От редакции: Непубличный смех
Посмертный приговор Магнитскому, запрет иностранного усыновления, судебные процессы по резонансным делам и неоднозначные законодательные инициативы депутатов все чаще вызывают не столько недоумение, сколько смех, пусть и сквозь слезы. Все чаще фальшивые новости, вроде сообщений об инициативах депутата Мизулиной законодательно запретить оральный секс или запретить нерожавшим девушкам получать высшее образование, цитируются всерьез и во всеуслышание опровергаются самими ньюсмейкерами. Это неудивительно: как определить, выдумка или реальность советы Геннадия Онищенко россиянам проводить отпуск в Сибири или приходить на работу в полчетвертого утра?
В недавней истории России был момент, когда смех выплеснулся наружу. Зимой 2012 г. на площади выходили под смешными лозунгами, власть на несколько месяцев потеряла ореол сакральности и должна была либо жестко бороться со смехом, либо меняться сама. Выбор был сделан в пользу первого варианта, и результаты уже есть.
Согласно последнему докладу Центра стратегических разработок (см. статьи «Протест ушел в регионы» и «Сытый голодному», «Ведомости» от 12.07.2013), Москва прошла фазу протестной активности и вновь погрузилась в частную жизнь. Смех ушел с площади, вернулся на кухни и в социальные сети, став злее и превратившись в спокойный цинизм. Но не очень похоже, что проблема решена: по данным ЦСР, запрос на политические изменения теперь сформировался в регионах.
Сломанный было смехом барьер между властью и обществом отстроен вновь. Спустя полтора года работы Госдумы VI созыва, когда законы о митингах, иностранных агентах и черных списках в интернете приносят свои плоды.
Смех стал злее и обреченнее, зато теперь он стал более тотальным и характеризует отношение к большинству новых инициатив.
Юмор вполне способен стать политическим инструментом, а не просто средством защиты от действительности. Политики, которые сумели бы овладеть этим потенциалом (что, в частности, пытается делать в своих сетевых публикациях Алексей Навальный), могут заставить работать на себя накопившуюся энергию злого смеха. Тем более что власть этим языком точно не владеет – мрачные шутки пресс-секретаря Следственного комитета Владимира Маркина только обостряют противостояние.
Абсурдность законодательных инициатив свидетельствует об изоляционистском самоощущении российской власти. Не боится быть смешным тот, кто чувствует себя на 100% защищенным, тот, кто находится за прочной стеной. Ироничное или саркастическое отношение к происходящему разгневанных горожан, махнувших рукой горожан, уехавших горожан, а также аналитиков, писателей, мыслителей и артистов связано с тем, что они способны посмотреть на происходящее со стороны. Именно взгляд со стороны – остранение – и позволяет увидеть нелепое. Такой взгляд позволяет сравнивать, сопоставлять, например, суд в России и суд в другой стране. С точки зрения власти, бороться с этим можно, только закрывшись, сделав так, чтобы взгляд мог быть только внутренним. И сделав так, чтобы публичный смех не был возможен и окончательно ушел в частную жизнь, туда, где он и жил все советское время.