Для денег нет дела

То же самое характерно и для накопленных в экономике иностранных инвестиций (вложения за вычетом изъятий плюс переоценка активов). По данным Росстата, доля ПИИ (без учета реинвестированных доходов) в общем объеме накопленных инвестиций последние пять лет сокращается с максимума в 50% в 2006 г. до 38,5% ко II кварталу 2012 г. Это минимальный уровень с 2004 г., уточняет Пухов. Таким образом, ПИИ в Россию формируются скорее за счет денежных средств, чем за счет технологий и ноу-хау, говорит Пухов. Об этом свидетельствует и рейтинг Всемирного экономического форума (ВЭФ), в котором Россия по взаимосвязи получаемых ПИИ и новых технологий занимает 129-е место среди 142 стран, причем с каждым годом ПИИ все меньше воспринимаются как источник технологий. Примерно таково же положение нашей страны в рейтингах ВЭФ по уровню защиты прав собственности, независимости судебной системы, эффективности государства. Из 812 респондентов Ernst & Young наиболее привлекательным местом для бизнеса Россию в 2011 г. назвали лишь 11% – остальные страны и регионы выглядят более предпочтительными (например, Бразилия привлекательна для 16%, Китай – для 38%, Индия – для 23%, Центральная и Восточная Европа – для 29%,



Россия – один из крупнейших в мире получателей прямых иностранных инвестиций (ПИИ). По итогам 2011 г. в страну пришло $52,9 млрд – это, согласно данным UNCTAD, седьмой результат среди почти четырех десятков крупных экономик мира: из каждых $100 инвестиций в Россию было вложено $3,5. Приток ПИИ в страну составляет около 3% ВВП, что больше, чем у крупнейших мировых импортеров мировых инвестиций – Китая и США.

Обратный поток в прошлом году достиг $67,2 млрд, и тут наша страна тоже в десятке лидеров: по объему экспорта ПИИ российские резиденты на 10-м месте в мире. В 2011 г. из каждых $100 мировых прямых инвестиций $4 пришли из России.

Количество и качество

Главный вопрос – в какой степени получаемые Россией инвестиции могут служить источником роста экономики и судить об этом можно по структуре инвестиций, рассуждает эксперт Центра развития Высшей школы экономики Сергей Пухов.

Центробанк подразделяет ПИИ на три вида: участие в капитале (покупка не менее 10% акций), реинвестирование доходов (инвестируется нераспределенная прибыль, заработанная предприятием иностранного собственника или совладельца) и прочие (кредиты и вложения в долговые бумаги). В 2011 г. доля прочих инвестиций составила 43,6% – это вложения, которые осуществляются на определенный срок и подлежат возврату. На реинвестированные доходы пришлось 38% из притока ПИИ. А собственно «прямые инвестиции» – операции, предполагающие вхождение иностранного собственника в капитал предприятия, – составили в 2011 г. лишь $13,6 млрд из $52,9 млрд ПИИ, т. е. примерно $0,25 из каждого пришедшего в страну $1. По итогам 2009–2011 гг. на долю реинвестированных доходов пришлось 40,8% поступивших инвестиций, на долю прочих вложений – 38,3%, на участие в капитале – 20,9%.

Другими словами, приток прямых иностранных инвестиций в российскую экономику на 75–80% обусловлен кредитной активностью иностранных владельцев и результатами деятельности самих предприятий (либо экономики в целом и ее отраслей: расчет реинвестированных доходов ЦБ, как следует из его методики, делает на основе отчетности компаний, а если таких данных нет, то использует с учетом отраслевой принадлежности компании индексы цен, выпуска, ВВП). Это ресурсы, либо выданные в долг, либо заработанные внутри России.

Западная – для 35%).

Пути капитала

Крупнейшим инвестором в экономику России уже давно является Кипр. По данным Росстата, на эту страну приходится почти 40% всех накопленных Россией ПИИ (их объем к концу марта 2012 г. Росстат оценивает в $124,4 млрд; реинвестированные доходы статслужба не учитывает). Аккумулированные российской экономикой ПИИ с Кипра более чем вдвое превышают ВВП этого островного государства.

На долю ПИИ из Нидерландов, Люксембурга и Виргинских островов (стран, где есть зоны с льготным налоговым режимом) приходится еще четверть накопленных ресурсов. По всей видимости, это капитал российского происхождения, заключает Пухов.

Почти ровно такая же доля – 66,5% – приходится на эти четыре государства в структуре ПИИ из России, аккумулированных за рубежом (но их объем меньше – $67,6 млрд). Видимо, и растущий поток российского капитала за рубеж объясняется не только экспансией нашего бизнеса на внешние рынки.

В кризис перетоки капитала между странами сократились во всем мире, Россия не стала исключением. Но если приток ПИИ в страну в 2009 г. упал более чем вдвое, то отток сократился гораздо меньше – менее чем на треть. С тех пор российский баланс притока и оттока прямых инвестиций остается отрицательным. За 2009–2011 гг. нетто-отток превысил $30 млрд, почти нивелировав положительное сальдо предыдущих девяти лет ($31,9 млрд за 2000–2008 гг.). И если объемам притока ПИИ по-прежнему далеко до рекорда 2008 г., то отток в прошедшем году превысил докризисный максимум на 20%. По итогам года на каждый $1 ПИИ, поступивший в российский коммерческий сектор, приходилось почти $1,3, ушедших в зарубежные активы. Если не учитывать Гонконг, являющийся крупнейшим финансовым центром Азии и в силу этого оперирующий масштабными объемами средств, то Россия – единственная из развивающихся стран, отток ПИИ из которой превышает их приток.

Возросший отток прямых инвестиций из России имеет ту же природу, что и весь отток капитала, с середины 2009 г. превысивший $150 млрд, считает главный экономист по России BofA Merrill Lynch Владимир Осаковский: в страну приходит много валютной выручки, которую прежде – до кризиса – абсорбировал ЦБ, тогда как сейчас присутствие регулятора на валютном рынке минимизировано. Логика плавающего курса рубля предполагает, что при профиците счета текущих операций (за счет внешней торговли) счет движения капитала должен быть отрицательным, напоминает Осаковский. Валютная выручка могла бы оставаться в стране, но тогда укрепился бы рубль и обнулился счет текущих операций. Деньги уходят, поскольку не находят применения. Но столь масштабный отток можно рассматривать как потенциальный ресурс для развития, оптимистичен Осаковский.

Более 70% активов, контролируемых 30 крупнейшими российскими компаниями, являются собственностью офшоров – такую оценку привел директор Центра исследований постиндустриального общества Владислав Иноземцев в своей статье для «Ведомостей». По его мнению, государству это выгодно, так как, с одной стороны, позволяет скрывать собственность чиновников, а с другой – не вызывает у крупного бизнеса, защищенного западным правом, стремления давить на власти ради формирования в стране предсказуемой и четкой судебно-правовой системы. Но ожидать нашествия инвесторов в стране, законам которой не верят ее собственные предприниматели, странно, заключает Иноземцев.

Попали под ножницы

Однако еще большим, чем плохие институты и коррупция, препятствием для прямых инвестиций в Россию является ее специализация на энергоресурсах, считает эксперт. Самым привлекательным в России остается масштаб ее внутреннего рынка и его быстрый рост, по темпам которого за последние 10 лет Россия уступала только Китаю. Инвестиции, направленные в секторы, связанные с внутренним потреблением, занимают львиную долю в притоке всех капвложений. Четверть притока всех ПИИ за 2010–2011 гг., по данным ЦБ, получила розничная и оптовая торговля; на обрабатывающие секторы пришлось 16,4%, из которых треть направлена в автопром и пищепром. Еще треть – или 5,8% всех ПИИ – получила металлургия, доля добывающих отраслей составила 8,9%.

Но для крупных международных корпораций секторы, ориентированные исключительно на внутренний рынок, вряд ли могут рассматриваться как значимый бизнес, а ориентированные на экспорт металлургия и сырьевой сектор для иностранцев практически закрыты. Поэтому приток инвестиций в Россию определяется масштабами не глобального, а внутреннего рынка, резюмирует Иноземцев: «С точки зрения международного разделения труда наша страна – одна из наиболее тупиковых, так как не включена в индустриальные цепочки».

Причину столь оригинальной ситуации эксперты «Стратегии-2020» называют «ножницами конкурентоспособности»: Россия не может предложить инвесторам такие же низкие издержки, как развивающиеся страны, – она давно их превзошла, но не может предложить и уровень институтов, как у развитых стран, – здесь она отстала даже от развивающихся. Низкое качество институтов – судебной системы, защиты прав собственности, высокий уровень монополизации рынков, произвола и коррупции – стало ключевой проблемой экономики и позиционирования России на глобальном рынке капитала. Четкость и постоянство правил важны для инвесторов – и внешних, и внутренних – не менее привлекательности условий инвестирования: в Китае правила жесткие, но определенные, тогда как в России нет правил, сравнил исполнительный вице-президент и директор IFC Ларс Тунелл в интервью «Ведомостям». По его мнению, российские законы во многих сферах достаточно хороши – проблема в том, что им не следуют.