Резервы: Обречены договориться

Собственно, все работы и усилия Минкомсвязи и институтов посвящены поиску новых частот. Если речь идет о сроке в год-два, вероятнее всего, мы можем говорить о частотах, которые сейчас распределены между операторами для внедрения технологии LTE. (И то эти год-два будут посвящены части тех мероприятий, которые у нас и запланированы, и находятся в лицензионных требованиях, и продлены до 2019 г.) Вероятно, это и есть та часть спектра, который сейчас будет переформатирован для внедрения технологии LTE. На самом деле на этом диапазоне мы видим все проблемы, которые у нас существуют сейчас вообще в частотном спектре. Больше частот нам не сделают, а то, что сделано, не всегда сделано оптимально.

Мы сейчас фактически заняты тем, что пытаемся использовать те частоты, которые выиграли на конкурсе для развертывания сети LTE. У всех четырех лицензий по развитию LTE – начало оказания услуг с 1 июня, так что на днях мы начинаем сдавать свои первые сети по LTE. (Конференция «Ведомостей» «Телеком-2013» проходила 22 мая.)

Дальше у каждого оператора регулятором установлена программа внедрения этой технологии. Поэтому у нас как у операторов сейчас основные усилия будут направлены [на это, а] не на теорию, не на изучение потенциальной возможности следующего технологического прорыва. Хотя частоты в нижнем диапазоне GSM-1800 нам достаточно интересны для улучшения качества услуг.

В части освоения частот я надеюсь, что в ближайшее время некая программа конверсии [радиочастотного спектра] будет разработана, но пока я бы вспомнил басню Крылова «Лебедь, рак и щука». У нас вокруг этой проблемы существует масса регуляторов – условно их называют военными. Хотя на самом деле это не только министерство обороны, но и «Росавиация», и Федеральная служба охраны, и министерство внутренних дел. И вы прекрасно знаете, что такое межведомственное согласование, чтобы получить какое-то общее решение.

Соответственно, и Минкомсвязи решает свои задачи, которые поставлены перед ним правительством, а мы решаем свои задачи. И пока, если эти задачи сформулировать, – они, скажу так, не приведены к общему знаменателю.

Что касается того, как это [внедрение LTE] будет осваиваться, думаю, что все мы – три-четыре крупных оператора – имеем согласованное мнение, как технологично и правильно это делать, с учетом развития 3G, разумеется. Опыт внедрения связи третьего поколения нам говорит о том, что есть возможность договариваться. Мы помним, что еще недавно внедрение технологии 3G было невозможно, особенно в Москве, и тоже ссылались на государственные задачи. Но все-таки мы внедрили технологию 3G везде, и государственные задачи при этом были полностью удовлетворены. Думаю, что тот же самый путь мы пройдем и с технологией LTE.

Мы видим для себя три определенные стадии развития до 2019 г. Первая стадия – работа со всеми средствами, которые находятся в выделенном диапазоне LTE, но не могут быть пока под LTE использованы. Это электромагнитная совместимость.

Второй шаг – когда все возможности ЭМС будут исчерпаны, мы будем работать и предлагать регулятору и госорганам, военным – тем, кто использует в данный момент диапазон, – либо модернизировать оборудование, которое они используют, либо более эффективно использовать спектр. Ну и в том случае, когда первые два шага нам не дадут какого-то ощутимого результата или начнут срывать стоящие перед нами лицензионные сроки, установленные государством, мы будем говорить уже о вопросах конверсии оборудования.

Первые практические шаги по внедрению технологии LTE говорят, что, наверное, другой позиции-то, в общем, и нет. И мы все – военные, гражданские, регуляторы и операторы – обречены эти наши разные задачи подвести к единому знаменателю и потом сделать эти три шага.