Персона - Маргарет Тэтчер, бывший премьер-министр Великобритании

Подготовка к похоронам легендарной железной леди началась в 2007 г. – так положено по протоколу мероприятий, в которых принимает участие британская королева. Сама Тэтчер составила детальный план своих похорон в 2012 г. Согласно ее последней воле, на похоронах должны звучать избранные произведения английского композитора Эдварда Элгара. Присутствовать на церемонии прощания по плану Тэтчер должны Елизавета II, члены королевской семьи, а также крупнейшие политические деятели эпохи правления Тэтчер, включая бывшего президента СССР Михаила Горбачева.

По состоянию здоровья тот был вынужден отклонить приглашение и через свой сайт выразил соболезнования по случаю ее кончины. «Тэтчер была политиком, чье слово имело большой вес. Наша первая встреча в 1984 г. положила начало отношениям, которые были порой сложными, не всегда ровными, но с обеих сторон серьезными и ответственными. Постепенно складывались и человеческие отношения, которые становились все более дружественными. В конечном счете нам удавалось достичь взаимопонимания, и это было вкладом в изменение атмосферы между нашей страной и Западом и в прекращение холодной войны. Маргарет Тэтчер была большим политиком и ярким человеком. Она останется в нашей памяти и в истории».

«Боевая баба»

Она была убежденным политиком, но гибким и прагматичным, считает профессор Виктор Балмер-Томас из Сhatham House: «Хотя она была противником европейской интеграции, после окончания холодной войны она одной из первых почувствовала необходимость расширения ЕС в восточном направлении. Она первой поняла, что надо отпустить из юрисдикции Британской империи Гонконг, когда это многим было не очевидно, но именно она почувствовала, что сохранение такой конструкции принесет больше вреда, чем пользы, для всего мира, а не только для Великобритании. И она раньше, чем другие политики, чувствовала ветер перемен на мировой арене – так, например, было в случае с СССР, когда пришел к власти Михаил Горбачев».

Именно Тэтчер первой разглядела в Горбачеве реформаторский потенциал. Как пишет бывший глава московского бюро газеты Washington Post Дэвид Хоффман в книге об истории холодной войны «Мертвая рука», британский премьер-министр задумалась о перспективах советской политики после знаменитой поездки на похороны Юрия Андропова в феврале 1984 г. В своей автобиографии «Годы на Даунинг-стрит» железная леди рассказывала, что для участия в траурной церемонии ей пришлось купить дорогие сапоги на меху: «Но когда я увиделась с господином Черненко, мне пришло на ум, что скоро они опять могут пригодиться». Там же она вспоминала, что была полна решимости «отыскать самого подходящего человека в подрастающем поколении советских лидеров и затем вырастить и поддержать его». Советники рекомендовали ей Горбачева как самого открытого и многообещающего человека в советском руководстве. В декабре 1984 г. Горбачев с супругой прибыли в Лондон. На тот момент он еще не был генеральным секретарем ЦК КПСС – официально Горбачев возглавлял делегацию Верховного Совета СССР, но принимали его с большими почестями (о Раисе Горбачевой, очаровавшей британцев, газета Daily Mail написала просто: «Взошла красная звезда»).

Переводчик Горбачева Павел Палажченко на своей странице в Facebook приводит такие воспоминания бывшего президента (в 1984 г. сам он еще не присутствовал на встрече шефа с Тэтчер): «Боевая баба. На официальном обеде в Чекерсе мы с ней так разругались, аж отвернулись друг от друга – смотрю, Раиса сидит напротив, вроде разговаривает по протоколу с Деннисом [Тэтчером, мужем премьер-министра], а сама волнуется: всё, конец. Я повернулся к Маргарет, говорю: «Госпожа Тэтчер, у меня нет поручения от Политбюро агитировать вас вступать в коммунистическую партию». Перевод, пауза. И тут она так рассмеялась – инцидент исчерпан. А потом много чего было». У Тэтчер та встреча тоже сохранилась в памяти во всех подробностях: «По характеру он был так далек от советских аппаратчиков с их деревянным чревовещанием, как это только было возможно <...> К концу дня я стала понимать, что этот стиль куда ярче демонстрировал его сущность, чем марксистская риторика. Я поняла, что он мне нравится». Они много спорили по поводу ядерного разоружения. Тэтчер яростно отстаивала правильность концепции ядерного сдерживания (дескать, отсутствие войн в Европе на протяжении полувека – доказательство эффективности этой концепции, потому что всех страшит перспектива применения ядерного оружия). Горбачев в ответ достал из внутреннего кармана пиджака сложенную в несколько раз диаграмму, свидетельствовавшую о том, что накопленного на тот момент ядерного арсенала хватит на то, чтобы подорвать планету более тысячи раз: «То есть вообще абсурд какой-то. Мы во власти абсурда находились». И хотя Тэтчер не сдалась, но, как она вспоминала потом в мемуарах, ее зацепила настойчивость в голосе Горбачева – ей стало понятно, что Советский Союз «хотел остановить [ядерную войну] любой ценой». Из-за смерти престарелого министра обороны Дмитрия Устинова Горбачеву пришлось прервать свой визит. Когда его машина покидала Даунинг-стрит, Тэтчер, по ее словам, «надеялась, что разговаривала со следующим советским лидером». Надежды оправдались: через несколько месяцев умер и Черненко – и Горбачев занял его место.

Палажченко, который переводил на встречах Тэтчер и Горбачева с 1986 г., особенно запомнились два эпизода в их общении. Первый – в ноябре 1990 г., в Париже. «На общеевропейском саммите – запланированная беседа. Все как положено – поулыбались перед камерами, потом серьезный разговор: «Я понимаю, что вам сейчас нелегко, но то, что вы делаете, это основы на многие десятилетия вперед. Я уверена, что все получится». И это – на пике конфликта с [Борисом] Ельциным. Тэтчер верила, что они помирятся. Но она – буквально – спешила на самолет: «Мне надо завтра быть в Лондоне. В моей партии непорядок, я должна разобраться и поставить все на свои места». К концу 1990 г. негибкая политика Тэтчер, нежелание идти на компромисс по важным внутриполитическим вопросам довели верхушку консерваторов в парламенте до точки кипения. Но она была уверена, что подавит бунт. Через два дня ей пришлось уйти в отставку. Премьером стал Джон Мейджор».

Второй эпизод имел место в июле 1991 г., после первой встречи Горбачева с тогдашней «семеркой». Тэтчер, уже будучи в отставке, попросила о встрече с ним и он незадолго до отъезда разговаривал с ней в советском посольстве, вспоминает Палажченко. «Что они наделали! – без предисловий начала разговор Тэтчер. – Сейчас, в самый трудный для вас момент, ограничились риторикой, словесной поддержкой. Этим политикам грош цена! Они ни на что не способны, они подвели вас!» Палажченко был поражен: «Мне, честно говоря, казалось, что саммит с «семеркой» закончился не так уж плохо. Возникла перспектива членства СССР в этом элитном клубе, появилась возможность обсуждать серьезные проекты интеграции в мировую экономику. Обо всем этом Мейджор сказал в совместном заявлении. Вроде бы неплохо, несмотря на отсутствие «помощи». Но Тэтчер оказалась мудрее. Почувствовала своим мощным политическим инстинктом, что отсутствие «конкретных результатов» повредит Горбачеву внутри страны. Через месяц случился ГКЧП».

«Драйв реформ»

Экономические историки говорят, что к власти Тэтчер помогла прийти двойная рецессия в Великобритании в 1975 г., которая вызвала сильные сдвиги в политическом истеблишменте.

Великобритания была первой страной, которая провела индустриализацию экономики, но, когда глобальное хозяйство изменилось и начался стремительный рост сектора услуг и интеллектуальной собственности, Лондону было трудно отказаться от старой модели, которая некогда обеспечила прорыв. Тэтчер заставила страну это сделать, говорит профессор Лондонской школы экономики Джон Ринен.

Известно, что наибольшее влияние на политические взгляды Тэтчер во время обучения в Оксфорде оказала работа Фридриха фон Хайека «Дорога к рабству» – речь там шла о том, что вмешательство правительства в экономику страны рассматривалось как предтеча авторитарного государства. В 1975 г., после избрания председателем консервативной партии, Тэтчер регулярно бывала на официальных обедах в Институте экономических отношений – мозговом центре, основанном учеником фон Хайека Энтони Фишером. Институт предлагал следующий рецепт восстановления британской экономики: меньше вмешательства государства в экономику, низкие налоги, больше свободы для предпринимателей и потребителей. Эту политику Тэтчер и проводила на протяжении 11 лет своего премьерства.

«Тэтчер обладала драйвом реформ: она понимала их необходимость и умела убедить людей в том, что требуется их пережить. Великобритания запустила волну либерализации по всему миру, которая помогла развитым экономикам выбраться из ямы кризиса и спасти рыночную модель», – считает Ринен.

Экономическая политика Тэтчер вылечила главные болезни британской экономики – подверженность приступам высокой инфляции и лихорадкам профсоюзных стачек, считает бывший директор Лондонской школы экономики Ховард Дэвис. Ее предшественники до середины 1970-х гг. пытались больше тратить – чтобы подстегнуть экономику, но инфляция в итоге взлетела до 25%. Тэтчер начала активную борьбу за сокращение госрасходов.

Железная леди изменила принцип принятия решений по экономической политике в Великобритании: она добилась снижения влияния профсоюзов, организовала эпохальное переформатирование ядра экономики от промпроизводства к сектору услуг, дерегулировала финансовый сектор, считает Алан Бут из University of Exeter: «Ее меры позволили запустить приватизацию и дать больше власти свободному рынку». До нее приватизация главных британских монополий казалась властям немыслимой, а Тэтчер вывела из государственной собственности British Gas, British Telecom, British Airways и Rolls-Royce. В числе мер – сокращение субсидий для промышленности и снижение государственных льгот, введение института независимых регуляторов, укрепление конкурентной политики, увеличение гибкости рынка труда.

Даже то, что Лондон вот уже более 30 лет притягивает капиталы со всего мира, включая Россию, – заслуга Тэтчер. Она запустила реформу финансового рынка, которая позволила подстегнуть развитие экономики и превратить Лондон в мировой финансовый центр, отмечает профессор Cardiff Business School Патрик Минфорд. Тэтчер добилась отмены фиксированных комиссий за банковские операции, снятия институциональных ограничений на бирже и перехода на электронные платформы. Против Сити тогда сыграло ужесточение монетарной политики, за которое она выступила, и укрепление фунта. «Элита не хотела этих изменений, у предложенных ею преобразований было много противников, и, если бы не Тэтчер и ее характер, эти реформы не были бы реализованы», – говорит Минфорд.

Обратная сторона тэтчеровских реформ – рост безработицы. Та же реформа финансового сектора вначале привела к появлению тысяч безработных банковских служащих. Забастовки британских шахтеров, на протяжении 1984–1985 гг. протестовавших против сокращений рабочих мест, вошли в историю – и послужили источником вдохновения для британского «социального кино» 1980-х (см. врез).

«Благодаря заложенному Тэтчер фундаменту британская экономика сильно росла вплоть до кризиса 2008 г. Именно дерегулирование монополий – принципиальная заслуга Тэтчер», – считает историк Джим Томлинсон из University of Dundee.

«К большому сожалению, мы позаимствовать из опыта Тэтчер ничего не могли», – признает Андрей Нечаев, министр экономики в гайдаровском правительстве. Несмотря на внешнее сходство идеологии тэтчеровских и гайдаровских реформ, британский премьер-министр действовала в других условиях: «Даже в приватизации, где Тэтчер – безусловный авторитет, у нас были несравнимые масштабы. В Великобритании было приватизировано порядка 600 предприятий, у нас, при тотальной госсобственности, – десятки тысяч. Когда на продажу выставлены сотни предприятий, можно каждым заниматься в отдельности, а при массовой приватизации мы такой роскоши позволить себе не могли». Так что «при всем уважении к баронессе на ход российских реформ она не повлияла никак», заключает Нечаев. «Законы рыночного хозяйства, которые были выбраны в качестве спасения страны от хаоса, – они универсальны, а многие реформы были обусловлены конкретной ситуацией – развалом СССР, отсутствием полноценного механизма управления государством, коллапсом потребительского рынка. Вот эти факторы и определяли ход реформ и конкретные решения», – говорит он.

Жизнь после политики

«Редкий политик, что там говорить. В ней не расчет, а страсть. Все воспринимала эмоционально и не стеснялась это показывать, – вспоминает Палажченко. – Иногда Тэтчер могла раздражать своей чрезмерной страстностью в отстаивании индивидуалистического капитализма. Если Айн Рэнд излагала эти идеи в художественной форме, то Тэтчер изъяснялась лозунгами: человеку нужны не социальные гарантии, а свобода; всего добьются люди, лишенные госопеки, раскрепощенные, не связанные бюрократией; если каждый будет сам за себя – все будет хорошо. Слово «социализм» ее просто раздражало». Кстати, во время знаменитого интервью советскому телевидению в 1987 г. Тэтчер с плохо скрываемой иронией отреагировала на слова журналистов, расхваливавших преимущества социалистического хозяйствования. «О каких это преимуществах вы говорите?» – демонстративно поинтересовалась она. «Мне казалось, что ее с полоборота можно завести на подобные рассуждения – даже если они в переговорах были бы излишни, – продолжает Палажченко. – Но Тэтчер немного покипятится – и снова нормально разговаривает. А на деле она вела себя достаточно прагматично».

После ухода с поста премьер-министра Тэтчер в течение двух лет была членом Палаты общин. В 1992 г. она решила покинуть британский парламент, что, по ее мнению, давало ей возможность более открыто высказывать свое мнение о разных событиях. После этого она стала консультантом Philip Morris по геополитике с должностным окладом в $250 000 и ежегодным взносом в $250 000 в ее именной фонд (он закрылся в 2005 г. из-за финансовых проблем). В сентябре 1992 г. Тэтчер посетила Баку, где приняла участие в подписании соглашения о проведении оценочных разработок месторождений Чираг и Шахдениз между правительством Азербайджана, British Petroleum и норвежской Statoil.

«Много сказано о политической воле железной леди, как она выстояла в борьбе с шахтерами, как одержала верх в борьбе за Фолклендские острова (во время войны 1982 г. с аргентинской хунтой, попытавшейся их аннексировать. – «Ведомости»). Для меня лучше всего ее охарактеризовал эпизод из личной встречи, когда она приезжала в Петербург [в 1993 г.], – вспоминает вдова губернатора Санкт-Петербурга Анатолия Собчака Людмила Нарусова. – На экскурсии по пригородам Питера – Павловску, Петергофу – я заметила, что в течение всего дня она ходила на очень высоких каблуках, при этом будучи уже не слишком молодой женщиной, и не выказывала никаких признаков усталости. За ужином я случайно заметила, как Тэтчер под столом скинула туфельки – у нее были опухшие ноги – и стала делать гимнастику пальцами ног. Я поняла, насколько трудно ей приходилось весь день держаться на уровне».

В 2002 г. железная леди пережила несколько микроинсультов, после которых врачи посоветовали ей отказаться от участия в публичных мероприятиях и отойти от общественной и политической деятельности. В 2003 г. скончался ее муж Деннис (их близнецам Марку и Кэрол сейчас под 60). В последние годы она отклоняла приглашения на официальные торжества по состоянию здоровья. Причиной ее смерти 8 апреля 2013 г. стал инсульт.

А в феврале 2007 г. Тэтчер стала первым премьер-министром Великобритании, которому при жизни установили памятник в британском парламенте. Бронзовая статуя с вытянутой правой рукой расположена напротив статуи политического кумира Тэтчер – Уинстона Черчилля. «Я скорее предпочла бы железную статую, но бронза тоже сойдет... – шутила Маргарет Тэтчер на церемонии открытия. – Она не заржавеет. Во всяком случае надеюсь, что голова сохранится».