От редакции: Пенсия на доверии
Граждане не против будущих изменений в пенсионной системе, так как не очень заботятся о будущем.
Министерство труда и социальной защиты презентовало итоги опросов общественного мнения о пенсионной реформе (проводились ВЦИОМом, «Левада-центром» совместно с РАНХиГС, ООО «Инновация», телефонной службой ПФР). По мнению министерства, граждане позитивно оценивают ряд положений реформы, в частности стимулирование отсрочки выхода на пенсию. Реформа предполагает, что граждане смогут отложить выход на пенсию и еще поработать, чтобы потом получать пенсию побольше. Государство, в свою очередь, с помощью этого нововведения сможет в мягкой добровольной форме повысить пенсионный возраст (это одна из давно обсуждаемых, важных, но крайне непопулярных мер решения проблемы дефицита ПФР).
Правда, цифры неоднозначные. Получать дополнительные деньги за трудовой стаж более 30–35 лет готовы практически все (от 80 до 99,8%), а вот работать столько – лишь 26,5% (и это среднее из трех вот таких результатов разных служб: 17% – у ВЦИОМ, 3,5% – у ООО «Инновация» и 59% – у «Левада-центра»). Отсрочить выход на пенсию на пять лет ради роста ее размера в 1,5 раза готовы 32% у ВЦИОМ, 13% – у «Левада-центра», 16,4% – у «Инновации» и 35% – у ПФР; на 10 лет ради удвоения пенсии соответственно – 16%, 7%, 5,6% и 4%.
Минтруда получает в среднем 32,2% и считает это позитивным результатом.
Вообще-то, почему нет? Мотив поддержки этого положения понятен как с точки зрения повышения доходов, так и с точки зрения психологического комфорта человека (выход на пенсию для многих означает наступление старости). Но есть серьезные противоречия.
Во-первых, не очень ясно, пойдет ли желающим еще поработать пожилым навстречу рынок труда, на котором существует заметная возрастная дискриминация.
И государство вряд ли может помочь пожилым с переподготовкой и устройством на работу, поскольку само об этом пока не думало.
Если правительство заложит в прогноз результаты соцопросов, а они вдруг не совпадут с реалиями рынка труда, в пенсионной системе может возникнуть очередная дыра.
Во-вторых, у ныне работающих есть другой мотив, который реализует себя в неформальной занятости. Она у нас около 30% (вице-премьер Ольга Голодец называла абсолютную цифру в 38 млн из 86 млн трудоспособного населения). Объективные причины огромного теневого рынка труда лежат на поверхности – это плохой деловой климат и плохо работающие институты государства, в том числе социальные. Субъективной причиной тут можно назвать отсутствие у граждан доверия к государству с его обещаниями (в том числе пенсий). Неформальная зарплата сейчас гораздо важнее для россиянина, чем формальная пенсия потом. И, отвечая на вопрос социолога о своем гипотетическом поведении при наступлении пенсионного возраста, нынешний работник может с легким сердцем поддержать тот или другой ответ, зная, что пенсионная система еще 100 раз будет реформирована, платить страховые взносы бессмысленно, уж лучше нормальная зарплата в конверте.
По данным тех же опросов, лишь чуть более половины граждан получают только официальную белую зарплату. При том что абсолютное большинство (89,3%) знает, что размер пенсии зависит от белой зарплаты и отчислений работодателя в Пенсионный фонд.
Нынешние опросы показывают и то, что граждане лишь в общих чертах знают, как формируется их пенсия (больше половины признаются, что не знают деталей).
А по данным «Левада-центра», молодые склонны переоценивать свои возможности зарабатывать в будущем: 66% уверены, что у них будет пенсия, 32% – что собственные заработки; между тем лишь у 14% нынешних пожилых есть заработок, пенсия – у 93%.