От редакции: Жизнь других
Попытка власти использовать борьбу с «понаехавшими» в политических целях ожидаемо отозвалась ростом уровня ксенофобии в обществе.
В июне Владимир Путин поставил перед силовиками задачу жестко пресекать деятельность этнических преступных групп и ужесточить борьбу с нелегальной миграцией. Власти Москвы и Петербурга в последнее время ужесточили антимигрантскую риторику: иностранцев вновь обвиняют в росте преступности, в Москве проходит полицейская операция «Заслон-1», в Петербурге облавы на рынках и в метро. Глава Федеральной миграционной службы недавно предложил законодательно обеспечить приоритет россиян при приеме на работу. Президент Чечни жалуется в твиттере на засилье вьетнамцев.
Подобная публичная риторика работает как самосбывающийся прогноз, потому что уровень бытовой ксенофобии у россиян и так велик. Свежий опрос ВЦИОМа показывает, что главной угрозой для страны стало «заселение России представителями других национальностей» (35% считают угрозу реальной). Любопытно, что вопрос об этой угрозе не задавался с 2005 г. (тогда она набирала 58%, но занимала лишь 5-6-е место). Решив вдруг вспомнить о ней, ВЦИОМ тут работает едва ли не как медиа, тем более что не очень понятно, что значит «заселение»: если это переезд на абсолютно законных основаниях, почему это угроза?
Но тут, впрочем, можно увидеть и настоящий смысл конфликтов, которые маркируются как этнические и в этом виде используются политиками. Ведь, опасаясь законного «заселения», граждане не доверяют прежде всего властям. Конфликты россиян с мигрантами из других стран или с внутренними мигрантами с Северного Кавказа (про них ВЦИОМ не спрашивает, но ксенофобия адресована и в их адрес) порождаются низким качеством государства. Государство создает условия, при которых выгодна теневая занятость, государство позволяет покупать себя диаспорам, государство плохо борется с преступностью и т. д.
Лидерство иммиграции в списке угроз позволяет думать, что реальность других снизилась. Это верно для многих пунктов: например, в распад страны, войну с Западом или революцию верит совсем не много людей. Но есть угрозы, вера в которые зависит от конкретной социально-экономической ситуации, и их уровень может сильно меняться. Скажем, угроза крупных терактов оценивается тем ниже, чем дольше их не было. Угроза резкого падения уровня жизни зависит от кризиса (и, кстати, за последний год она подросла в рейтинге). Стабильно высокое место занимает угроза упадка культуры, науки и образования - вероятно, она как раз и реализуется в росте ксенофобии.