Мэтт Дэш: Интервью - Мэтт Дэш, генеральный директор Iridium Communications

В истории оператора спутниковой телефонии Iridium были и падения, и взлеты: проект, обанкротившийся практически на старте, в наши дни превратился в очень рентабельный по меркам телекоммуникационной отрасли бизнес. Iridium не удалось стать конкурентом сотовых операторов, однако ее услуги пользуются устойчивым спросом высокодоходной аудитории потребителей, для которых мобильная связь зачастую жизненно важна. Недавно Iridium объявила о начале официальной деятельности в России – о планах компании на российском и мировом рынках «Ведомостям» рассказал ее гендиректор Мэтт Дэш.

– Когда вы приходили в компанию, еще перед выходом на биржу, в каком состоянии она была? Там были руины после банкротства?

– Я пришел в Iridium семь лет назад. К этому моменту компания работала на рынке уже шесть лет, но была намного меньше, чем сейчас. У нас было всего 150 000 абонентов, сегодня их число превышает 600 000 по всему миру – абонентская база выросла более чем в 4 раза. Когда я пришел в Iridium, EBITDA составляла около $50 млн в год, сейчас она более $200 млн.

Семь лет назад я увидел большой потенциал роста Iridium. К счастью, на тот момент компания располагала полностью функционирующей спутниковой группировкой, которая могла обслуживать абонентов еще лет 10. Основной моей задачей было заменить спутниковую группировку новой. Мы привлекли достаточно финансирования, чтобы построить спутниковую группировку нового поколения, и с нетерпением ожидаем ее запуска в течение ближайших двух лет. Мы называем этот проект Iridium Next.

– За время вашего управления компанией абонентская база увеличилась в 4 раза. Как удалось этого достичь?

– Есть четыре фактора, способствующих нашему росту. Первый – мы разработали новые, более удобные в обращении и экономичные устройства, которые действительно нравятся конечным пользователям. Второй – мы вышли на новые рынки, например быстро развивающийся рынок М2М (machine-to-machine – сервисы, позволяющие, в частности, удаленно отслеживать местоположение транспорта. – «Ведомости»). Третий – мы расширили географию присутствия – открыли для себя, например, Мексику, Бразилию. Очень важно, безусловно, для нас открытие сервиса в России. В ближайших наших планах – выход в Индию и Китай. Ранее, хотя наша сеть и покрывает всю планету, мы просто не могли оказывать услуги в этих странах по юридическим причинам. Четвертый фактор – создание специализированных решений для рыболовства, авиации, отслеживания транспорта и т. д. Это стало возможно благодаря появлению на уровне правительств новых нормативных требований, сделавших необходимым использование спутниковой связи для этих отраслей.

– Можно уточнить, чьи это требования?

– Например, в России создается система слежения за судами, чтобы добыча морепродуктов происходила в разрешенных местах. Есть некоторые требования по слежению за водителями автотранспорта для повышения эффективности и безопасности перевозок. В случае с авиацией спутниковая связь позволяет пилотам оставаться на связи при дальних перелетах.

– Есть ли какие-то факторы в глобальной экономике, которые способствуют росту спроса на спутниковую телефонию?

– Во-первых, конечно, желание людей быть мобильными и в любой ситуации оставаться на связи. Во-вторых, естественно, развитие интернета. Сегодня люди желают быть доступными не только когда находятся дома или в офисе. До сих пор только 10% поверхности Земли обеспечено беспроводной связью, которая основывается на наземной инфраструктуре. Россия – очень привлекательный рынок для нас, так как менее 20% всей ее территории покрыто «наземной» мобильной связью. По нашей информации, около 25% населения России живет вне зоны покрытия сотовых сетей. Мы не стремимся заменить их, мы просто хотим поддержать людей, а также любые транспортные средства и производства, которые находятся за границей их покрытия. Теперь, когда мы получили лицензию и все необходимые разрешения в России, мы единственный оператор спутниковой связи, который покрывает всю ее территорию без каких-либо ограничений. Благодаря этому мы можем предоставлять здесь услуги голосовой связи, а также доступ в интернет.

– С одной стороны, Россия сейчас увеличивает свое присутствие в Арктике, с другой – в России есть социальные универсальные услуги, убытки от оказания которых из специального фонда компенсирует государство. Есть ли уже какой-то госзаказ на услуги Iridium? Идут ли какие-то переговоры с российскими властями?

– Наши партнеры по дистрибуции работают в этом направлении. В настоящее время мы участвуем более чем в 30 тендерах. Мы единственная компания, которая предоставляет эффективное решение, позволяющее устанавливать связь в арктических регионах. Наши конкуренты не имеют покрытия на этой территории.

– Насколько сильна конкуренция на рынке спутниковой телефонии в России и в мире? В чем ваше конкурентное преимущество?

– На самом деле компаний, с которыми мы действительно конкурируем, не там много, всего две-три. И они используют совсем другие технологии и бизнес-модель. Наше основное конкурентное преимущество в том, что наши спутники летают очень близко к поверхности Земли, на высоте всего около 700 км. Только в нашей компании спутники связаны между собой в космосе и передают информацию внутри собственной сети. Поэтому антенны в мобильных телефонах конечных потребителей меньше, чем у конкурентов, а сами устройства – дешевле. Плюс – у нас короче по времени задержка сигнала, устройства работают быстрее, поскольку дистанция до спутников меньше. В сравнении с конкурентами связь у нас пока не самая быстрая, но после запуска новой спутниковой группировки ситуация изменится. Мы конкурируем с некоторыми компаниями, в частности с Inmarsat, но наш технологический подход и бизнес-модель в корне отличаются. Мы не видим себя конкурентами традиционным средствам связи и операторам высокоскоростного доступа в интернет и передачи данных. Мы видим себя компанией, дополняющей их. В отличие от «первоначального» Iridium мы не стремимся конкурировать с мобильными операторами, а можем расширить их возможности. Например, дать возможность смартфонам работать где угодно, а не только в зоне покрытия сотовых сетей.

– Вы хотите сказать, что когда-нибудь появится спутниковый телефон, который по функционалу можно будет сравнить с iPhone или Samsung Galaxy?

– Не совсем так, мы не хотим сделать спутниковый iPhone, мы хотим дать возможность iPhone и другим смартфонам работать где угодно. Наша цель – создать спутниковое устройство, которое позволит использовать смартфон как единственное средство связи, где бы вы ни находились. У нас уже есть решения, позволяющие осуществлять передачу sms и почтовых сообщений, то же самое мы хотим сделать для голосовой связи. Это не значит, что спутниковые телефоны уйдут совсем, поскольку на них есть спрос со стороны пожарных служб, полиции, МЧС и других таких служб. Эти люди пока не готовы использовать смартфоны в качестве единственного средства связи, особенно если речь идет о военных делах или обеспечении безопасности. Людям, работающим в тяжелых условиях, удобнее пользоваться спутниковыми телефонами.

– Все же спутниковая телефония пока весьма дорога для массового пользователя, есть ли какие-то решения для снижения тарифов?

– Я бы не сказал, что спутниковая телефония настолько дорога. Например, она выгоднее и дешевле в сравнении с услугами роуминга в традиционных сотовых сетях. А, к примеру, используя спутниковую связь для телематики (передачи информации о местонахождении объекта), абонент тратит 200–300 руб. в месяц.

Iridium не видит себя массовым оператором мобильной связи, ориентированным на широкий рынок, как, например, сотовые операторы. Мы хотим сфокусироваться на рынке, который нуждается в услугах связи за пределами зон покрытия традиционных сетей. Разговаривая с некоторыми клиентами, я понял, что наши услуги оказались дешевле их ожиданий, особенно в случае возникновения чрезвычайных ситуаций. Тогда наши услуги нужны в качестве запасного средства связи.

– Насколько я знаю, в России достаточно много людей, которые пользуются вашими телефонами нелегально, купив их за границей. Насколько это проблематично для вашего российского подразделения и как вы намерены решать эту проблему?

– Наши услуги в России абсолютно легальны. То, что вы называете серым рынком, сейчас находится в легальном поле. Все больше абонентов с этого рынка регистрируются в сети и легализуются. Еженедельно регистрируется около 1000 абонентов. Мы ожидаем, что в течение нескольких месяцев в России не останется серого рынка. В конце концов, когда мы построим нашу станцию сопряжения в России, весь трафик будет белым, не останется технической возможности для нелегального использования услуг, поскольку все будет идти через нее. Сейчас мы используем промежуточное решение, но прилагаем все усилия, чтобы построить станцию как можно скорее.

– Каковы ваши планы по развитию бизнеса в России? Сколько человек вы планируете подключить в ближайшие год-два?

– Я бы не хотел делать конкретных прогнозов, но, если смотреть на мировой рынок, в среднем количество абонентов Iridium растет на 15–20% в год. В России, конечно, мы ожидаем более высоких показателей – в России существует огромный спрос на наши услуги. Мы видим огромный потенциал в соединении между собой грузовиков, в поставке оборудования для учета нефти и газа и на другие рынки телематических услуг.

– Какова средняя ежемесячная доходность (ARPU) абонентов Iridium?

– Это очень сильно зависит от услуги – может быть от $15 за услуги М2М до $300–400 за широкополосный доступ на кораблях. $500–1000 может генерировать коммерческий самолет.

– У вас по итогам 2012 г. очень высокий показатель EBITDA margin – около 50%. Чем вы это можете объяснить?

– В спутниковой отрасли рентабельность по EBITDA достигает и 70–80% – так бывает у тех спутниковых операторов, которые уже выросли, работают стабильно и давно. К 2015 г. мы хотим иметь рентабельность в 60%. Обновление спутниковой группировки раз в 15–20 лет требует очень больших капитальных вложений, но в промежутках между обновлениями они невелики, очень малы дополнительные затраты при привлечении новых абонентов. То есть нет никаких причин для того, чтобы мы не достигли рентабельности в 80%.

– Ваше соотношение чистый долг / EBITDA – около 2. Если сравнивать с российскими сотовыми операторами, то 2 считается уже многовато. Для вас это приемлемый уровень?

– Вы знаете, для растущей компании связи это не так много. Сейчас показатель 2, но максимума он достигнет к 2015 г. и составит около 5. Но даже этот показатель не такой большой для отрасли, как кажется. После 2017 г., когда мы полностью обновим нашу спутниковую группировку, он начнет быстро снижаться. В отличие от сотовых операторов ежегодно мы не тратим большие средства на инфраструктуру, у нас не будет таких капитальных затрат в ближайшие 15 лет. Сейчас вы видите нас на середине пути, но через некоторое время, когда мы достроим группировку, вы удивитесь привлекательности наших показателей.

– В вашей растущей выручке падает доля доходов от продажи оборудования. С чем это связано?

– В последние два года в абсолютном выражении выручка от оборудования более-менее стабильна. Мы ежегодно продаем более 150 000 различных устройств, но при этом цена этих устройств становится ниже, поскольку мы хотим сделать их более привлекательными. В отличие от сотовых операторов, которые не зарабатывают на производстве трубок, мы зарабатываем на производстве и продаже оборудования. Это важный бизнес для нас. Но для спутникового оператора наиболее ценна выручка от продажи услуг.

– Что даст Iridium Next вашим клиентам – как новые спутники улучшат качество связи, набор услуг и т. д.?

– Во-первых, наши текущие клиенты не заметят смены системы, так как все наши существующие устройства полностью совместимы с новой спутниковой группировкой и будут прекрасно работать без какой-либо дополнительной настройки. Но в то же время скорость передачи данных значительно вырастет – до 1 Мбит/с и даже больше. Это поможет нам увеличить пропускную способность и мощность нашей сети и сделать наши услуги более привлекательными. Мы, конечно, будем развивать новые услуги, например push-to-talk (связь между абонентскими терминалами напрямую, минуя коммутаторы оператора. – «Ведомости»). Еще мы планируем организовать телевещание для владельцев сотен и миллионов устройств. Кроме того, у нас есть новая услуга Aireon – с ее помощью коммерческие авиалайнеры обеспечиваются навигационными услугами; она позволяет определять их местонахождение. Это решение позволит самолетам увереннее маневрировать, подходить ближе друг к другу, что снижает, например, расходы на топливо. Мы надеемся, что оно позволит оптимизировать воздушное движение, в том числе и над Россией.

– В российской экономике все явственнее ощущаются признаки рецессии. Как она может повлиять на российский бизнес Iridium, учитываете ли вы подобное развитие событий в своем бизнес-плане?

– Мы уже пережили мощнейший кризис на финансовых рынках в 2009 г. Но наш рынок при этом вырос на 20%. Мы не продаем предметы роскоши, не предоставляем развлекательный сервис – мы даем бизнес-решения, которые зачастую жизненно важны. Более того, наши решения позволяют экономить деньги в условиях кризиса – например, за счет оптимизации передвижения транспортных средств. Решения Iridium, которые теперь российские компании могут использовать наряду с мировыми, ускорит их интеграцию во всемирное экономическое пространство. Наши российские партнеры готовы разрабатывать новые решения, которые затем можно продавать и внедрять по всему миру.

– Чем вы любите заниматься в свободное от управления Iridium время?

– Моя страсть – полеты на небольших самолетах. Я летаю с юности – летную лицензию получил в 18 лет. Я люблю летать на всем, что поднимается в воздух. На наши услуги для авиации приходится лишь 10% от общего объема сервисов Iridium, но я рад, что этот бизнес отчасти пересекается с моим хобби.