Роль мегарегулятора: Центробанк и экономический рост
Эльвира Набиуллина, председатель Центробанка, в свою бытность министром экономразвития выступала в поддержку мер, способствующих ускорению экономики. Этот факт подарил лоббистам необоснованные, я надеюсь, надежды. С весны в правительстве и СМИ обострилась дискуссия о задачах ЦБ и его роли в поддержке экономического роста.
Формально содействие экономическому росту не задача ЦБ. С идеей исправить эту недоработку полгода назад выступил Владимир Путин, но предложение не нашло поддержки у Набиуллиной, а президент настаивать не стал. Была отбита и февральская попытка правительства ввести своих представителей в состав директоров ЦБ. В середине июня в новостях появились формулировки типа «Путин поручил Центробанку и правительству подготовить меры по снижению стоимости кредитов реальному сектору». В частности, за счет введения «индикативных ставок». Эту идею Набиуллина тоже не приняла: снижению ставок поможет уменьшение, а не увеличение административного бремени и развитие конкуренции.
Вступление Набиуллиной в должность привело к новому витку полемики: призыв увеличить темпы роста денежного предложения появились и в «Ведомостях» (см. статью Юрия Голанда и Руслана Гринберга, 25.06.2013).
В последние месяцы экономический рост в стране практически остановился. Не растут ни инвестиции, ни промышленность. Благодаря эффекту базы во втором полугодии результаты могут быть получше, но 1,5–2% роста не могут радовать российских политиков. В такой ситуации нацбанки снижают ставки. А еще, если ситуация в банковском секторе нехороша, – понижают требования к резервам и капиталу банков и кредитуют их под залог подешевевших ценных бумаг (особенно если это гособлигации).
Снижением ставок ЦБ вполне последовательно занимается с нынешнего апреля. Может быть, он вмешался чуть позже, чем следовало, но ненамного. Снижать ставки более энергично ЦБ не может. По итогам мая годовой индекс инфляции достиг 7,4% (год назад – всего 3,6%). В июне благодаря эффекту базы (год назад цены росли из-за послевыборного повышения тарифов) инфляция снизилась до 6,9%. Еще сильнее (в силу тех же причин) этот показатель упадет в июле. Но пока рост цен превышает 5–6%, ЦБ не может свободно понижать ставки. Возникнет ли такая свобода к осени, зависит от того, насколько чиновникам удастся обуздать аппетиты «Газпрома», РЖД и энергетиков на 2014 г.
Академические экономисты, требующие увеличения темпов роста денежной массы ради понижения кредитных ставок, как будто не понимают, что ЦБ управляет лишь предложением денег, а не спросом на них. Увеличив количество денег в обращении, ЦБ лишь поначалу стимулирует банки к понижению ставок. Затем инфляция вырастет, и желание населения одалживать деньги банкам уменьшится, если только те не поднимут ставки. Круг замкнулся – эффект, желаемый сторонниками ослабления денежной политики, не будет достигнут.
Лишь с крайней осторожностью может сейчас ЦБ прибегать и к инструментам количественного смягчения. Проблема в структуре банковской системы. За последние три года доля активов госбанков в суммарных банковских активах выросла, по расчетам Михаила Хромова из ИЭП им. Гайдара, примерно с 52 до 55% (без учета ВЭБа). Несколько иностранных банков ушли из России или сбавили темпы роста из-за внутренних проблем и преференций госбанкам. Частные российские банки по итогам кризиса хорошо усвоили, что при наступлении проблем государство в первую очередь будет поддерживать «своих».
Госбанки не вполне свободны в принятии кредитных решений. За увеличение количества денег в их распоряжении в результате ослабления денежной политики они должны будут заплатить ускоренным кредитованием проектов, на которые покажет пальцем государство. Сочи, БАМ, развитие Дальнего Востока, скоростные магистрали РЖД... Однако не вполне понятно, что будет с уже выданными кредитами на подготовку к Олимпиаде. В результате их пролонгации и списания в балансах госбанков образуется дыра, закрывать которую опять придется деньгами ФНБ.
Помогая банкам в разгар финансового кризиса, ФРС получала в обмен их акции. А что получило наше государство, профинансировав покупку Внешторгбанком Банка Москвы? В последние пять лет в США и Европе идет серьезное обсуждение условий помощи государства банкам в случае следующего кризиса. Крупным банкам придется написать «завещания», которые описывают, какие активы банка можно продать в случае «смерти», как реструктурируется бизнес, какие подразделения можно отделить от основного бизнеса. У нас эта работа и не начиналась.
В таких условиях количественное смягчение не поможет экономике. Оно лишь увеличит количество плохих кредитов у госбанков и вынудит государство к большим ассигнованиям, призванным поддержать их на плаву. Призывы к количественному смягчению по-российски – не забота об экономике, а лоббистская уловка. Но это не значит, что ЦБ совсем ничего не может сделать для снижения ставок и увеличения банковского кредита. Для этого нужно последовательно развивать конкуренцию (в том числе с небанковскими организациями) и очень энергично уменьшать бюрократические требования к банкам, на выполнение которых они тратят массу человеко-дней. Но это намного сложнее, чем просто опустить ставки или напечатать много денег и раздать их банкам.