкуренция за будущее

– Чем занимается ваш департамент?

– Есть три основных направления: поддержка малого бизнеса, промышленная политика, поддержка науки и инноваций.

– В чем состоит промышленная политика города?

– Промышленная политика как таковая вызывает много споров в мире. Был период, когда экономисты считали, что только жесткое государственное регулирование может спасти промышленность, особенно в развивающихся странах. Потом стал побеждать либеральный подход, взгляды, что государство может лишь все испортить и надо отдать все бизнесу, рынок сам все отрегулирует. Но сейчас большинство специалистов сходятся во мнении, что нужно искать компромисс между этими радикальными путями. Бизнес должен быть у руля, а государство – лишь координировать и давать определенные гарантии. Конечно, промышленная политика Москвы не может быть оторвана от государственной политики, а также от стратегии развития нашего города. Сейчас разрабатывается стратегия Москвы до 2025 г., и мы должны будем увязать все наши подходы. Но уже сейчас можно озвучить несколько ключевых моментов. Один из них – промышленность в Москве нужна. Не надо ее полностью выносить из города, во всех крупных городах она существует. В Москве доля промышленности в ВРП составляет 17%. Это сопоставимо с Лондоном и Нью-Йорком и ниже, чем в Сингапуре (там 25%). Но при этом мы заинтересованы прежде всего в развитии современных производств, высокотехнологичных и экологически чистых. Москва – далеко не самый привлекательный город для размещения производства в силу дороговизны земли, рабочей силы и т. д. Но зато в нашем городе гораздо проще найти высококвалифицированный персонал. Но если не делать ничего, никакой бизнес не придет в Москву.

– Как вы собираетесь развивать отрасль?

– Нет ни одной страны, где есть один универсальный способ развития промышленной политики.

– Это все равно что говорить: успешных браков не бывает, но все равно выходить замуж? Ведь вы, начиная такую деятельность, не думаете, что не получится?

– Поэтому наша политика сводится к тому, чтобы сюда приходили женихи и невесты. (Смеется.) В отличие от женитьбы нам важен не столько персональный выбор – какой жених или невеста. Важно, чтобы промышленные «браки» заключались в Москве. Два главных направления для этого – налаживание связей между наукой и бизнесом и определенная инвестиционная политика. Для этого у нас есть некий набор инструментов. Мы разработали закон «О научно-технической и инновационной деятельности», он подразумевает льготы для резидентов технопарков, технополисов, индустриальных парков (компенсация процентной ставки на затраты по приобретению оборудования, льготы по аренде земли и т. д.). Мировая, да и российская, практика доказала успешность такого подхода – когда развитием промышленных территорий занимаются профессиональные управляющие компании, которые обеспечивают не только необходимую инфраструктуру, но и комплекс самых различных услуг для резидентов. Так что мы верим в будущее и не сомневаемся, что у нас в ближайшие годы будут «истории успеха».

Нам не столь важно, будут ли будущие резиденты заниматься производством светодиодных ламп или современных материалов. Это будет определять рынок, наша задача – чтобы современные московские компании не убегали из Москвы, а инвесторы из других регионов и стран выбирали Москву для размещения высокотехнологичных производств. То, чем мы занимаемся сейчас, – это некая конкуренция за будущее. Если раньше страны конкурировали между собой, то сейчас города. Бизнес, выбирая место своей деятельности, смотрит зачастую не на страну, а на конкретный город – какие ему условия предлагают. И здесь, конечно, очень важно, чтобы Москва стала более удобным городом для жизни. Так что для успеха промышленной политики важна реализация всех московских программ: транспортной, культурной, «Безопасный город» и всех остальных.

– А есть какие-то результаты? Инвесторы приходят?

– Современное производство будет реализовано на ЗиЛе. На территорию инновационного развития (ТИР) «Москвич» пришла холдинговая компания «Композит» с производством препрегов. Приходит Crocus Technology – ведущий в мире разработчик магниторезистивной памяти. Мы планируем, что они уже в этом году начнут свое производство. Мы смогли предложить площадку с льготной арендой, которая устраивала их по экономическим показателям, и они увидели, что есть заинтересованность городских властей в том, чтобы такое производство появилось. Кроме экономической очень важна психологическая составляющая. Если инвестор видит, что город действительно заинтересован в приходе таких компаний, то это является серьезным дополнительным аргументом для принятия решения в пользу Москвы.

Мыши в карманах

– Что еще будет на территории «Москвича»?

– Общая площадь ТИР «Москвич» составляет более 300 000 кв. м. На протяжении нескольких лет она практически пустовала. Мы только в конце прошлого года начали кампанию по привлечению инновационных компаний и рассчитываем, что до конца года их на «Москвиче» будет около 20. Многие из них являются портфельными компаниями «Роснано». У нас с «Роснано» подписан договор, который является примером эффективного взаимодействия города и одного из основных государственных институтов развития. Большой интерес проявляет «Сколково». Мы готовы предложить производственные площади для сегодняшних и будущих резидентов.

– Вы создали там таможенный пост. Чем он будет заниматься?

– У ученых есть огромные проблемы, связанные с ввозом и вывозом опытных образцов – лабораторных мышек, например. До последнего времени оформление таких грузов занимало несколько месяцев либо возили их в буквальном смысле в карманах. Мэр Собянин поручил создать специализированный пост для решения этой проблемы. Он был организован в прошлом году на территории при помощи Курчатовского института. Но из-за логистических сложностей и отсутствия склада временного хранения мы приняли решение о переносе его на ТИР «Москвич». Сейчас научные образцы можно растаможивать за несколько часов, а то и минут. Главная проблема была не в самой таможне, а в том, что для выпуска подобной продукции необходимо согласование с другими ведомствами. Эти процедуры занимали столько времени, что биологические образцы, в том числе мышки, просто не выживали. Все это приводило либо к вынужденной контрабанде, либо к переносу необходимых научных исследований за пределы России. Сейчас подписано межведомственное соглашение и есть прямой доступ к ответственным специалистам. Но это только первый этап. Дальше необходимо инициирование изменений в Таможенный кодекс и другие документы. Необходимо ввести отдельный код для научных образцов и максимально упростить необходимые согласования.

– В Москве уже есть особая экономическая зона – Зеленоград. Вы сейчас предлагаете создать новые кластеры, где город будет предлагать льготы. Разве бизнесу не выгоднее сразу разместиться в Зеленограде, где помимо местных действуют еще федеральные льготы?

– Зеленоградская особая экономическая зона еще не готова, хотя в последнее время стала активно развиваться. К тому же у разных инвесторов разные предпочтения – и по территории, и по необходимой инфраструктуре, и по формату взаимодействия. Некоторые, например, предпочитают арендовать необходимые площади, а не инвестировать в стройку. Еще одна задача в развитии промышленных зон – обеспечение рабочими местами территорий, отдаленных от центра, в разных округах. Сейчас ежедневно более 2 млн человек утром приезжает в центр Москвы и вечером уезжает. В ЦАО избыток рабочих мест, а в других округах недостаток, особенно ближе к МКАД. Один из подходов при планировании зон – создание индустриальных парков за пределами Третьего транспортного кольца (ТТК), технопарков в районе ТТК. Высвобождающиеся зоны в центре можно использовать под строительство жилья.

– Вы говорите о поддержке инновационных компаний. А успешные проекты сейчас есть?

– В наших бизнес-инкубаторах ведется много разработок, и мы верим, что многие из них станут действительно успешными. Компании, которым выданы субсидии, мы отслеживаем. Они должны достичь определенных показателей по обеспечению рабочими местами, налогам и т. д. Успешность инновационных компаний проще всего оценивать по привлеченным инвестициям. Пример – компания Jelastic. В конце прошлого года она получила субсидию от нашего департамента на разработку прототипа, а буквально на днях привлекла инвестиции в размере $2 млн от венчурных фондов Almaz Capital и Foresight Ventures Jelastic. Jelastic является облачной платформой, предназначенной для эксплуатации интернет-приложений. Ее клиенты – компании малого и среднего бизнеса, разработчики и владельцы интернет-приложений. За полгода существования на рынке Jelastic привлекла более 15 000 пользователей. Для нас такие истории очень важны.

– Почти в центре Москвы есть автосборочное производство «Автофрамос». Сейчас вы организуете такую зону на территории ЗиЛа. Но там далеко не самая удобная транспортная доступность.

– Да, с транспортной доступностью там совсем плохо, и сейчас разрабатывается проект использования территории ЗиЛа, и один из главных ограничителей – как раз транспорт. Планируются решения для улучшения доступности этой территории. ЗиЛ занимал около 300 га, сейчас под автопроизводство выделяется только 50 га. Завод в начале прошлого года оказался на грани банкротства. Если производство просто закрыть, то тысячам людей придется искать работу. Было принято решение по поиску инвестора и сохранению именно автомобильного профиля, ведь на этой площадке есть вся необходимая инфраструктура и квалифицированные кадры. Первые новые автомобили будут произведены уже в следующем году, а на проектную мощность – 150 000 автомобилей в год – завод выйдет к 2016 г.

– Как Сбербанк стал партнером в этом проекте?

– Сбербанк проявил интерес и предложил интересную для Москвы схему. Общий объем инвестиций – около 12 млрд руб. С учетом вложений сторон Сбербанк получает [в проекте] 51%. В дальнейшем возможен выход как Сбербанка, так и Москвы через продажу долей инвестору. Москва не стремится владеть непрофильными активами.

– Что будет с Тушинским машиностроительным заводом (ТМЗ), долги которого – 5 млрд руб.?

– Ситуация с ТМЗ непростая. В начале прошлого года она была совсем тяжелой, когда сотрудникам несколько месяцев не платили зарплату. Нам удалось ее нормализовать. Сменили менеджмент, появились заказы, в частности, [там] идет досборка автобусов «ЛиАЗ». Завод получил субсидию на закупку современных станков. На сегодняшний день обсуждаются разные концепции развития. Какие-то объекты, не используемые и ненужные заводу, могут быть проданы, чтобы решить проблему с долгами. Самое простое решение с точки зрения денег – застроить территорию жильем, но с точки зрения развития города это неправильно. Возникнут и транспортные, и другие проблемы. Опять-таки Тушину нужны места приложения труда. Да и нельзя просто так губить такие уникальные предприятия. Заводу исполнилось 80 лет, там до сих пор работают уникальные специалисты, ведь ТМЗ всегда специализировался на особых заказах: именно там, кроме всего прочего, был произведен знаменитый космический корабль «Буран». Надеюсь, что в этом году мы сможем найти решение дальнейшей судьбы завода.

Долой кампанейщину

– В каких предприятиях государство должно оставаться?

– Прежде всего – в стратегических, в оборонке. Все остальное в идеале должен делать частный бизнес. Но государство и не будучи собственником может через промышленную политику поддерживать модернизацию производств, льготы предоставлять и т. д.

– Какой промышленности не должно быть в Москве?

– Предприятий, которые загрязняют город. Но их мало, и сам рынок выталкивает их за пределы города. Создавать и поддерживать в Москве низкотехнологичное производство просто невыгодно.

– А какой малый бизнес нужен?

– Малый бизнес во всем мире самый мобильный и приспосабливающийся к меняющимся условиям. В этом его главное преимущество. Поэтому нельзя говорить, какой малый бизнес нужен: если нужен, то он появится сам, нет – умрет. Но некоторым видам [бизнеса] гораздо труднее развиваться. Например, производственным предприятиям. Поэтому наши меры поддержки прежде всего ориентированы на такие приоритетные для города направления. Но мы стараемся постепенно уводить фокус с прямой финансовой поддержки на другие меры. У нас существует гарантийный фонд, который облегчает получение кредитов в банке. В этом году мы запускаем фонд микрофинансирования второго уровня. Он будет выдавать льготные кредиты микрофинансовым организациям под их обязательство выдавать займы определенным категориям предпринимателей без залога под доступный процент. Такие инструменты кроме прочих плюсов исключают принятие решений чиновниками по тому, каким компаниям оказать, а каким нет финансовую помощь.

– Чем занимается штаб по поддержке бизнеса?

– Он был создан в феврале по инициативе Собянина. Все началось с обсуждения ситуации с подключением к электросетям. Выяснилось, что там очень много межведомственных проблем. И мэр поручил нам заняться их решением, а также стать неким «единым окном» для бизнеса и выполнять функции омбудсмена. Мы собрали все ведомства, энергетические компании, предпринимателей. В результате сократили количество процедур, упростили регламент – подключиться стало проще. Но до конца проблема еще не решена. Это подтверждают объединения предпринимателей, которые проверяют все заявленные упрощения и говорят, где сроки совсем не такие, как указано, где вымогают взятки и где стоимость подключения оказывается выше, чем должна быть. Наша главная задача – чтобы это не стало кампанейщиной. Необходимо продолжать мониторить ситуацию и искать новые решения по упрощению процедур. Есть много других вопросов – аренды и выкупа помещений, размещения рекламы и многие другие.

– Оценивали промышленный потенциал новых территорий?

– На присоединяемых территориях существуют небольшие производственные компании, крупных производств практически нет. Зато есть уникальный наукоград Троицк. Там не только крупные научные организации с большим потенциалом, но и небольшие инновационные компании.

– Вы говорите про открытость депаратамента. Насколько в мэрии открытые отношения? Вы можете прийти к Собянину и высказать свое мнение?

– На совещаниях, которые проводит Собянин, можно и нужно высказывать свое мнение. Если есть что-то содержательное, мэр всегда слушает. Он очень опытный управленец и сразу чувствует, если есть конструктив. Лить воду с ним не получится. Но, с моей точки зрения, пока взаимодействия в правительстве Москвы не всегда достаточно. Сейчас еще такое время: пришла новая команда – кто-то из федеральных ведомств, кто-то из бизнеса, остался кто-то из старой. С кем-то отношения складываются лучше, с кем-то – хуже. Кстати, должен сказать, что в старой команде я встретил много умных, грамотных, порядочных людей, которым благодарен за помощь.