Интервью - Иэн Хэннэм, старший партнер, совладелец GHP
Иэн Хэннэм – о перспективных рынках и своей роли в новой компании
– Драйвер для России сегодня – это, по моему мнению, потребность Китая в ресурсах. Если посмотреть дальше – на Индию, то она будет следовать за Китаем. За Индией – Индонезия, Пакистан и Латинская Америка. Развивающиеся страны очень взаимосвязаны. За последние 30 лет я создал огромную прибавленную стоимость, соединяя финансовые возможности нью-йоркского и лондонского рынков капитала с потребностями развивающихся стран. Сегодня новые капиталы создаются в странах типа Китая, в Южной Америке. И мы видим все чаще и чаще, как этот новый капитал инвестируется в такие же развивающиеся рынки. Когда я занимался листингом компании «Полюс золото» на лондонской бирже в мае этого года, крупным инвестором выступила Китайская инвестиционная корпорация, купившая около 5% компании.
Капитан бизнеса
За 30-летнюю карьеру инвестбанкира Хэннэм, капитан спецназа британских вооруженных сил, заключил около 300 сделок в 40 странах – участвовал в создании BHP Billiton, помогал Xstrata купить Falconbridge, объединял Xstrata и Glencore. В 1984–1992 гг. Хэннэм работал в Salomon Brothers, с 1992 г. – в Robert Fleming & Co, в 2000 г. перешел в JPMorgan Chase, с 2010 по 2012 г. возглавлял JPMorgan Capital Markets. Хэннэм окончил Imperial College по специальности «инженер», получил степень магистра экономики в London Business School. Ведомости
– Почему вы фокусируетесь на работе на развивающихся рынках, а не на Европе?
– Проблема Европы в том, что у стран огромная долговая нагрузка на уровне правительств этих стран. Сегодня потенциал роста в мире находится не в Европе, а на развивающихся рынках. Чем дальше эти страны находятся от Европы, тем более динамичные процессы в них происходят. На самом деле мир вовсе не скатывается в рецессию.
– Вы один из самых опытных инвестбанкиров в горно-добывающей сфере и в сфере природных ресурсов. Какие секторы в России или других странах, где будет работать GHP Group, могут быть прибыльными как для компании, так и для клиентов?
– В чем будет заключаться ваше участие в совместной работе?
– Инвестиционные возможности в России, на Украине, в Казахстане будут только расти. Московский офис оказывается на своего рода перекрестке и становится местом, через которое капиталы из развитых стран могут заходить в развивающиеся страны напрямую, минуя традиционные финансовые центры. Если такие капиталы изначально будут обращаться в Лондоне, из Лондона мы будем их перенаправлять на развивающиеся рынки, используя GHP Group. Моя работа будет заключаться как раз в том, чтобы идентифицировать, например, китайских или южноамериканских инвесторов и направлять их в наш московский офис для инвестиций в Россию и страны СНГ. И наоборот, когда у россиян возникает необходимость в инвестициях за рубежом, когда такие компании, как «Полюс золото», «Петропавловск», хотят сделать международную инвестицию и построить международный бизнес, мы тоже сможем им оказать в этом эффективное содействие.
Помимо работы с компаниями горнорудного сектора в последние 15 лет я выступал советником крупнейшего инвестора на развивающиеся рынки – управляющей компании Aberdeen. Если посмотреть, как она инвестирует средства под управлением, а это сумма порядка $250–300 млрд, наибольший прирост капитала происходит там, где инвесторы с развивающихся рынков инвестируют средства в развивающиеся же рынки. Это фонды для инвестиций в такие страны и регионы, как Гонконг, Таиланд, страны Юго-Восточной Азии.
– Каков потенциал России?
– Если брать российского инвестора, мы бы инвестировали часть капитала в недвижимость, которая за последние годы показывает неплохую доходность, и сбалансировали бы это вложение инвестициями в международные растущие индустрии – например, в компании финансового сектора, в телекоммуникационные компании, в пивоваренные компании. По нашему мнению, эти секторы в течение ближайших 30 лет должны показать хороший рост.
Несомненно, Россия богата природными ресурсами – нефтью, газом. России повезло, что мир потребляет и нуждается в этих ресурсах. Помимо этого, если вы посмотрите на другие секторы экономики, на финансовые учреждения, банки, управляющие компании, они по-прежнему продолжают показывать хорошие результаты. В свое время я помогал привлекать средства в банк HSBC. Сегодня HSBC входит в тройку крупнейших мировых банков. HSBC – это гонконгско-шанхайская банковская корпорация, растущий банк и растущий отнюдь не вследствие своего присутствия в Великобритании, а вследствие сильного присутствия в Азиатском регионе.
– Вы можете рассказать об условиях сделки?
– Я связан соглашением о конфиденциальности. Могу сказать, что мы приобрели то, что, на наш взгляд, имеет большую ценность.
– Вы будете ответственным за работу лондонского офиса?
– По получении всех необходимых разрешений от регуляторов мы бы хотели создать систему взаимосвязи между Россией и другими странами с развивающейся экономикой, в частности со странами Азиатско-Тихоокеанского региона, Китаем, Индонезией, включая страны Южной Америки, с хабом в Лондоне. Лондонский офис будет являться своего рода switch board (хаб), в который стекается информация со всех развивающихся рынков и перетекает в другие страны с развивающейся экономикой, где эта информация необходима.
Лондонский офис будет своего рода информационным центром, информирующим, в частности, российских инвесторов о том, что происходит в мире, какие в мире существуют привлекательные классы активов для инвестиций, каких управляющих имеет смысл использовать для инвестиции в эти активы. То есть лондонский офис будет заниматься не столько управлением средствами, он скорее будет заниматься отбором правильных и наиболее подходящих внешних управляющих для наших клиентов.
– Как давно вы знакомы с Россией?
– В начале 90-х гг. Марк Гарбер познакомил меня с вашей страной. Я помню, что, пока я ехал на заднем сиденье «Жигулей» от аэропорта до центра Москвы, до практически Красной площади, не горел ни один фонарь освещения. Так что для меня это не открытие России, а возвращение в хорошо знакомую экономику.
– Москва и российская экономика очень быстро меняются.
– Да, и это отражается, к сожалению, на плотности дорожного движения в Москве.