Возмутительная пестрота

В конкурсе были кучи испражнений (немецкие «Влажные участки», каталонская «История моей смерти») и эксперименты на выносливость (перед началом «Воспитания чувств» режиссер Жулио Брессане предупредил публику, что ей потребуется терпение и еще раз терпение). Были и зрительские «фильмы добрых чувств» (насквозь фальшивый Short term 12 о «пионервожатой» в заведении для трудных подростков), и кинематографические этюды (оставшийся, к сожалению, без призов «Метаболизм» Порумбойю). Но вообще конкурс в этом году выглядел так, как будто фильмы отбирали исключительно из желания его разнообразить. У нас еще нет фильма о детях, кто-нибудь видел фильм о детях? Вот фильм о плезиозавре, мы его берем! Фильмы без музыки есть? А джалло? А документальное кино, раскрашенное в разные цвета?

Жюри возглавлял филиппинский режиссер Лав Диаз, и спасибо ему за то, что главный приз - «Золотого леопарда» - получила извращенная драма каталонца Альберто Серры «История моей смерти» о том, как заканчивается эпоха Казановы и начинается время Дракулы. Серра цинично заявляет, что его фильм - история «о красоте ужаса, но еще и об ужасе красоты, а кроме того, о несправедливости красоты и о красоте несправедливости». Эта пиар-формула прекрасно описывает фильм. Режиссер играет на простых противопоставлениях высокого и низкого, черного и белого, не забывая о красном: вине, гранате, крови девственницы. Ну и вообще - крови. Позер, как и сам Казанова, Серра получил «Золотого леопарда» абсолютно заслуженно.

Спецприз жюри достался автобиографической документальной ВИЧ-драме «А что теперь? Напомни» Жоакина Пинто - еще одной истории умирания. Пинто, рассказывая о своей болезни, поет оду своему партнеру, и к финалу фильма уже никто не понимает, почему этот красавец мужчина не бросит зануду режиссера. Возможно, дело в любви.

Приз за режиссуру выдали корейцу Хон Сан Су за фильм «Наша Сунхи», а скорее - за то, что он все время занимается своим любимым делом, то есть снимает, снимает и снимает кино. Чем еще должен заниматься режиссер? Вот именно. Остальные азиаты остались без призов - и семейная драма «Сточные воды» Синдзи Аоямы, и тайваньский фильм из серии «это для детей» «Время в Кучи», вообще непонятно откуда взявшийся в конкурсе Локарно, и «Реальность» Киеси Куросавы, энциклопедия японских штампов, от манга до маленьких мокрых мертвых детей. «Реальность», правда, подкупает тем, что там плещется плезиозавр. А еще у Киеси Куросавы есть отличный термин «философские зомби» - это псевдолюди, разгуливающие по чужому подсознанию, чистый концепт без наполнения.

В принципе, этот термин можно было отнести к большей части фестивальных фильмов. Особенно к победителю конкурса «Режиссеры настоящего» - фильму «Манакамана» Стефани Спрей и Пачо Велеса, документальному роуд-муви, снятому внутри кабины подъемника. Это чистый концепт: давайте прицепим скрытую камеру куда получится и посмотрим, к чему это приведет. Попытка стать «мухой на стене», о которой так долго говорят теоретики неигрового кино.

Другие призеры конкурса «Режиссеры настоящего» - документальный «Берег Мертвых» Луиса Патиньо (приз за режиссуру) и «Мутон» Жиля Деру и Марианн Пистоне - серая драма об отбросах, оковалках, повседневной жизни человеческого фарша. «Мутон» получил спецприз жюри и «Леопарда» за лучший дебют.

Но переполненные залы и гигантские очереди в кино на этом фестивале можно было увидеть лишь на фильмах ретроспективы Джорджа Кьюкора да на мастер-классе Вернера Херцога, получившего почетного «Золотого леопарда». После церемонии закрытия фестиваль опубликовал статистику, из которой видно, что публики в этом году было больше, чем в прошлом. А вот официант в местном баре жаловался, что 66-й фестиваль в Локарно принес меньше чаевых, чем предыдущий: и народу было меньше, и какие-то они все нервные. «Может, вам кино плохое показывают?»

Локарно