Алексей Навальный: «Эта власть сама мне во всем помогает», - Алексей Навальный, кандидат в мэры Москвы от «РПР-Парнаса»

Сегодня кандидат в мэры Москвы Алексей Навальный пообщается с деловым сообществом на ужине с инвесторами, организованном автором его экономической программы Сергеем Гуриевым. В интервью «Ведомостям» Навальный рассказывает, что именно он может предложить бизнесу и как конкретно собирается улучшать инвестиционный климат в Москве, если возглавит этот город. Кто будет это делать, Навальный говорить не хочет, но всех до одного нынешних руководителей мэрии обещает уволить. Оппозиционер утверждает, что у него наконец появилась позитивная программа действий, которую возможно осуществлять даже в случае его поражения на выборах - благодаря тому, что по ходу выборов возникло многотысячное движение его сторонников, пока никак не оформленное. Он верит, что в тюрьме не окажется, а решение кировского суда и его частичную отмену объясняет народным возмущением и «фактором дурака».

- Как вы видите возможность улучшения бизнес-климата в отдельном городе Москве, если на бизнес-климат влияют прежде всего структуры федерального подчинения - суды, правоохранительные и регулирующие органы?

- Я в первую очередь исхожу из того, что бизнес - это такие же люди. И люди, которые работают на этот бизнес, - обычные москвичи. И для того чтобы бизнес рос, чтобы капитализация росла, нужно просто строить нормальный город, нормальную страну, где есть судебная система, где есть правоохранительные органы, где есть качество жизни, соответствующее бюджету города и страны. В Москве вы можете зарабатывать любое количество денег, но при столкновении с любым лейтенантом ФСБ в ДТП вы выглядите человеком, который абсолютно, полностью и тотально бесправен. Самое главное, без чего не будет улучшаться инвестиционная привлекательность, - без европейского качества жизни и без институтов, которые нужны всем, в том числе бизнесменам. Именно поэтому, между прочим, и появился социальный контракт между мной и предпринимателями. Они же сказали: «Нам не нужны какие-то специальные решения для бизнеса, нам нужно для нас как для людей. Мы выступаем за правовое государство, против цензуры СМИ, мы выступаем за конкурентный политический процесс и борьбу с коррупцией. И наш социальный контракт о том, что ты, Навальный, - кандидат, который будет выступать вот за эти вещи, а мы тебя поддержим репутационно, организационно и финансово».

- Но вы сейчас баллотируетесь в мэры Москвы. Какие, на ваш взгляд, есть рычаги у мэра, чтобы исправить ситуацию с лейтенантом ФСБ, с Мосгорсудом, с цензурой в СМИ?

- Они на самом деле достаточно большие. Если посмотрим Конституцию, даже вопросы судебной системы, не включая мировые суды, которые полностью от города зависят, вопросы правоохранительных органов - это вопросы совместного ведения, совместной компетенции. Нужно помнить важнейшую политическую вещь: Москва - это город, в котором живет 15% населения страны, именно поэтому лозунг нашей кампании - «Измени Россию. Начни с Москвы». Если в Москве будет избран мэр, который опирается не на избирательные комиссии, не на телевидение, а на москвичей, федеральная власть тоже изменится.

- Ваш друг Никита Белых уже много лет работает губернатором, но в общем-то нельзя сказать, что его регион живет по другим правилам.

- Верно.

- Почему вы считаете, что у вас получится лучше?

- Здесь нет никаких противоречий. Это несоизмеримые посты, как я уже сказал, Москва - это 15% населения России, это бюджет в 1,6 трлн руб. Это регион, который не зависит от федерального центра, ему нельзя перекрыть кислород. А с мэром Москвы, опирающимся на миллионы москвичей, нельзя обращаться, как с марионеткой. Как это происходит со всеми губернаторами, к сожалению.

- Давайте разберем ваше ДТП с лейтенантом ФСБ - где тут роль мэра?

- Давайте. Когда мы говорим, что не можем менять судебную систему, важно помнить, что 90% обращений обычных людей, таких, как мы с вами, в суды - это обращения в мировые суды. Они сейчас назначаются Мосгордумой, а фактически - администрацией президента. В нашей компетенции, например, по закону ввести избрание мировых судей. Мировой судья, к которому вы как раз обратитесь по поводу ДТП, должен быть избран населением. И, зная совершенно точно, что его переизбрание зависит от населения, судья не будет ориентироваться ни на какое телефонное право. Я перережу все эти «телефонные линии», и как минимум систему мировых судов мы сделаем здоровой в течение 2-3 лет.

Что касается других решений, что нужно бизнесу в Москве... Здесь все деньги сосредоточены, но даже по рейтингам Всемирного банка Москва по инвестиционной привлекательности находится на 30-м месте среди российских городов. И одна из главных проблем, с которой сталкивается малый бизнес, - невозможно найти помещение в аренду или они безумно дорогие. Мы готовы внести законопроект о том, что будет реестр всех помещений и земельных участков, находящихся в собственности правительства Москвы, должны быть полностью раскрыты данные о том, кто ими пользуется или арендует и, если есть обременение в виде субаренды, по какой цене. Главное, что я должен дать малому бизнесу, - это возможность арендовать эти помещения напрямую, и я это обязательно сделаю. Ну и, кроме того, важнейшие вещи, которые нужны предпринимателям, - это абсолютный, полный доступ к любой информации государственных органов. Мы подготовили законопроекты о публикации всех правовых актов Москвы. Сейчас, если вы захотите прочитать, каким образом правительство принимало решение о чем угодно, начиная с гигантского проекта Северо-западной хорды и заканчивая сносом каких-то ларьков, вы не узнаете это. Вы не прочитаете протокол заседания правительства, не узнаете, кто был «за», кто - «против», а значит, вы не узнаете, как можно повлиять на эту систему в будущем. Мы абсолютно исключим такую ситуацию - если есть документ правительства Москвы или структурного подразделения, в течение двух дней он должен быть опубликован. И по любой стройке вы сможете зайти на карту и увидеть всю историю, начиная от предпроектной документации и заканчивая рабочими чертежами.

- Как вы будете вносить эти законопроекты?

- Мы используем существующий механизм так называемой гражданской законодательной инициативы, которым никто еще не пользовался. По законам Москвы 50 000 человек могут выступать субъектом законодательной инициативы. У нас уже сейчас десятки тысяч волонтеров, и мы можем перепрыгнуть через этот порог. И тем самым продемонстрируем, что у нас не просто конструктивная программа, у нас есть конкретные решения даже на законодательном уровне. Мы будем добиваться их принятия. Ну не знаю, если я буду мэром - я их быстро приму, если я не стану мэром - посмотрим, как они будут отказывать 50 000 человек.

По большому счету мы создаем сейчас такой инструмент народного депутата, который останется всегда: изберусь я, не изберусь, но это будет механизм, при котором мы сможем вносить в Мосгордуму те полезные законопроекты, которые все поддержат. Это важная часть, которая останется после избирательной кампании.

- Вы не так давно говорили: «Я пойду в президенты». И потом - раз, время изменилось, и вы баллотируетесь в мэры. Это всего лишь разминка перед президентскими выборами или, может быть, некая защита от тюрьмы?

- Нужно признать, что не я внезапно пошел в мэры, а выборы мэра были объявлены внезапно, и это все-таки не я устроил. Я политический деятель, моя амбиция заключается в том, чтобы менять жизнь в стране. Я использую политические рычаги, и выборы мэра Москвы - это важнейшие выборы, фактически выбирается третий по значимости политик в России. Поэтому сейчас я иду на выборы мэра Москвы, для того чтобы предлагать свои решения. Я, если нужно будет, пойду на выборы в Мосгордуму, если нужно будет - я пойду на выборы президента, я буду делать все, чтобы моя политическая борьба была максимально эффективной.

- Как вы думаете, если бы вы не пошли на выборы, вы бы так и остались в сизо?

- Думаю, нет. У меня нет никакого инсайда, что в газетах прочитал - это все, что мне известно. Моя гипотеза заключается в том, что они действительно в какой-то момент приняли решение - всех сажаем, а потом, когда увидели реакцию, которая в несколько раз превысила их ожидания, они отыграли это назад. Собственно говоря, Путин - он же и славится тем, что он не прет как танк, а все время отыгрывает свои решения, я думаю, это и произошло. Но я просто предпочитаю не гадать об этом, а делать то, что положено делать.

- Как вы относитесь к версии, что вас выпустили для того, чтобы вы участвовали в выборах? Очевидно же, хотя бы по тому, как вам помогли собрать подписи муниципальных депутатов, что ваше участие нужно власти. Оно снимет вопросы о легитимности и конкурентности выборов.

- Ну зачем меня тогда посадили, когда уже начался предвыборный процесс, мне же, очевидно, таким образом подняли рейтинг, правильно? Тогда этого не нужно было делать.

- Рассогласование... «фактор дурака».

- Здесь я согласен, у нас есть только один бесконечный «фактор дурака» и есть система ручного управления, где самые главные решения должен принять Путин. Лично Путин должен решить, сажать или не сажать и на сколько лет. Лично Путин должен принять решение по мне, по болотному делу, по Pussy Riot - по всем. И к нему стоит эта огромная очередь из людей с красными папками, которые приходят и говорят: а что с этим делать?

- Но если верить в этот сценарий, то тогда с вероятностью 99% вы отделаетесь условным сроком, потому что Путин уже сказал, что какой-то неправильный приговор, какой-то он несоразмерный. Так мы принимаем этот сценарий или мы принимаем и остальные?

- Мы принимаем этот сценарий, мы понимаем, что Путин и вся вот их компашка - они управляют по социологии, это люди не стратегических решений, а ежедневных. Они считают себя гибкими людьми, в каком-то смысле они и есть гибкие политики, потому что не боятся отыгрывать обратно: объявили политическую реформу, через полгода ее нивелировали другими решениями, сегодня выпустили - завтра посадили, сегодня посадили - завтра выпустили. У них есть такая вариативность, и этот инструментарий мы видели много раз, когда в ситуациях какого-то прямого противостояния между Путиным и народными массами - начиная от Пикалева и заканчивая Кондопогой, от Болотной площади до фанатов «Спартака» - он всегда делал шаг назад, всегда. Просто потом, через некоторое время, он заходил с другой стороны.

- Допустим, вы стали мэром. С этой позиции видите ли вы что-то полезное, сделанное предшественниками - Собяниным и Лужковым?

- Правильные заявления. Риторика Собянина на начальном этапе очень хорошая была, она была очень разумная. Они заявляли, что будут бороться с коррупцией, что поборют строительную мафию, они заявляли, что будут делать более прозрачные контракты, что будет более ясная система ЖКХ.

Но Собянин просто встроился в эту систему, и мы видим, что никаких изменений не произошло ни в строительном комплексе, ни с точки зрения прозрачности и коррупции. Да, есть такие фасадные штуки типа Парка Горького, который любят всем показывать. Хорошо, в Парке Горького поставили лавочки. Появилась парочка нормальных театров, но никаких системных изменений нет. Собянин опирается на эту линейно-штабную структуру Лужкова, на те же самые районные газеты, подконтрольные телеканалы, которые продвигают пропаганду. Собянин опирается на ту же самую коррупцию в районных управах и префектурах. За этим фасадом риторики ничего не произошло, потому что он просто часть этой системы.

- Алексей, критиковать Собянина вы можете долго, а мы можем поспорить об отсутствии изменений, поскольку «Ведомости» про них писали. Но вопрос-то был о том, что положительное из практики нынешнего правительства Москвы вы оставили бы. Или вы вообще не видите никакой разницы между тем, что было при Лужкове, и тем, что три года спустя?

- Разница есть, конечно. Лужков опирался на свой собственный политический ресурс и поэтому самодурствовал гораздо больше. Собянин - это политическая производная Путина. У него гораздо меньше свободы и больше ограничений, это хорошо в целом, но приводит и к побочным эффектам: мы наблюдаем «интервенцию» путинских «бизнесменов» типа Ротенберга и Тимченко в городское хозяйство.

Собянин уходит от лужковской управленческой экзотики в сторону нормальных, чиновничьих процессов, которые должны происходить в любой государственной системе. Эти процессы нужно сохранить, их не нужно сразу рушить, нужно прийти в эту систему и просто задать этой системе правильные принципы. Что вы имеете в виду? Разрушу ли я Парк Горького? Конечно, нужно оставить.

- Выделенные полосы...

- Выделенные полосы - идея хорошая, и идея развития наземного общественного транспорта хорошая. Но вот опять же за фасадом заявлений я вижу что? Я вижу, что в бюджете на транспорт всего лишь 10% идет на общественный наземный транспорт.

- Потому что в основном финансируется строительство метро. А метро хуже наземного транспорта?

- Метро - прекрасно. Только я не хочу, чтобы три жулика скупили все метростроительные компании и повысили за последние годы нам стоимость километра метро с 6 млрд руб. безумных до сверхбезумных 9 млрд руб. - вот этого я не хочу. Заявление о развитии наземного общественного транспорта прекрасное, просто давайте подкреплять его хотя бы закупками автобусов, которые будут ездить по этим выделенным полосам.

- Но вы говорили, что 80% чиновников вы бы все-таки оставили.

- Я говорил, что 85% чиновников не являются коррупционерами, потому что не каждый на своем чиновничьем месте может украсть, и это обычные люди. Что им нужно? Им нужна нормальная зарплата, которая у них есть, стабильность. Но мы им хотим еще дать ощущение того, что они действительно что-то улучшают, а не являются просто винтиком в мафиозной системе.

- Вот, допустим, вы побеждаете. И надо очень быстро объявлять имена людей, которые будут вице-мэрами...

- Мы это сделаем даже до победы. Как я уже неоднократно говорил, ключевые политические фигуры будут объявлены во втором туре. По поводу которого я сейчас уже не сомневаюсь. Уже на этом этапе будут созданы специальные кадровые комитеты, которые будут публично и гласно назначать людей. Я считаю, что это правильный способ, который исключает конфликт интересов. Но костяк политической команды сформирую я сам. Это будут люди, которым я доверяю, которые разделяют мои политические устремления. Сейчас вы спросите, уволю ли я Капкова...

- Лучше взять их скопом. Капков, Печатников, Ликсутов, Хуснуллин, Шаронов... Эти люди, несомненно, профессионалы, и они пытаются что-то изменить. Мы можем дискутировать, в правильную или неправильную сторону, но как минимум они не плюют в потолок. По поводу их коррупционности могут быть разные мнения, но фактов нет. Правильно ли, что никто из них не подойдет вам?

- Верно, никто из этих людей не подойдет. Шаронов - это высокий профессионал, которого я очень ценю. По моим ощущениям, его взгляды близки с моими, поэтому он и не удержался в мэрии. Однако что касается всех остальных... У них нет политических взглядов, они готовы работать на кого угодно, им нужна власть. Они стали частью этой системы, они члены «Единой России» - если мы говорим про Капкова, они готовы работать во власти, которая похожа на мафию, они должны нести политическую ответственность. Важнейшая ошибка, которую в том числе допустил Ельцин, - то, что он начал опираться на номенклатурных жуликов, с которыми вначале боролся. Этой ошибки я допускать не собираюсь.

- Маленький уточняющий вопрос. Вы баллотируетесь в мэры от партии «РПР-Парнас». Насколько руководители этой партии - бывший премьер-министр и бывший вице-премьер - соответствуют вашим лозунгам? «Не врать и не воровать», например.

- Я не думаю, что Немцов, Касьянов и другие руководители «Парнаса» нуждаются в моих адвокатских услугах. Они сами за себя могут ответить.

- Но интервью с вами, и вы - кандидат от этой партии.

- Законодательная особенность такова, что я мог идти на эти выборы, только получив поддержку этой партии. Иначе я мог идти только самовыдвиженцем, меня гарантированно срезали бы по подписям, это даже бессмысленно было бы пробовать. Я обратился к «РПР-Парнасу» как к зарегистрированной политической структуре и получил от них поддержку, за что и благодарен. Они стали для меня техническим трамплином для выдвижения, решили для меня такую важную проблему. Они в целом, конечно, мои политические союзники, там есть разные люди. Можно, я таким ответом ограничусь?

- Автор вашей экономической программы Сергей Гуриев не раз обосновывал полезность привлечения мигрантов, использования их в экономике. А ваши взгляды, отношения и намерения насчет мигрантов этому противоречат.

- Не противоречат. Я с Гуриевым схожусь в главном - что мы против рабского труда. И то, что сейчас происходит в Москве, - это вопрос не мигрантов, это вопрос бесправных рабов, которые живут в домах под снос, в квартирах по 20 человек.

Миграция всегда будет, и, естественно, любой крупный город привлекает мигрантов. И даже сейчас город заявляет: нам нужны мигранты, 110 000 человек. Но при этом городское хозяйство является главным нанимателем еще для сотен тысяч человек, которые работают здесь просто потому, что издержки этого труда очень маленькие. Если мы возьмем любого мигранта и выплатим на него страховые взносы, дадим ему восьмичасовой рабочий день, дадим ему оплачиваемый отпуск и сделаем так, чтобы он не жил в подвале с 30 соседями, он обойдется работодателям как рабочий из Вологды. Поэтому главное, что мы должны делать, - это препятствовать рабскому труду.

- Но вы еще и хотите препятствовать вообще всякому въезду.

- Да, я хочу регулировать въезд. Сейчас безвизовый въезд со странами Средней Азии и Закавказья - это федеральная мера. Но я уверен: если мэр города, где живет 15% населения страны, будет настойчиво это требовать, мы введем визовый режим.

Депортационные лагеря в стране, в которую может въехать в любой момент житель Узбекистана, Киргизии и Таджикистана даже без загранпаспорта, - это бессмысленно. Начинать нужно с визового режима, потом решение, сколько нам нужно трудовых мигрантов, потом решение о том, что мы не используем иностранную рабочую силу по господрядам. Мы внесем законопроект, по которому за наем нелегалов фирма дисквалифицируется и никакого больше доступа к городскому подряду, второе - запрет на использование иностранной рабочей силы там, где есть муниципальное финансирование.

- Давайте от оптимистического для вас сценария победы на выборах перейдем к обсуждению пессимистического. Итак, сценарий «не победы»: что дальше?

- Первое: я иду на эти выборы, чтобы выиграть их. Я вижу, что мы находимся на волоске от второго тура, и это даже не наша социология, а социология Comcon. Они дают мне сейчас 21%, 60% - Собянину, но на протяжении последних недель у меня рейтинг растет, у него - падает. Еще 30% до сих пор не определились, внутри электората Собянина 50% однозначно не готовы голосовать за меня, внутри моего электората 73% однозначно не готовы голосовать за Собянина. Я уверен, что за последнюю неделю мы сделаем рывок, пройдем во второй тур. Во втором туре изменится все, и я считаю, что победа реальна.

Теперь второе: что случится, если я все-таки не смогу стать мэром?

Мы создадим главнейшее и крупнейшее политическое течение - это люди, которых просто тошнит от политтехнологий, они хотят реальной политической борьбы без закулисных договоренностей, они хотят изменений. Эти люди останутся, и я буду на них опираться.

- Мы уже поняли, что они вам помогут продвигать законодательные инициативы. Что еще? Не получится ли как с Прохоровым, у которого тоже было много волонтеров и 20% поддержки среди москвичей? Какой у вас план, что вы предложите этим людям дальше, если не станете мэром?

- Я отлично понимаю, что наша избирательная кампания породила у многих людей, у десятков тысяч точно, возможно, у сотен тысяч надежды, грандиозные ожидания, что вот 8 сентября случится, кнопка нажмется, бах - и другая страна.

Я понимаю, что на мне и на моей команде лежит колоссальная ответственность за то, что эти ожидания порой завышены. Результаты могут людей разочаровать, и, конечно, мы сделаем все для того, чтобы этих людей не бросить, а дальше вести за собой. Я не знаю, в каких организационных формах это будет. У меня нет инструкции, у меня нет методички. Вы знаете, что мне блокируют все возможности создавать политическую партию. Мы понимаем, что будут выборы в Мосгордуму, следующие важнейшие политические выборы. Как туда идти? У меня нет пока на это ответа. «Народный альянс» не зарегистрирован. Партия 5 декабря не зарегистрирована, есть только «РПР-Парнас». Но я знаю одно - что я не брошу этим заниматься. Я не хочу проводить аналогии с Прохоровым, но я в отличие от него не собираюсь этих людей бросать. Я самостоятельный политик, мне не нужны разрешения или согласования, для того чтобы заниматься той или иной деятельностью.

- Дело даже не только в волонтерах, дело в тех миллионах, которые отдадут за вас голоса. С ними как быть?

- Миллионы людей я не могу включить в организационную работу, да они и не хотят. Власть делает все, чтобы эти миллионы людей не имели возможности в будущем поставить за меня галочку. Эта их тактика очевидна. Будем решать эти проблемы.

- Насчет агитационной кампании и денег на нее... Хватило ли вам средств? Что у вас сейчас с деньгами?

- Сейчас мы собрали более 100 млн. Это большие деньги, мы, конечно, не рассчитывали столько собрать. Мы очень гордимся тем, что стали первыми, кто собрал такую сумму, опираясь на большое количество жертвователей: средний размер перевода - примерно 3500 руб. Это получилось благодаря тому, что мы сохраняем стандарт совершенной прозрачности. Показываем и самих жертвователей, и то, на что тратим деньги. Люди верят и после каждого нашего отчета перечисляют еще. Кстати, мы подсчитали, что лишь 10% пожертвований пришло через «Яндекс.Кошелек».

- Разъясните историю с фирмой в Черногории: сначала ваш штаб все отрицал, кивали на хакеров, потом вдруг выяснилось, что фирма существует.

- Действительно, в 2007 г. у меня была затея, бизнес-проект, связанный с покупкой земли и строительством в Черногории.

- То есть вы несостоявшийся девелопер? Или состоявшийся?

- Это не было каким-то большим девелоперским проектом, скорее такой небольшой инвестицией. Я не собирался сам становиться девелопером, там был человек, который готов был вложиться, а я пытался привлечь в проект знакомых, но мы в итоге не нашли землю, все было очень дорого. В 2007 г. в Черногории нельзя было покупать землю иностранцам, поэтому это предполагало регистрацию фирмы. И сейчас мы разбираемся, эта фирма была зарегистрирована в результате того, что были подписаны какие-то предварительные документы, или это просто местная самодеятельность с подделкой подписей. Я отправил доверенность в Черногорию, юрист разбирается с этой историей. В любом случае у меня нет там активов, у меня нет там недвижимости, у меня не было намерения регистрировать компанию, поскольку мы не нашли землю. Та компания, если она действительно существует, вообще должна была прекратить свое существование через год. И она даже не является юридическим лицом, потому что она не зарегистрирована в налоговой и у нее нет банковского счета.

- А вот этот директор Ешкин...

- Ешкин - настоящий человек, он достаточно пожилой, надеюсь, что он жив и здоров, я не могу до него дозвониться, чтобы все выяснить. Это он и предложил тот проект.

- Прислали Ешкину свои паспортные данные?

- Да, все паспортные данные и все остальные документы были.

- То есть Ешкин мог действовать без вашего ведома?

- Я не вижу смысла ему действовать без моего ведома. Но в любом случае я ничего формально не нарушил, никого не обманывал. Для меня все это стало большим удивлением. Почему Волков и начал проверять идею взлома сайта: он мне позвонил с вопросом: «Ты регистрировал фирму?» Я говорю: «Нет». Я позвонил Гайдар: «Скажи, пожалуйста, мы регистрировали фирму?» Она говорит: «Мы не регистрировали никакой фирмы». Просто проблема в том, что у них в Черногории официально август - месяц отпусков. Невозможно никого найти. Юрист уже несколько дней не может ничего выяснить.

- Раз уж мы начали ковыряться в туманных местах вашей биографии, расскажите про источники дохода в 9 млн руб.

- Вы, газета «Ведомости», писали огромную статью, на какие деньги живет Навальный. У меня есть ряд клиентов, имена которых и гонорары я не могу разгласить, поскольку это адвокатская тайна. Активных клиентов, которые регулярно осуществляют платежи, три человека. Один из них ранее газете «Ведомости» не только раскрыл свое имя, но даже размер гонорара. И можно подсчитать, что этот клиент платит мне около 3 млн руб. в год.

- А какую работу вы для него делаете?

- Я делаю работу, связанную с уголовным делом, которое возбуждено против него. Есть попытка возбудить второе уголовное дело. Вот передавали недавно второе дело в суд, из суда вернули, это одно из юкосовских дел.

- Иногда складывается ощущение, что у вас есть какие-то высокие покровители. Почему вас все время задерживают и отпускают, поднимая вам рейтинг?

- Это большой вопрос. Зачем меня задержали прямо на выходе из Мосгоризбиркома в день регистрации, а потом через 5 минут выпустили? Я не знаю. В нашем разговоре уже прозвучала версия про «фактор дурака»: они просто делают странные хаотические движения, потому что никто не принимает решения. Интересно наблюдать это изнутри. Вот тебя задерживают, ты находишься в автобусе или уже в отделении полиции, просто сидишь и молчишь и видишь, как вокруг тебя начинает закипать чиновничье-правоохранительная жизнь. Приезжают какие-то люди, все начинают в панике друг другу звонить, один начальник противоречит другому. Один кричит: «Пусти к нему адвоката». Другой говорит: «Никого к нему не пускать». Около ОВД собралась толпа - что делать? Разгонять, не разгонять? Это смешно и очень поучительно - понимаешь, насколько вообще эта система бестолкова. 10 полковников бегают вокруг тебя, не понимают, что делать, получают противоречивые указания и одержимы лишь одной целью: прикрыть себя и свалить ответственность за принятие решения на другого.

- Кто-то в большой политике может разыгрывать «партию Навального» даже без согласования с вами, просто ради того, чтобы потопить или чуть-чуть уменьшить результат того же Собянина на выборах.

- Внутри этой власти, без сомнения, есть огромное количество людей, которые, что называется, держат фигу в кармане. Но я думаю, что вряд ли кто-то играет в такую опасную игру, пытается мне в чем-то помочь. Эта власть сама мне во всем помогает, она неэффективная и глупая, поэтому ждать, что она будет действовать умно и эффективно, не приходится.

- С муниципальным фильтром вам очевидно помогли.

- Они помогли себе. Потому что была такая ситуация, что Собянин, идя на эти выборы, думал, что сейчас у него все будет замечательно и его чудно изберут. Прохорова они сняли «по недвижимости», Навального посадили, на выборы идут три подставных кандидата - и все прекрасно. Никто не ожидал, что я начну сразу разворачивать избирательную кампанию. Мы сказали совершенно четко: либо вы нас регистрируете, либо мы эту всю кампанию переформатируем в кампанию бойкота. Я сам лично обзвонил если не всех муниципальных депутатов, то 80% из них. Я никогда в жизни столько по телефону не разговаривал. Вот здесь было все забито людьми, которые обзванивали всех депутатов, обзванивали знакомых депутатов, обзванивали друзей депутатов. Они поняли, что да, мы не соберем 123 подписи, но я соберу больше, чем все остальные кандидаты, кроме Собянина и Мельникова от КПРФ. Мы сами собрали под 85 подписей, на что они не рассчитывали, заявляя, что мой потолок - 15-20 подписей самых оппозиционных депутатов. Как можно было допустить до выборов Митрохина, Левичева и Дегтярева и не допустить меня? И они поняли, что, если я не буду зарегистрирован, Собянин получит высокий процент, но при мизерной явке и никто эту победу никогда не признает.

- Ожидаете ли вы массовых фальсификаций и какого рода они могут быть?

- К сожалению, я ожидаю фальсификации на выборах. Это связано с тем, что я знаю историю Собянина. Мы сейчас видим, что обзванивают пенсионеров, закрепленных за собесом, чтобы выяснить, идут они на участки или не идут. Мы думаем, что будут какие-то манипуляции с голосованием вне избирательных участков.

Сделают большие списки голосующих на дому. Мы не исключаем, что будут организованы фантомные избирательные участки, на которые не смогут попасть наблюдатели. Наша задача - мобилизовать около 11 000 наблюдателей и членов избиркомов, для того чтобы этому противодействовать. Потому что мы действительно стоим на волоске от второго тура и знаем отлично, что власть воспринимает этот второй тур как какую-то кошмарную политическую катастрофу. Даже если они могут наверное выиграть во втором туре, сама идея второго тура очень сильно подрывает позиции Собянина. Для них это очень большая проблема, что кто-то без телевидения, больших денег и административного ресурса может получить двузначные проценты.

- И тем не менее вы верите в возможность второго тура.

- Если бы я не верил, что силы добра рано или поздно победят, я бы всем этим не занимался. Никому не нравится эта фальсификация, даже единороссам и школьным работникам, которых вынуждают в этом участвовать.

- Вы считаете полезным, если много проголосует не только за вас, но и за Митрохина?

- Это одна из ключевых вещей. Я бы очень хотел и мне это очень нужно, чтобы другие кандидаты вели активную предвыборную кампанию. Потому что второй тур - это не просто мой высокий результат, это относительно высокий результат других людей. Я не буду счастлив оттого, что я получу там 25%, а все остальные - 2-3%. Мне нужно, чтобы они получили побольше. У коммунистов большой потенциал, у Митрохина большой потенциал, они могут набрать немножко побольше и тем самым приблизить второй тур.

- А вам кажется, что они не очень активны?

- К сожалению, да.

- Почему?

- Я не хотел бы сейчас критиковать других кандидатов. Общая причина заключается в том, что они не очень самостоятельны в принятии политических решений. Их степень агрессивности, активности в избирательной кампании контролируется не изнутри их политических структур, а извне. Наверное, в меньшей степени это относится к Митрохину, в большей степени - к другим. Тот же самый Кремль для них является единственным источником денег. Поэтому им многое запрещено, они многие вещи не могут говорить, они многие вещи не могут делать. Они же, к сожалению, изначально были определены как комфортные конкуренты Собянину, ну они и выполняют какую-то такую свою комфортную роль.