Интервью: «Мы делаем эгоистичные вещи»

Архитектор Тотан Кузембаев не делает больших бизнес-центров и масштабных жилых комплексов – как он сам про себя говорит, ему не удалось поучаствовать в разрушении Москвы. Он известен небольшими частными проектами. Но его ресторан «Кот Дазур», гостевые домики в курорте «Пирогово», «Дом-скат» и другие были не только отмечены архитектурным сообществом и премиями, но и стали в некотором роде образцами современной российской архитектуры для обычных клиентов архитектурного бюро Тотана.

О пирамидах из мусора, коррупции в строительстве, «дешевых» строителях и неуверенных заказчиках «Ведомости» и беседуют с архитектором.

– Вы переехали в модное место ArtPlay, бывший завод. Как вам у железной дороги?

– Здесь интересное место, происходит много каких-то событий. Меня часто приглашают, но нет времени, да я и не хожу на тусовки. А здесь можно просто спуститься, пообщаться и вернуться.

– Почему не ходите на тусовки? Профессия разве не обязывает?

– Я же не москвич, никого не знаю. Чувствую себя одиноко, не знаю, о чем с людьми общаться.

– Как же вы с заказчиками общаетесь?

– Это другое дело, они же ко мне приходят, как к врачу, есть о чем говорить.

– В «Пирогово» у вас большой проект, и заказчик – ваш знакомый.

– Не совсем так было. Я был архитектором, потом стал художником, потом скульптором, потом опять архитектором. Когда был скульптором, чтобы как-то выжить, делал камины. Как-то мои друзья попросили срочно сделать камин для клиента. Должен был делать Александр Бродский, но он уехал в Америку. Так мы и познакомились с Александром Ежковым, и он узнал, что я еще и архитектор. Сначала он заказал лестницу в клубе «Пирогово», затем – винный погреб. Потом говорит: «Что мы мелочами занимаемся? Я купил участок, хочу построить родовое гнездо». Мы начали делать дом в пос. Лианозово (проект так и назвали – «Дом в Лианозовском парке») с вертолетной площадкой, интересный был проект, до сих пор окончательно не достроен, небольшие недоделки остались. Ежков купил участок из-за столетних дубов. Это был мой первый частный проект. Сейчас этот дом продается.

Как-то он приходит: «Что мы опять какими-то мелочами занимаемся? Я землю купил, 100 га, давай там развернемся».

– Чья была идея так оформлять «Пирогово»?

– Изначально это не бизнес-проект, он делал для себя, друзей, детей. Решил строить только из дерева. Так влюбился в это место, что хотел ничего не испортить. Конечно, чтобы не испортить ландшафт, архитектор ничего не должен делать совсем. Мы старались не навредить в «Пирогово». Все делалось индивидуально, под каждую задачу придумывались идея, проект. Он не спешил, никого не торопил, никаких эстетических задач не ставил, доверял мне.

Покупатели в «Пирогово» сначала приходили к нам с уже готовыми решениями, проектами. Мы им предлагали сначала посмотреть, что уже построено, а потом «и про ваше шале поговорим». Они ходили, смотрели и прятали «шале». Удивлялись: «Мы думали, что в России никто не умеет делать современную архитектуру». Они считали, что такие дома для журналов делают, а жить в них неудобно. Но, походив, поговорив с людьми, которые уже жили в них, меняли мнение.

– То есть этот проект так и тянется?

– Да, мы начинали еще в 2002 г., теперь появляются новые заказчики, которые хотят тоже что-то необычное, например как «Дом-скат». Хотя никто точно такой же не хочет. Даже говорят: вы эскизы никому не отдавайте, это же для нас делали.

– Вы долгое время занимались бумажными проектами.

– Когда окончил институт, работал в «ящике» «Резинпроект» на шинные заводы.

– А что вы-то там делали?

– Я так и не понял. Они на меня смотрели круглыми глазами, там были одни инженеры. Поскольку делать было нечего, мы сидели в «Резинпроекте» и участвовали в конкурсах. Делали работы, отправляли их за рубеж, побеждали, нам давали награды, деньги, все были довольны. Я там проработал три года. Потом друг позвал в Зеленоград. Город расширялся, это было советской Кремниевой долиной, хотели Америку с Японией, вместе взятых, обогнать. Государство выделило большие деньги. Город был на 140 000 жителей, а должен был стать на 340 000–350 000 человек. И мы ночами проектировали вторую часть Зеленограда. Какие проекты были: небоскребы, круг для синхрофазотрона – до сих пор не могу выговорить – огромный, 1 км в диаметре! Удивительное время было. Вечерами к нам пешком приходил этот партийный работник, который отвечал за проект, пил с нами водку и рассказывал, каким он видел город. Чего мы только не придумали! И он начал уже заказывать первые элементы. Но с перестройкой все кончилось. Архитекторы стали никому не нужны. И мы стали художниками, делали огромные картины из какого-то мусора, потому что красок не было, денег не было. Ходили по улицам, собирали что-то и делали картины. У нас была выставка в Германии, в CeBIT, мы получили первую премию за дизайн. Потом с этой выставкой ездили в США, притащили этот мусор в Международный центр торговли. К нам пришли люди из Смитсоновского музея искусства Америки, говорят: ребята, мы вас сделаем мировыми звездами, но если вы найдете спонсора на $200 000. Мы сидим, киваем, где мы найдем столько денег? На хлеб-то нет.

Потом была выставка в Сингапуре, мы туда возили свой мусор. Нас с ним в самолет не брали. Пришлось идти в Министерство культуры, оттуда написали письмо, что это является искусством. Тогда нам аккуратно все упаковали.

– Что за выставка с мусором?

– Выставка называлась «Время пирамид». Все боится времени, а время боится пирамид. Мы сделали четыре пирамиды из разных материалов. Они обозначали власть. А город – 200 кв. м – был заставлен бутылками, книгами, между ними бассейны черной жидкости, как бы нефть. Книги мы рубили топором, заливали краской.

– За то время, что вы работаете, заказчики поменялись?

– Да, очень сильно. Раньше люди хотели классические дома, со львами. Теперь приходят их дети, которые учились в Англии, США. У них другие взгляды, они ненавидят этот стиль, они хотят что-то современное, простое, естественное. Они задумались о социальной стороне, хотят, чтобы дома были с нулевым потреблением, т. е. нужны зеленые технологии.

– В одном из интервью вы обмолвились, что вам, к счастью, не удалось поучаствовать в разрушении Москвы.

– Да, как-то так получилось, и теперь я могу всех критиковать (Смеется.). Нас не приглашали, а я не рвался. Не вписались в контекст и остались за бортом.

– Вы не жалеете?

– Конечно, жалею. Хотелось бы построить общественно-полезный объект – музей, библиотеку, детский сад. Но пока таких предложений нет.

– За что вы хотели бы взяться? Вот гостиницу «Россия» снесли, «Красный Октябрь» будут перестраивать.

– Я бы поучаствовал, но не думаю, что нас допустят. Особенно сейчас, когда заказов нет, все грызутся.

– Нет заказов?

– Многие бюро закрылись, знакомые сидят без работы. Помните, сколько было проектов? Сейчас все распустили. Мы работали в частном секторе, для нас объемы сохранились. Мы маленькая контора, которая занимается индивидуальным пошивом, эксклюзивом.

– Кризис на вас как повлиял?

– Да никак.

– Ваши заказчики его не почувствовали?

– Почувствовали – приостановили работы, говорили: «Завтра, Тотан, все будет копейки стоить». Но год просидели и продолжили.

– С RDI тогда начали сотрудничать?

– Это кризисный проект. Сказали, что будут делать социальное жилье, чтобы человек мог 2-комнатную квартиру в Москве продать и там (проект «Западная долина» на Киевском шоссе) небольшой домик купить. Нам эта идея сильно понравилась, она ясная, понятная. В Москве становится жить дорого и некомфортно. Сделали в качестве образца два дома. Потом...

Я всегда говорю – чтобы объект хорошо получился, нужны три составляющие: мудрый заказчик, талантливый архитектор и умелый строитель. В этом случае у нас оказался не очень мудрый заказчик. И строители, которые пообещали сделать дешевле, в результате отошли от проекта. Покрасили дома почему-то в бледные цвета, мы расстроились, у нас они были яркие, сочные.

У нас была идея – продавать дома как машину. Есть базовая комплектация: набор комнат, варианты отделки, цвета. К основному блоку можно пристроить гараж, террасу, зимний сад.

– И что, идея погибла?

– Всегда должна быть твердая рука заказчика. Почему «Пирогово» получилось? Ежков был уверен. Там тоже приходили многие советовать. У нас страна советов, у всех обалденные идеи, никто не хочет свою работу делать. А Ежков говорил: мне нужен проект от архитектора, а не от строителя.

Нельзя всем понравиться. Когда всем нравится, всех устраивает – это хрущевка. Идеальный дом – безликий, серый, когда нечего сказать, не о чем поспорить, нечему завидовать. А то, что делаем мы, – это эгоистичные вещи, ориентированные на индивидуума.

– Вы удивили, когда сказали, что «Западная долина» – это социальное жилье.

– Заказчики мне сказали, что себестоимость 1 кв. м должна быть около $1000, площади домов – 140–160 кв. м. Без внутренней отделки, без инженерии.

– Дома не выглядят как бюджетное жилье.

– В этом и была идея! Мы построили на Истре «Дом-паззл» (каркасный). У заказчика тоже денег не было. Мы сделали проект, наши строители построили, и стоимость этого дома с внутренней отделкой – $1500, т. е. 45 000 руб. Никто не верит.

– Я тоже не верю.

– В эти 45 000 руб. еще прибыль строителей заложена. Можно строить дешево и красиво, мы это все время доказываем. Недавно к нам пришел заказчик, он хочет совсем задешево – бетонный дом. Я загорелся этой идеей: голый бетон, не нужно отделки ни снаружи, ни изнутри. Бетонный дом можно сделать по $1000 за 1 кв. м точно, можно и ниже опуститься.

– И на что это будет похоже?

– За рубежом много таких домов. Просто должен быть качественно сделан бетон. А что плохого?

– Цена за метр, которую вы называете, сравнима со стоимостью у застройщиков массового панельного жилья. Они к вам за проектами не обращаются?

– Нет, никто не обращался.

– Почему люди не хотят строить красиво?

– Можно строить дешево, но в этом никто не заинтересован. Девелопер тоже должен зарабатывать. Надо было стать девелопером! Единственная сложность – получить кредит в банке. Там должен быть какой-то контакт. Если есть родственник, друг, который говорит: «Я в доле», тогда ты девелопер, ты в шоколаде.

– Вы для своего дома почему газосиликат выбрали?

– У нас нет больших денег, искали дешевый материал. Кубометр стоит $50, 1 кв. м стены получается в $20. Ее можно просто покрасить и жить.

Мы делали проект с застройщиком «Золотого кольца» («дочка» Rusresorts «Корпорация развития «Золотое кольцо». – Ведомости). Нас пригласили спроектировать арт-объекты в Переславле-Залесском. Мы сделали ресторан, мини-гостиницу («Мельница»), банный комплекс. В конечном итоге от ресторана отказались, от мельницы отказались. Нас попросили оказать помощь в адаптации фасадов гостиницы, потом поняли, что они не вписываются. Денег нет, проект постоянно меняется, упрощается. Как шагреневая кожа, все уменьшается. Вообще, мы не хотели вмешиваться в чужой проект. Спроектировали временный штаб. Пришли какие-то мощные ярославские ребята к заказчику, сказали: «Не нужно никаких проектов, мы тебе по эскизу построим». И построили штаб: стены не совпадают, все кривое. Три раза переделывали, заказчик заплатил тройную цену.

Если женщине три раза делать пластическую операцию, она лучше не становится, на ее лице все видно. Заказчик должен быть уверен в себе. Когда идет процесс, все хотят на нем заработать. Им неважен результат, им важно в мутной воде что-нибудь попилить и разбежаться.

– Чем вы планируете дальше заниматься?

– У нас есть долгоиграющий проект – Президентский поло-клуб на Рублевском шоссе. Там реконструируем птичник, строим два манежа. Оказался очень качественный птичник, из красного кирпича, под крышей – фермы из кругляка. Мы предложили заказчику все очистить, оставить старые ставни и накрыть крышу поликарбонатом, чтобы все эти фермы были видны.

– Каковы ваши архитектурные ориентиры?

– Все, что сделано профессионально, – все нравится. Мне нравится тот, кто работает честно, искренно. Объект должен делаться с любовью. Говорят, что заказчик тупой, в архитектуре не понимает. Но объект, сделанный с любовью, все чувствуют и понимают. А когда делают за деньги, эти деньги видны всюду.

«Дом в Лианозовском парке» 

«Дом в Лианозовском парке» – первый частный проект Кузембаева. Сейчас этот дом продается. Фото: Мастерская Тотана Кузембаева