Инна Гудавадзе: Персона - Инна Гудавадзе, вдова Бадри Патаркацишвили

Инна Гудавадзе, вдова Бадри Патаркацишвили, может стать одной из богатейших женщин мира. Ее нет в списке Forbes, зато бывший партнер ее мужа Борис Березовский оценил ее состояние в Лондонском суде в $6 млрд. Некогда влиятельнейший бизнесмен России пытался отсудить у Гудавадзе и ее семьи половину этой суммы. Правда, состояние это до сих пор виртуальное, а бывшей домохозяйке и двум ее дочерям еще предстоит доказать свое право на многочисленные активы Патаркацишвили и научиться ими управлять.
Инна Гудавадзе, вдова Бадри Патаркацишвили/ М.Стулов/ Ведомости

Активы Инны Гудавадзе. Fisher Island (США)

владеет одним из самых престижных мест в США – недвижимостью и островом площадью 87 га возле Майами. По оценке South Florida Business Journal, стоимость Fisher Island до кризиса 2008 г. составляла $290 млн.

Benahavis (Испания)

Коттеджный поселок Benahavis Hills Country Club в Испании, рядом с модными курортами Марбелья и Пуэрто-Банус. В октябре 2011 г. Fisher Island на презентации поселка в Москве предложила покупателям 32 виллы по цене $1,0–1,7 млн.

Rustavi (Грузия)

Ранее крупнейший металлургический комбинат на Кавказе, в июне 2011 г. после реконструкции возобновил производство бесшовных труб.

Imedi (Грузия)

Первый и крупнейший независимый телеканал в Грузии был запущен Бадри Патаркацишвили в 2003 г.

Magtelecom (Грузия)

По данным на конец 2011 г., второй по величине сотовый оператор Грузии. В 2007 г. контрольный пакет компании купили за $180 млн Salford и фонд Sun Capital Partners, позже их доля сократилась до 46%.

«Мтацминда-парк» (Грузия)

Старейший парк развлечений в Тбилиси компания Патаркацишвили получила в аренду на 49 лет и полностью восстановила, потратив $25 млн. В 2007 г. власти Грузии расторгли договор аренды.

IDS-Borjomi (Грузия, Россия, Украина)

В группу входит семь заводов по производству минеральной воды под марками Borjomi, «Святой источник», «Эдельвейс», «Миргородская» и проч. Компания выставлена на продажу, российские и украинские заводы арестованы в рамках уголовного дела в отношении Березовского. Самого бизнесмена среди акционеров нет, бенефициарами с долей в 97% являются Инна Гудавадзе, две ее дочки и мать Бадри Патаркацишвили.

Imlek (Сербия, Черногория, Босния, Герцеговина и Македония)

Крупнейшая молочная компания на Балканах с выручкой в 2011 г. около $250 млн.

Bambi (Сербия)

С выручкой в 2011 г. $88,9 млн занимала примерно 20% сербского рынка кондитерских изделий. Knjaz Miloc (Сербия) С годовыми продажами около 65 млн евро (по данным GFA Consulting Group) занимала около 27% рынка безалкогольных напитков Сербии.

Во всем виноват Березовский

«Фактически он [Березовский ] толкнул Бадри в эту политику, эту политическую борьбу, и я была против [участия Патаркацишвили в выборах президента Грузии в 2008 г.]. Но Борис Абрамович не посчитался с моим мнением. Я бы не хотела давать никому какие-то оценочные характеристики. Но я знаю то, что он не скрывал никогда – и сейчас, по-моему, не скрывает, – что для него его мнение, его эго дороже всего. То есть это то, с чем он считается. Все остальное, он считает, должно служить для удовлетворения его целей, его задач. Борис Абрамович пытался и нас тоже, и меня втянуть в грузинскую политику, когда он сказал, что теперь я должна подхватить знамя, которое выпало из рук Бадри, и идти в грузинскую политику. Мы имели шанс просто стать следующей фишкой в его больших играх. Чего нам совершенно не хотелось, и, слава богу, мы вовремя это поняли».

Альтернатива

«Мы хотим заниматься нормальным, прозрачным, транспарентным бизнесом. Если у нас это получится – значит, получится. Если нет – значит, мы никакие не бизнесмены, все распродадим и пойдем сажать капусту», – говорит Инна Гудавадзе.

«У нас с девочками, с нашими большими семьями, было все абсолютно, и мы ни в чем не нуждались. До 2008 г. [Патаркацишвили умер в феврале 2008 г.] это был рай. Как оказалось, рай на краю вулкана», – вспоминает Инна Гудавадзе.

Для встречи с «Ведомостями» она выбрала тбилисскую резиденцию «Аркадия», на территории которой находится могила Патаркацишвили. «Мы регулярно приезжаем из Лондона в Грузию. Навещаем могилу, семьи, друзей, следим за активами», – говорит Гудавадзе. На самом деле основной резиденцией считается бывший Дворец бракосочетания Тбилиси, его Патаркацишвили выкупил, когда был вынужден вернуться из России в Грузию в 2001 г. «Это здание входит в 20 самых интересных зданий Европы», – рассказывает старшая дочь Гудавадзе Лиана Жмотова. Бывший Дворец бракосочетания стал для Патаркацишвили аналогом известного дома приемов «ЛогоВАЗа» в Москве, в котором он и Березовский встречались с партнерами.

Рядом с бывшим дворцом разбит сад, в глубине которого построена еще одна резиденция, где и состоялась встреча с «Ведомостями». «Аркадия» также может претендовать на звание одного из самых интересных зданий. Центральный зал напоминает круглый стол короля Артура, впечатление только усиливает установленный в зале стоунхендж, напротив которого на стене расположилась менора, один из древнейших символов иудаизма. На противоположной стене – виноградная лоза, что является одним из символов Грузии. А на стенах на четырех языках – грузинском, русском, латыни и иврите – надпись «мир входящему» – это идея Гудавадзе. Соседняя комната резко контрастирует с этими символами – она «арабская». «Все это полностью идеи Бадри. Он не мог выезжать [за границу], поэтому воссоздал мир в миниатюре в Грузии», – рассказывает Гудавадзе. Но на самом видном месте не языческие и религиозные символы, а фотографии Патаркацишвили. Большие – на стене, поменьше – на полках. Точно такая же картина и в поместье бизнесмена на вершине горы, где мы продолжаем встречу, – складывается впечатление, что из любой точки зала на тебя внимательно смотрит бывший хозяин этого дома.

«Человек слова»

Патаркацишвили всегда был в тени своего партнера Березовского. Но когда дело дошло до судебных разбирательств – Березовский попытался в Лондонском суде отсудить у Романа Абрамовича почти $5,6 млрд за доли в «Сибнефти» и «Русале», – выяснилось, что многие сделки заключались под слово именно Патаркацишвили. Именно он за полдня убедил гендиректора «Самеко» Максима Оводенко отозвать заявку на участие в залоговом аукционе по продаже госпакета «Сибнефти». Патаркацишвили вел переговоры по консолидации алюминиевых заводов, которые позже стали «Русалом». «Без Бадри бы я туда не полез никогда. Там каждые три дня кого-то убивали. Мне такой бизнес был не нужен», – объяснял Лондонскому суду Абрамович. А когда Березовский и Патаркацишвили потратились на посредников при переводе в Англию $1,3 млрд, полученных от Абрамовича за «Сибнефть», бизнесмен убедил владельца нефтяной компании компенсировать и эти комиссионные. Доплата составила $377 млн. «Почему я согласился вообще? Он [Патаркацишвили] был убедительный. Он мог меня убедить. Я вообще после каждой встречи с ним уезжал с дополнительными расходами», – говорил в суде Абрамович.

Березовский в разговоре с «Ведомостями» и не скрывал, что он придумывал проекты, а воплощал их именно Патаркацишвили.

Как ему удавалось найти общий язык не только с бизнесменами и высшими чиновниками, но и с криминальными авторитетами и не был ли Патаркацишвили и сам таким авторитетом? Гудавадзе с негодованием возражает: «Это очень некорректный вопрос. Конечно же, не был, о чем вы говорите! Бадри был человеком слова. То есть если он давал, если он обещал что-то, он держал это слово».

«Просто он был очень харизматичным человеком. Есть такие люди. Наверное, нескромно говорить такое о папе. Тем не менее, когда он заходил в помещение, он его собой заполнял. Чувствовалась какая-то такая серьезная сила. А это неважно, с кем ты общаешься, – эту силу обычно уважают и разговаривают с такими людьми немножко по-другому. Он достаточно хорошо, по-моему, мог прочитать человека», – добавляет Лиана Жмотова. Партнеры Патаркацишвили ранее также отмечали, что бизнесмен умел дружить и отвечать за слова. Он был абсолютно естественен как в переговорах с «наезжавшими» бандитами, так и в разговоре с мировым медиамагнатом Рупертом Мердоком, вспоминал гендиректор «Первого канала» Константин Эрнст. А бывший гендиректор ОРТ Игорь Шабдурасулов рассказывал, как банки выдавали кредиты под одно только слово Патаркацишвили.

Уже после смерти Патаркацишвили и нескольких лет судебных разбирательств стало понятно, что большая часть бизнес-проектов, считавшихся подконтрольными Березовскому, могла принадлежать не ему, а грузинскому миллиардеру. В Грузии состояние Патаркацишвили в 2007 г. оценивали в $12 млрд, поставив его во главе рейтинга самых богатых грузин мира. Реальное состояние умершего в 2008 г. бизнесмена оценить было сложнее – всем его бизнесом управляли офшорные юристы и номинальные директора или партнеры Патаркацишвили. Сам бизнесмен, как и его партнер Березовский, в учредительных документах старался следов не оставлять, поэтому об их участии в конкретных проектах можно было узнать только у них самих.

Светские обязанности

Инна Гудавадзе, которой приходится сейчас собирать активы мужа и судиться за них по всему миру, совершенно не похожа на бизнес-леди или модель с обложки светского журнала. С виду она домашняя, уютная и очень далекая от бизнеса женщина, просто принимающая гостей в своем грузинском поместье.

Вопрос «Ведомостей» к Гудавадзе и ее двум дочкам, где они работали раньше, вызывает некоторое замешательство. «Я 19 лет проработала техническим переводчиком в Тбилиси», – наконец вспоминает Гудавадзе. Но это было еще во времена СССР, когда и сами Патаркацишвили с Березовским были далеки от бизнеса.

По словам Гудавадзе, она помогала мужу только в благотворительных и проектах, связанных с ландшафтным дизайном. Она вспоминает, что участвовала только в одной сделке – по покупке в 1999 г. издательского дома «Коммерсантъ». По словам Гудавадзе, она помогала убеждать основателя Владимира Яковлева в том, что политика газеты после ее продажи Березовскому и Патаркацишвили не изменится.

Дочки Патаркацишвили – Ия и Лиана – в начале 2000-х окончили факультеты иностранных языков МГИМО и по связям с общественностью РГГУ, но по профессии поработать не успели. В 2006 г. семья Патаркацишвили была вынуждена уехать в Лондон. Офшоры, трасты, бизнес-схемы с номинальным владением для дочек были таким же темным лесом, как и для Гудавадзе.

«Бадри с удовольствием делился со мной своими победами, проектами – это ему доставляло радость», – говорит Гудавадзе. Но о самом бизнесе – названиях компаний, сколько это стоило, сколько вложили – вдова бизнесмена не имела никакого представления. «Мне это было неинтересно», – говорит она. «Мы не видели в глаза ни юристов, ни банкиров, мы с ними никогда не общались. К Бадри приезжало много гостей сюда, в Грузию, в «Аркадию», он очень многих принимал. У меня были светские обязанности – принять, угостить», – продолжает Гудавадзе.

«Бадри сознательно не подпускал их [Инну и дочерей] к бизнесу, он их берег», – говорит бывший руководитель грузинского подразделения фонда Salford (управлял активами Патаркацишвили), советник Гудавадзе Ираклий Рухадзе. Бизнесмен рассказывает, что был частым гостем Патаркацишвили и его жена Инна всегда была «домохозяйкой, гостеприимной и заботливой». Так же – как к простой домохозяйке – относился к жене партнера и Березовский. «На тех встречах, на которых я имела возможность высказать ему [Березовскому] свое мнение, я его высказывала, но он не воспринимал меня всерьез как оппонента, – констатирует Гудавадзе. – Но я не считала возможным указывать своему мужу, с кем дружить или нет».

Пятилетняя война

Двенадцатого февраля 2008 г. Патаркацишвили неожиданно скончался в своем поместье в пригороде Лондона. «Они [Инна и дочери] на какое-то время оказались совсем без средств, не было денег даже на то, чтобы организовать похороны Бадри», – вспоминает Рухадзе. Банковскими счетами, как и компаниями, распоряжались менеджеры и партнеры Патаркацишвили. «Инна с семьей знала, что Патаркацишвили принадлежали конкретные компании, но когда она в них обращалась – ей говорили, что «Бадри уже эту компанию подарил, продал, он никогда этим не владел и т. д.», – продолжает Рухадзе. По словам Гудавадзе, это было самое тяжелое время для семьи: «В то время мне казалось, что я владею собой, но, как выяснилось позже, у меня не было адекватного представления о том, что происходит». Она с дочками не раздумывая подписали соглашение с Березовским, в котором семья согласилась, что тому принадлежит 50% активов Патаркацишвили. Вслед за Березовским в Англию прилетел кузен Патаркацишвили Джозеф Кей, назвавший себя душеприказчиком и наследником бизнесмена. И вдобавок Гудавадзе сообщили, что у Патаркацишвили есть внебрачный сын. Следом еще один удар – Кей обвинил Гудавадзе и Березовского в смерти Патаркацишвили и подал иск в Нью-Йорке (его обвинения не подтвердились).

Как Гудавадзе удалось выдержать эти удары – вдова вспоминать не хочет. Она кажется в принципе неэмоциональным человеком, которого сложно вывести из себя (во всяком случае, во время интервью это не удалось).

Началась долгая пятилетняя война в судах с Березовским, Василием Анисимовым, правительством Грузии, дальними американскими родственниками, бывшими бизнес-партнерами Патаркацишвили и просто жуликами, которые начали охоту на активы умершего олигарха.

«Наше спасение в том, что, может быть, мы этого с самого начала не понимали, насколько глобальные у нас были проблемы. В какой-то момент было даже немножко странно», – вспоминает Гудавадзе. Она спокойно рассказывает, как семья сдала в аренду шикарное английское поместье и переехала жить на съемные квартиры, продала самолет (его Патаркацишвили подарил Абрамович) и маленькую деревянную яхту в Грузии, за которую удалось выручить $300 000. На полученные деньги предстояло жить и начинать долгое и дорогостоящее судебное разбирательство в судах Грузии, Англии, Лихтенштейна, США, Британских Виргинских островов и Гибралтара.

Правда, первые деньги появились раньше: в марте 2008 г. Рухадзе продал грузинский Standard bank, которым управлял фонд Salford, и часть денег из вырученных $50 млн пошли семье Гудавадзе. Он и Гудавадзе рассказывают, что удалось найти документальное подтверждение развода Березовского с Патаркацишвили в 2006 г. По нему Березовский получил от партнера все деньги за проданные доли в совместном бизнесе и больше никто никому не должен. «После чего мы разорвали отношения с Березовским», – говорит Рухадзе. Вдова бизнесмена убеждена, что все беды в семье были из-за политических проектов Березовского, включая попытку Патаркацишвили стать президентом Грузии в 2008 г. (см. врез).

Гудавадзе наняла одного из самых дорогих юристов Англии – бывшего генпрокурора лорда Питера Голдсмита, команду советников и занялась непривычной для себя работой.

«Мы с дочками и зятьями последние пять лет в восемь утра приходим в офис и до вечера разгребаем все документы. Все эти раскрытия компаний, документы, полученные во время подготовки к суду с Борисом Абрамовичем и в других судах», – рассказывает Гудавадзе. По ее словам, одновременно приходилось и учиться читать отчеты. «Я не могла понять, почему траст мой, а управлять компанией тем не менее не могу. Сейчас я это уже знаю», – говорит она. В суд семья Гудавадзе предоставила все документы, которые удалось найти, помогали даже пригласительные открытки . «Даже пригласительная записка могла нам о чем-то сказать», – говорит Гудавадзе.

«У нее был такой подход: я ничего не знаю, но у меня есть время и, пока идет суд, я узнаю все. В Лондонском суде невозможно врать», – рассказывает Рухадзе. По его словам, Гудавадзе очень дотошная и требует, чтобы советники ей объясняли и подробно разжевывали каждую мелочь. После чего Гудавадзе собирает членов своей семьи, объясняет все уже им и они все вместе решают, как поступить.

Первые победы

Перспектива попасть в список Forbes Гудавадзе пугает, а размер ее возможного состояния она считает сильно завышенным. «Я очень не люблю быть на виду, – говорит она. – Можно, мы зажмурим глаза и притворимся, что нас здесь нет?» Оценить стоимость возвращенных в семью активов пока действительно сложно, кроме активов, которыми управлял раньше Salford, остальные не приносят прибыли или требуют дополнительных инвестиций. Часть из них – Тбилисский цирк, парк развлечений «Мтацминда», телеканал Imedi – скорее благотворительные проекты, а не активы.

Первым промышленным активом, который удалось вернуть Гудавадзе и ее семье, оказался Руставский металлургический завод. В прошлом году Гудавадзе и тогдашний замминистра юстиции Грузии Тина Бурджалиани подписали мировое соглашение, по которому семья наследников Патаркацишвили прекращает все судебные разбирательства с правительством Грузии. Тогда казалось, что произошел обмен – власти вернули Гудавадзе завод под обещание не претендовать на бывший оппозиционный телеканал Imedi и развлекательный парк «Мтацминда», которые требовала вернуть семья.

Гудавадзе говорит, что все было иначе: «Поскольку в грузинской юриспруденции нет такого понятия, как номинальное владение, то на ком записан актив, тот и есть владелец. Поскольку этот актив был записан частично на одного из друзей и подчиненных Бадри, то у нас не было прямого иска, хотя каждый крестьянин любой деревни знал, что этот канал принадлежал Бадри. Поэтому пришлось идти в коммерческий арбитражный суд». Когда пошло разбирательство, то Гудавадзе поняла: если она победит, ей вернут не телеканал, а возместят средства, которые потратил на телекомпанию Патаркацишвили. «Мы оказались перед моральным выбором – хотели вернуть стране нормальный независимый телеканал, а получим только денежную компенсацию, при этом деньги пойдут из кармана грузинских налогоплательщиков», – вспоминает она. Поэтому семья и согласилась отозвать иски и пойти на соглашение с правительством Грузии.

Телеканал и парк Гудавадзе все равно вернули через год, когда премьер-министром Грузии стал миллиардер Бидзина Иванишвили. «Иванишвили знал о том, что в Грузии происходило очень много несправедливых отъемов собственности, и не только со стороны государства. Поэтому он призвал всех: «Не доводите до судебных разбирательств, кто нечестно забрал. Кто отнял собственность, возвращайте обратно. Это будет проще и правильнее. Сделайте так, и не будем тогда преследовать», – цитирует Гудавадзе нового премьера.

В октябре 2012 г. соратник Саакашвили Георгий Арвеладзе продал 90% Imedi семье Гудавадзе за символические 3 лари ($1,8), за ним 10% за 1 лари вернул и американский кузен Патаркацишвили Джозеф Кей. Телеканалом будет руководить старшая дочь Лиана. Кто из родственников будет управлять остальными возвращенными активами – семья пока не решила.

По словам Гудавадзе, ей удалось также через суды установить контроль над девелоперскими проектами в Испании и США, которыми управлял Кей. Это фешенебельный остров Fisher Island на побережье Майами и поселок Benahavis Hills Country Club, расположившийся недалеко от модного испанского курорта Марбелья.

Размах крыльев

Гудавадзе признает, что какие-то небольшие активы успели растащить. Так, от грузинской текстильной фабрики «Мауди» ничего не осталось, ее оборудование давно продали на металлолом. Неясно, что случилось с табачной и сахарной фабриками в Грузии, которые когда-то покупал Патаркацишвили. «Сейчас сахар вредно есть, знаете, поэтому мы не очень гоняемся за сахаром», – отшучивается Гудавадзе.

Вторая и одна из самых важных побед – над Березовским, который в Лондонском суде пытался отсудить 50% наследства семьи Патаркацишвили, стоимость которого бизнесмен оценил в $6 млрд. В сентябре Березовский отказался от всех претензий к Гудавадзе и подписал с семьей мировое соглашение. По словам Гудавадзе, Березовский сам предложил закончить разбирательство и больше он не претендует на активы семьи и на коммерческую выгоду от их продажи. В чем тогда коммерческий интерес Березовского – Гудавадзе говорить отказывается, ссылаясь на конфиденциальность соглашения.

На этом судебная война не закончилась. Сейчас Гудавадзе судится с еще одним грузинским бизнесменом – Вано Чхартишвили, по поводу нефтеналивного порта Кулеви ряда других активов.Также в суде Гудавадзе пытается выяснить, что стало с совместными проектами Патаркацишвили и Анисимова. Березовский ранее заявлял, что вместе с Патаркацишвили одолжил Анисимову $500 млн для покупки 25% Михайловского ГОКа. В Лондонском суде Березовский пытался отсудить у Анисимова 10% «Металлоинвеста», в которые были конвертированы акции ГОКа. Но в октябре отозвал иск. Место Березовского в Лондонскому суде заняла Гудавадзе. «Мне известно, что Бадри и Василий Васильевич [Анисимов] были партнерами и имели совместные проекты. Мы пытаемся получить у Василия Васильевича какую-либо информацию. Пока безуспешно, и мы были вынуждены обратиться в суд, чтобы подобная информация была нам предоставлена. Надеюсь, мы разрешим эти вопросы с Василием Васильевичем и завершим эту историю», – говорит вдова Патаркацишвили. Близкий к Анисимову источник подтвердил, что Гудавадзе подала иск о раскрытии информации. «Мы готовы к суду, все документы уже раскрывались, когда шел суд с Березовским», – говорит собеседник «Ведомостей».

Помимо Лондонского суда, ей придется вспомнить и российские. В октябре в рамках одного из уголовных дел в отношении Березовского Басманный суд Москвы наложил арест на российские и украинский активы Salford – липецкий «Эдельвейс», костромской «Святой источник» и три крупнейших на Украине завода по производству минеральной воды. Гудавадзе предполагает, что кто-то пытается воспользоваться ситуацией и захватить ее бизнес на Украине.

В любом случае Инна Гудавадзе чувствует себя уверенно и говорит, что задаваться вопросами типа «как это вы решили потягаться с самим Березовским и Саакашвили» – это российский (в смысле непродуктивный) подход. «Мы в Лондоне чувствуем себя немного по-другому. Думаешь: «Я же прав?» И неважно, что на другой стороне у тебя государство. Если я иду в суд, я себя чувствую в этом плане комфортно, мне умнейшие Q. C. [королевский адвокат] и юристы говорят, что все правильно, сейчас пойдем в суд, будет все в порядке, мы с ними справимся. Это дает тебе определенный размах крыльев», – говорит вдова Патаркацишвили.

Тбилиси