От редакции: Смута египетская
Мохаммед Мурси, всенародно избранный президент Египта, был президентом ровно год и три дня. Министр обороны страны Абдель Фаттах аль-Сиси в среду вечером объявил о низложении Мурси, прекращении действия конституции и формировании временного правительства. Страна с населением 84 млн человек снова погрузилась в состояние политической неопределенности.
В этой истории нет ярко выраженных борцов за свободу и угнетателей. Конечно, главные кандидаты на роль зла – чиновничество, верхушка армии, спецслужбы, крупный бизнес, обогатившийся при проведшем у власти 30 лет Хосни Мубараке, – не были довольны победой мусульман на выборах и не оставляли попыток подорвать позиции Мурси. Но произошедшее нельзя считать реваншем старой элиты, поскольку демонстрации последних дней поддерживались значительной частью общества и секулярно настроенными лидерами, бывшими противниками Мубарака. Городской средний класс, который трудно заподозрить в симпатиях к прежней элите и который принимал самое активное участие в революции 2011 г., также был настроен против президента-исламиста: граждане собрали миллионы подписей за его отставку и поддержали военный переворот.
Мурси пришел к власти благодаря мобилизационным возможностям «Братьев-мусульман» – партии, десятилетиями находившейся в подполье. Историческая и честная победа мусульман на выборах много значила для всего арабского мира. Сторонники Мурси теперь считают себя жертвой путча. Но и здесь нет чистой картины. Бывшие угнетенные и любимцы простого народа быстро растеряли сторонников.
Египетский обозреватель журнала Economist отмечает, что Мурси за год разочаровал и тех, кто был озабочен только деньгами – бедных и богатых, – и тех, кто был озабочен только политикой. Инфляция, государственный долг и уровень бедности выросли. Дефицит топлива и сбои в подаче электроэнергии стали хроническими.
В политической сфере главным провалом оказалась неспособность Мурси объединить общество.
Те, кто не считает себя сторонником исламистов, были недовольны попытками «Братьев-мусульман» поставить под контроль институты государства и нормы общественного поведения. Победа на выборах, как выяснилось, не дала исламистам достаточно политического капитала, чтобы исламизировать общество. «В Египте те, чье мнение не учтено, собрались воедино, чтобы снова сменить власть», – пишет главный редактор журнала «Россия в глобальной политике» Федор Лукьянов.
Мурси и его партию обвиняли в некомпетентности по множеству конкретных вопросов экономики и управления. «Вопрос не в том, кто они, братья-мусульмане или либералы, – цитирует Economist недавнюю статью Мохаммеда аль-Барадеи, одного из лидеров оппозиции, бывшего международного чиновника. – Они просто недостаточно квалифицированы, чтобы управлять государством».
Отсутствие ясной картины в Египте ставит в тупик и международных партнеров страны. Барак Обама, президент США, воздерживается от употребления слова «переворот» не столько потому, что не понимает, кто тут хорошие и кто плохие, сколько потому, что по закону США не смогут оказывать помощь правительству, пришедшему к власти посредством переворота. Но ведь вроде хорошие пришли? Или нет? Моральные категории в политике остались в далеком прошлом.