Евгений Куйвашев: «Зачем мне следить за тем, что меня не касается», - Евгений Куйвашев, губернатор Свердловской области

С губернатором Свердловской области Евгением Куйвашевым мы беседовали сразу же после проведения в Екатеринбурге саммита Россия – ЕС, где Владимир Путин заявил, что глава Еврокомиссии Жозе Мануэл Баррозу, председатель Европарламента Мартин Шульц и глава Европейского совета Херман ван Ромпей высказали поддержку городу как одному из основных кандидатов на проведение всемирной выставки «Экспо» в 2020 г. Помимо подготовки к «Экспо», Куйвашева ждут непростые выборы в городскую думу Екатеринбурга: о его сложных отношениях с городскими властями и местным лидером «Гражданской платформы» Евгением Ройзманом знает, пожалуй, каждый, кто хоть как-то интересуется новостями.

– Безусловно, вложения в клуб будут увеличиваться, потому что это премьер-лига, и мы сделаем все, чтобы клуб двигался дальше. Увеличение финансирования было сделано за счет головных спонсоров. В их число, конечно, входит и область. Там не такие уж большие деньги, если честно, хотя, конечно, если посмотреть с точки зрения налогоплательщика... Было 150 млн руб. в год, а станет еще на 50 млн больше. Наверное, это большие, конечно, деньги. Но в таких же пропорциях будут финансировать еще и спонсоры – это компания «Ренова» и ТМК.

У нас на беседу с Куйвашевым был всего час, но этого хватило, чтобы понять, какие темы являются наиболее болезненными для бывшего полпреда Уральского федерального округа. Его глаза загораются, когда он демонстрирует макет «Экспопарка» или пытается с помощью тарелки объяснить, как будет реконструирован центральный стадион, но он замолкает, давая односложные ответы по поводу своих сложных отношений с городскими властями и полпредством. Самым же болезненным вопросом, судя по реакции, для губернатора являются упреки со стороны политических оппонентов в том, что в команде Куйвашева доминируют «тюменские».

– Вас называют человеком, близким к мэру Москвы Сергею Собянину - а он принял решение избираться досрочно. Вы для себя такой вариант развития событий рассматриваете?

– Я даже не знаю, что ответить, я как-то не думал на эту тему.

– А какие-то социологические исследования проводили? Может быть, рейтинги измеряли?

– Работать надо, а не рейтинги мерять.

– Ну вообще-то социология является показателем того, как жители региона оценивают вашу работу.

– Вот если ты работаешь и что-то делаешь, люди видят, поддерживают, вот тогда и надо идти. А если нет – надо уступать дорогу другим.

– В мае исполнился год, с тех пор как вы вступили в должность губернатора. Как вы оцениваете этот год с точки зрения социально-экономических показателей: выросли объемы ВРП по сравнению с предыдущим периодом, может быть, можете похвастаться наплывом инвестиций в регион? Какие достижения вы считаете ключевыми и какие задачи себе ставите?

– Когда я принял область в управление, ситуация в регионе была стабильной. Главной задачей было сохранить эту положительную динамику и нарастающие темпы развития нашей экономики. Я и моя команда приложили все усилия, для того чтобы сохранить высокие показатели валового регионального продукта (ВРП), по итогам 2012 г. он вырос на 7,8%. И это ведь при том, что у нас нет ни нефтяной, ни газовой промышленности.

На должном уровне сохранился приток иностранных инвестиций ($5,2 млрд), и вместе с тем по индексу промышленного производства мы улучшили результат, поднявшись с 51-го места на 16-е.

– Очень странно звучит аргумент про нефть и газ от губернатора Свердловской области.

– Нет, у нас он есть, но мы его не добываем.

– Я не про это, а про то, что у вас огромное количество металлургических заводов заменяет нефтянку.

– Просто регионы с такой высокой динамикой роста ВРП, как правило, регионы, где есть нефть и газ.

– Сталелитейная отрасль и металлургия сейчас переживают глубокий кризис. Вы готовитесь к массовым сокращениям на предприятиях? Компании Evraz, УГМК уже уведомляли о возможных закрытиях и сокращениях?

– Я думаю, это просто посткризисное явление. Действительно, потребление металла определяется в первую очередь состоянием глобальной экономики – есть ли серьезное крупное строительство, например. А строительная отрасль сильно пострадала в 2008 г., что повлекло и снижение потребления металла. Но я считаю, что мы вышли на докризисные показатели. И никто о сокращениях не уведомлял.

– UC Rusal в начале года заявила, что сократит 300 000 т неэффективных мощностей. В прошлом году вам удалось не допустить закрытия производства первичного алюминия на Богословском алюминиевом заводе (БАЗ) и сокращения рабочих. Скажите, UC Rusal в этом году уже уведомила вас, на каких заводах и сколько человек она намерена сократить? Какой объем мощностей сократить? Вы теперь будете выступать против?

– Я сразу хочу разъяснить ситуацию раз и навсегда, чтобы не было больше спекуляций на эту тему. Мы все взяли на себя обязательства – региональные власти, UC Rusal, ВЭБ и правительство России, и мы выполняем их в полном объеме. Все заявленные остановки очередей связаны только с реконструкцией производства и больше ни с чем. Я в постоянном режиме слежу за происходящим на UC Rusal. Сегодня все взятые на себя руководством компании обязательства выполняются.

– А области дорого обходятся сниженные для UC Rusal тарифы на энергию?

– Это очень сложная система расчетов, которая постоянно меняется. Примерно миллиард недосчитались – все из-за того, что UC Rusal ушла от «последней мили». То есть мы всем миром помогаем этой компании.

Кстати сказать, один из первых индустриальных парков общей площадью где-то 100 га мы будем строить там. В софинансировании с ними и ВЭБом будем строить инфраструктуру. А это около 1700 дополнительных рабочих мест. Есть уже резиденты. ООО «Энергетические проекты – Краснотурьинск» – якорный резидент, который намерен реализовать два проекта. Первый проект – производство изделий из алюминия БАЗа. И второй проект – производство редких и редкоземельных элементов из отходов БАЗа, красных шламов. Также среди потенциальных резидентов – ООО «Политэк» (инновационное предприятие, которое из отходов вырабатывает чистый вторичный материал, готовый к последующей переработке, – древесину и полиэтилен), ООО «Палитра» (производство пигментов различной цветовой гаммы из отходов глиноземного производства), ООО «Трансстройкомплекс» (теплоизоляционные материалы и изделия из техногенных отходов), ООО «Эко недра» (производство керамической продукции, удобрений, сорбентов, водорастворимых красок). И это не полный список.

Кроме того, высказана заинтересованность со стороны Краснотурьинского филиала УрФУ в использовании потенциала индустриального парка для коммерциализации патентов филиала и университета, связанных с переработкой техногенных отходов.

– Вы, будучи полпредом, решали немного иные задачи. Изменилось ли ваше отношение к губернаторам после назначения?

– Никак не изменилось отношение ни к работе губернатора, ни к работе полпреда. Просто каждый отвечает за свой участок.

– А какие-то особые требования Москва предъявляет к губернатору Свердловской области?

– Конечно, предъявляет, ведь наша область – один из лидеров экономического роста. Экономика Свердловской области – экономика индустриального типа, в которой существенная часть (около 40%) созданной добавленной стоимости приходится на промышленное производство. Область относится к числу 10 крупнейших индустриальных регионов, на долю которых приходится 50% всего промышленного производства Российской Федерации.

Уровень концентрации промышленного производства на территории области в 4 раза выше среднероссийских показателей, и наша экономика сильно зависит от мировой конъюнктуры, в первую очередь от цены на металлы – черные, цветные...

Поэтому особенно радует то, что основной приток инвестиций (что и обеспечивает рост экономики региона) дают машиностроение совместно с металлургией. Машиностроение уже все-таки более высокотехнологичный продукт, где основную добавочную стоимость дают именно технологии.

Это не может не радовать, потому что экономика таким образом диверсифицируется. Есть еще один пример: у нас не сельскохозяйственный регион, но при этом прекрасно развивается сельское хозяйство (переработка). Вы вот знаете, что с 2012 г. стали завозить 30 000 т молока на переработку из других регионов? То есть мы уже обеспечили переработку молока Свердловской области, так еще и закупаем в других регионах. Объем производства в этой отрасли за 2012 г. вырос на 17,6%.

– То есть именно за счет животноводства?

– В общем-то плодородные земли в основном на юге и востоке области, они все используются, но их площадь не так велика.

– На пресс-конференции по итогам саммита «Россия – ЕС» Владимир Путин сказал, что европейцы напрямую поддержали заявку Екатеринбурга на проведение всемирной выставки «Экспо» в 2020 г. Но есть ли гарантия того, что России отдадут свои голоса европейские страны? От чего это зависит?

– Голосование по «Экспо» – это действительно уникальное голосование. Это не Международный олимпийский комитет, не ФИФА, где представлены общественные объединения и организации. В данном случае голосуют фактически главы государств, которые делегируют уполномоченным свое решение и право голосовать. И, безусловно, стабильное и правильное позиционирование нашей страны (а мы представляем не просто Свердловскую область, а целую страну) во многом определит конечный результат.

Есть страны, которые даже прислали нам ноту, в которой сообщается, что они будут поддерживать именно нашу заявку. В их числе есть и европейские.

То есть есть те, что определились и поддержат Россию, еще есть благожелательно настроенные, а есть просто пока не определившиеся.

– Каковы последствия проведения «Экспо» в Екатеринбурге? Какие здания останутся и подо что они будут использоваться?

– Позиция всего заявочного комитета по этому вопросу продекларирована в нашей заявочной книге. Мы гарантировали международному сообществу и России, что после «Экспо» обязательно все капитальные сооружения, которые будут возведены для «Экспопарка», будут использоваться.

Там, например, для организации досуга предусмотрена набережная, и вдоль этой набережной расположится рекреационная зона: театры, парки, кафе, детские досуговые центры, арена «Экспо», концертная площадка почти на 4000 человек.

Более того, для передвижения гостей будет сделан специальный канал, чтобы гости передвигались только экологичным водным транспортом.

Что касается павильонов, то тут могу сразу сказать, что павильон России (я уверен, что он будет одним из самых лучших) мы обязательно сохраним. За павильоны других стран мы даже не будем платить – они приезжают и сами строят. Могут заказать работы и нам, например. Но все они временные, будут потом разобраны.

Мы сохраним гостиницы и жилые апартаменты, для того чтобы после проведения выставки организовать там кампус для наших университетов. Часть жилья будет продана на рынке, а часть будет использована для наших бюджетников.

«Экспо» – это выставка достижений хозяйств всего мира, это демонстрация самых высоких технологий, все, что там будет представлено, будет самым лучшим в мире. И это, несомненно, даст не только нашему региону, но и всей стране импульс для развития в сфере инноваций.

– Екатеринбург оказался в списке городов, который примет чемпионат мира по футболу в 2018 г. Как вам удалось добиться включения Екатеринбурга, ведь буквально накануне вечером ( перед тем, как были названы города) в списке был Краснодарский край?

– Это счастливое стечение обстоятельств.

– Как зовут это счастливое стечение обстоятельств? С кем вам пришлось договариваться в тот вечер?

– Это секрет. Естественно, это решение ФИФА, Министерства спорта, это вопрос договоренностей президента ФИФА с Владимиром Путиным. Я вас уверяю: до самого последнего момента мы очень переживали.

– Расскажите, пожалуйста, в связи с этим про стадион. Правильно ли я понимаю, что область его выкупила обратно? Какова теперь структура его собственников?

– Да, действительно, область выкупила его у структур Пумпянского. Это обошлось в 570 млн руб. И Пумпянский молодец, он не стал эти деньги прятать в кубышку или выводить из региона, он пустил их на увеличение своей доли в нашем технопарке.

– Вот вы выкупили его, реконструировали...

– Мы еще не реконструировали его.

– Подождите, но ведь уже был ремонт и какие-то суммы на это были затрачены. И теперь, ради того чтобы соответствовать требованиям ФИФА, его необходимо заново разобрать? И сколько это будет стоить?

– Сейчас все расскажу. На сегодняшний день стадион вмещает 27 000 зрителей. По условиям ФИФА надо 46 000 зрительских мест. Вот для того, чтобы это сделать, будут задействованы беговые дорожки, которые идут вокруг поля. То есть вместимость будет увеличена без слома стен, которые являются историко-культурным наследием. Просто таким образом мы углубим зрительскую зону на 4,5 м и расположим зрительские кресла. Помимо этого с торцевых сторон будет надстроено еще около 10 рядов.

Безусловно, есть еще требования к кровле – все современные стадионы должны защищать зрителей от непогоды. Поэтому будет сделана специальная кровля, но опять же это реконструкция, а не разрушение. Сейчас ведется специальное проектирование. И очень странно слышать иногда бредовые разговоры о том, что стадион будут сносить. Никто ничего сносить не будет. Будет нормальная реконструкция. Получится современный стадион, и это очень здорово в свете того, что наша футбольная команда вышла в премьер-лигу.

Хочу подчеркнуть еще один момент. Было принято решение и о переносе сизо (там рядом со стадионом изолятор – очень большой и старый, около 200 лет, и на этом месте как раз и будет рекреационная фан-зона). Кроме того, в современное здание благодаря включению в федерально-целевую программу переедет находящийся неподалеку Институт материнства и детства.

– А во сколько обойдется реконструкция стадиона?

– Это около 8 млрд руб. Конкурс на работы выиграл «Спорт-инжиниринг».

– Ничего себе!

– Строить новый было бы намного дороже. Это деньги, которые выделяет федеральный бюджет. Для нас этот проект – огромный толчок к развитию, ведь мы еще под это дело построили крытую арену, организовали футбольную академию, в которой будут и ребятишки от шести лет, и звезды мирового уровня.

Вот мы когда проигрываем в футболе, мы ругаемся: вот, мол, там проигрываем, на Олимпиаде проигрываем. Но не надо ругаться, надо засучить рукава и развивать детский и профессиональный спорт.

– ФК «Урал» вышел в премьер-лигу. Расходы на клуб, одним из основных спонсоров которого является областное правительство, должны возрасти, чтобы клуб был успешен в высшем дивизионе. Вам кажется справедливым, что налогоплательщики области, далеко не все из которых являются болельщиками, содержат профессиональных футболистов, доходы которых радикально превосходят зарплаты подавляющего большинства этих самых налогоплательщиков?

– Не опасаетесь ли вы, что это станет поводом для критики в вашу сторону? Ведь люди чувствительно относятся к зарплатам футболистов.

– Ну вот, я возвращаюсь к началу нашего разговора: мы хотим быть великой страной, мы хотим, чтобы наши дети занимались спортом, не хотим их по подворотням где-то отлавливать. Почему тогда мы не занимаемся вопросами спорта высших достижений? У детей должна же быть мотивация. Это большой социальный проект. Это о том, что ребятишки развиваются с шести лет и чтобы они не думали, что Роналдо и Жирков – это где-то там, далеко. И у них будет возможность прийти, поздороваться, погонять с ними мяч. В конечном счете это приучит молодое поколение к здоровому образу жизни.

Да, безусловно, в голом виде, если бы у нас была одна команда, допустим, а не было бы выстроенной линейки (академии), тогда бы встал вопрос о целесообразности. Но нельзя отделять клуб от единого проекта. Это не просто Куйвашеву захотелось походить на матчи и поболеть за команду, в которую вкачиваются деньги.

Потом вслед за этим всем мы построим крытый футбольный манеж. В академию будем подтягивать ребят из других деревень, городов. Обучать их, искать таланты, чтобы ребят, которых могли бы не заметить, обязательно заметили и пригласили в эту академию и чтобы у нас по-настоящему были футбольные звезды.

– Так, простите, деньги, вложенные в клуб, достанутся не ребятам из деревень – будут покупаться дорогие игроки.

– Вы знаете, нужно оценивать это как элемент воспитания: наша команда должна быть сильной, с хорошим тренером, чтобы у юных свердловчан были мотивация, ориентир. Поэтому я подчеркиваю, что это социальный проект: мы и на академию футбола, а не только на клуб увеличиваем расходы. Это элемент в том числе и выполнения указов президента. Тут, если хотите, и приоритетный национальный проект «Здоровье», тут же и образование, культура. Это глубокое заблуждение, когда кто-то считает, что это какая-то статусная игрушка.

– В Екатеринбурге в откровенно плохом состоянии некоторые центральные дороги. Одна хорошая – по ней возят начальников из Москвы, а вторая...

– Вы, наверное, про ул. Малышева.

– Так вот скоро между тем выборы в городскую думу. Нужно сформировать команду, чтобы таких разбитых дорог в городе было как можно меньше. Ни для кого не секрет ваши отношения с городскими властями, придется вместе формировать список «Единой России». Вы принимаете участие в праймериз?

– Нет. Я не заявлял своего участия.

– А вы рассматриваете для себя возможность возглавить список партии? Например, в компании с бывшим губернатором, ныне членом Совфеда Эдуардом Росселем?

– Обязательно на этот вопрос отвечать?

– Конечно.

– Нет, пока не планирую.

– Пока?

– Как есть сейчас, так пока и есть.

– Но праймериз уже начались. Кстати, о праймериз. В двух районах города они уже прошли. И получилось так, что из действующих депутатов гордумы пока никто не показал хороших результатов.

– Это праймериз по территориальным спискам.

– Означает ли это, что при формировании территориальных списков их шансы попасть в них малы, как малы их шансы быть выдвинутыми партией по одномандатным округам?

– Вы знаете, весь вопрос – кого выберет избиратель, поэтому, кого выберет, тот и будет представлять интересы горожан. На каждом участке будет конкурентная борьба.

– У кого с кем?

– Ну разные партии у нас тут есть.

– А в ситуации, когда в самой «Единой России» есть, очевидно, два лагеря, как будет формироваться список?

– И конференция, и счетная комиссия партии будут выверять программу каждого кандидата. Вот кто-то, может, постеснялся на праймериз. Так что вопрос списка будет решаться на партконференции.

– А как же результаты праймериз – это же тоже глас народа?

– Понимаете, это все-таки глас выборщиков (праймериз в Екатеринбурге проводятся по той же модели, что и на выборах в Госдуму. – «Ведомости)», которые представляют в целом интерес партии и каких-то общественных организаций, которые сотрудничают с партией. А глас народа – это не только те, кто работает в партии или с ней. Это еще и представители других партий, организаций, беспартийные.

– А Россель же участвует?

– Да, конечно.

– То есть теоретически он может составить вам компанию в первой тройке списка или даже сам его повести?

– Ну почему вы меня на это толкаете? У нас выборы еще в 59 муниципальных образованиях, не только же Екатеринбург!

– Но это столица региона, в которой еще и выборы мэра будут проходить. И совсем недавно были слушания о возвращении прямых выборов мэра (так называемая одноглавая система). Вы поддерживаете идею прямых выборов?

– Было в итоге принято решение оставить все как есть: главу города – председателя думы будут избирать общенародным голосованием.

– Будет сити-менеджер, в руках которого будут сосредоточены все реальные хозяйственные полномочия. Вы не считаете, что все же нужно вернуться к прямым выборам?

– Мое устойчивое мнение о муниципальной власти – она должна быть эффективной. Неважно, как построена система управления. В 2010 г. частью общества и гордумой была выбрана именно такая модель. Все, что вокруг недавно происходило, – это так, политические утряски, я бы сказал. Так вот решение было принято в 2010 г., и не надо никого обманывать и рассказывать, что мы тут вот сейчас все обратно вернем. Раз сказали «а», произносите уже весь алфавит.

– То есть вы поддерживаете нынешнюю систему?

– Понимаете, я не хочу здесь переворачивать с ног на голову. Только в 2010 г. люди приняли решение и дума проголосовала за это, проводили общественные слушания при принятии этой модели, так почему я ее должен менять? Это же мнение людей, еще и опросы проводились. Поработаем в этой модели, а там посмотрим.

– Кандидата в мэры от какой партии вы считаете наиболее сильным соперником для выдвиженца от «Единой России»?

– Я считаю, что все зависит не от эпатажа и болтологии. Речь идет о судьбе горожан, поэтому людям предстоит выбрать человека, который что-то собой представляет, за словами которого кроются реальные дела, а не болтовня.

– А кого вы видите сити-менеджером города?

– Сначала избирается дума, избирается глава думы и города. Потом формируется комиссия. У меня есть определенная кандидатура, но это будет неправильно, если я назову имя сейчас, еще до выборов. Без сформированных представительных органов говорить об этом просто некрасиво.

– То есть спрашивать вас, поддерживаете ли вы действующего главу Александра Якоба, бесполезно?

– Это бессмысленно и никуда не годится!

– Не все губернаторы понимают, как будет выстроено взаимодействие с Общероссийским народным фронтом (ОНФ). Кто в активе ОНФ в Свердловской области? Есть ли какой-то социальный срез?

– Это люди, которые искренне хотят своей стране развития – и не просто желают этого, но и готовы помогать и работать. От чиновников до бизнесменов, от малого и среднего бизнеса до рабочих и колхозников.

– Одобряете ли вы борьбу правоохранителей с антинаркотическим фондом Евгения Ройзмана? Многие связывают это с тем, что вы рассматриваете его как политического противника.

– Вы знаете, это политические оппоненты пытаются перевести тему соблюдения закона в политику. Самое главное – общественность всегда требует соблюдения закона: антикоррупционного, уголовного. Так давайте равно выполнять закон, соблюдать права других граждан. Вот вы хоть один комментарий по этому поводу с моей стороны слышали? Нет, потому что мое устойчивое мнение заключается в том, что я этот вопрос – нарушений закона, работы правоохранительных органов (я подчеркиваю слово «право») и суда – даже комментировать не хочу. Потому что, пока решения суда или правоохранителей не будет, я и слова не скажу. А в том, что все сводится к политике, это нечестно.

– Где же тут нечестность? Ройзман – объективно очень яркая личность, у него очень высокие рейтинги, он, возможно, поведет «Гражданскую платформу» на выборы в гордуму.

– Ничего не могу сказать по этому поводу.

– Как вы считаете, какое влияние на имидж областной власти оказывает уголовное преследование журналистки Аксаны Пановой? Вы за этим делом следите?

– Я могу только еще раз повторить, что вопрос правоохраны решаю не я, а компетентные органы и суд. Если кому-то выгодно втянуть в это дело политику, то это нужно для того, чтобы придать своей аргументации, этим событиям больший вес.

Я считаю, что нужно работать, и моя сфера – скорее хозяйственные вопросы, экономика, и зачем мне следить за тем, что меня не касается.

– Одно из ваших начинаний – центр «Урал без наркотиков». Многие считают его своего рода ответом властей на деятельность фонда «Город без наркотиков» (ГБН) Ройзмана. Даже логотип вашего центра подозрительно похож на эмблему ГБН. Как живет этот проект?

– Сразу же скажу насчет логотипа. Я действительно стал инициатором создания мощного государственного медицинского центра, но в его текущую работу сознательно вмешиваться не стал. Зачем мешать профессионалам? У центра есть главный врач – грамотный специалист Антон Поддубный, который принимал рабочие решения, в том числе и о вариантах визуализации центра. Насколько я знаю, название «Урал без наркотиков» и его эмблема определялись через специальные фокус-группы с участием граждан. Очевидно, в результате специалисты дали свои рекомендации, которые и были приняты.

Эта работа не является ответом на кого-то или на что-то. Просто я убежден: региону необходим именно государственный реабилитационный медцентр. Организационно он работает как автономное учреждение здравоохранения. Цель – помочь наркоманам вернуться в нормальную жизнь с помощью медиков, психологов, социальных работников. Полная ресоциализация вплоть до помощи в трудоустройстве.

Процесс, как говорится, пошел – и пошел споро. С октября запущено амбулаторное отделение «Урала без наркотиков». Здесь оказывается консультативная помощь зависимым людям и их родственникам, осуществляется мотивация на лечение. Очень важно, чтобы люди, пройдя лечение, смогли приспособиться к окружающей среде. Специалистами учреждения было проведено более 1000 консультаций. Работает колл-центр по вопросам наркомании и противодействия незаконному обороту наркотиков.

В конце июня мы открыли полноценный реабилитационный центр – стационар в Екатеринбурге. Уже подобраны специалисты – врачи, психологи, консультанты, которые будут работать в данном центре, а это, как известно, самое важное в работе любого учреждения.

– В СМИ появлялась информация о том, что жители одного из районов Свердловской области – Тавдинского – заявили о желании присоединиться к Тюменской области. Вы разбирались с этим всем? Почему у жителей возникло такое желание?

– Это политические оппоненты инициировали.

– Какие именно оппоненты?

– Все те, кто не в « Единой России». Это просто политиканство.

– А вы туда выезжали сами, разбирались, в чем дело?

– Я бывал там неоднократно. Но вообще могу ответственно заявить, что у Тюменской области свои проблемы, о которых не знают жители Тавдинского района, в Тавдинском районе свои проблемы, о которых не знают жители Тюменской области.

– Тюменская область часто соседствует с вашим именем в разговорах жителей региона. Особенно это заметно, когда речь заходит о кадровых вопросах. Оппоненты говорят о наплыве выходцев из Тюменской области на руководящих постах. Объективны ли такие высказывания?

– Важно, какой специалист, а не откуда он. Я такой же тюменец, как и вы. Я в Тюмени прожил всего шесть лет. Я во всей стране жил.

Я сюда из Тюмени привез трех человек, это в том числе министр финансов и министр культуры. Что касается главы минфина, то это действительно уникальный человек: она 32 года в финансах отработала. Такого специалиста здесь нет. Более того, в Тюмени не хотели отдавать.

– Как у вас складываются отношения с полпредством? В публичную плоскость несколько раз выскакивало взаимное недовольство. Это рабочие моменты (по указам президента). Все ли гладко, есть ли какие-то противоречия?

– У полпреда своя работа, у меня – своя. Я тоже был полпредом и тоже предупреждал какие-то моменты, бывало, и высказывался на рабочих встречах. Это журналистам хочется чего-то жареного. А нет, нет никаких противоречий. Мы работаем в соответствии с требованиями указов президента и обязательно их выполняем.

– Как складываются ваши отношения с основными бизнес-игроками? Ваш премьер-министр Денис Паслер – это своего рода уполномоченный по общению с бизнес-сообществом, с инвесторами?

– Он ценен своими морально-деловыми качествами. Безусловно, мы, как в нормальном управленческом процессе, разделили функции, но это не говорит о том, что я не могу ему помогать или не привлекаю для помощи.

– В регионах стало модным вводить должности инвеступолномоченных – вы планируете что-то такое?

– Я и сам общаюсь с бизнесом, и Денис Владимирович у нас общается. Мы друг друга подменяем и помогаем.