Ничьи движения

Обладатель «Золотого льва» 55-й Венецианской биеннале Тино Сегал из танца давно ушел. Как поставил и исполнил дебютное соло Ohne Titel («Без названия») в 2000-м - так с профессией и покончил. О том, что автор проектов для Tate Modern, Guggenheim Museum, Documenta ХIII еще и хореограф, напомнил Tanz im August. Один за другим на трех площадках театра Hebbel am Ufer проект 13-летней давности уже как классику концептуализма представили Эндрю Хэрдвидж, Фрэнк Вилленс и Борис Шарматц. В самых экстремальных условиях оказался Вилленс. На его перформанс на зеленой лужайке между театром HAU2 и тротуаром с пешеходами, натыкавшимися на абсолютно голого артиста, зрителям и билетов покупать не пришлось. В «Без названия» нет, кажется, ни одного оригинального движения - сплошь цитаты, которыми Вилленса, одного из самых талантливых берлинских перформеров, как выташнивает. «Весна священная» Нижинского, «Танец ведьм» Вигман. Буто, японский «танец тьмы». «Кафе Мюллер» Пины Бауш. И - кусками, как школьный урок, заученный намертво, - постмодернисты Каннингем и Браун. Цитаты из культовых и знаковых произведений, впрочем, и продвинутый зритель мог бы не опознать - «раздетые» и вынутые из контекста, они, утратив пафос, предстали заурядным лексическим хламом, заархивированным в теле танцовщика. Тексты, создававшиеся на протяжении столетия, чтобы раскрепостить тело, теперь его как будто отягощали, казались балластом, который необходимо сбросить в процессе перформанса. Когда в финале Вилленс пописал на лужайку - разница между этим способом освободиться и другими стерлась окончательно.

Бразилец Бруно Бельтрао, проект которого CRACz для 13 танцовщиков показали на сцене Volksbuhne, начинает там, где Сегал ставит точку. В конце истории. Только не сценического, а уличного танца, также накопившего и опыт, и усталость. Несуетно экспериментирующего с элементами street dance, хип-хопа, капоэйры. Бельтрао (компанию Grupo de Rua он основал в 16 лет еще в 90-е, но с 2008-го не показывал новых работ, увлекшись исследованиями) уже вписали в ряд больших реформаторов - где-то между Форсайтом и Локом. Та же страсть к деконструкциям и новым структурам, тот же «противоестественный», презирающий законы гравитации и вообще любые законы, танец. Скорость, на которой в CRACz, стремительно вращаясь, танцовщики перемещаются по сцене, опираясь на руку или на одной ноге, кажется невероятной. При этом никаких признаков пацанского соревнования - кто выше, дальше и быстрее. Сплошь холодная абстракция. На взрывающихся невольными аплодисментами простаков продвинутые зрители зловеще шикают. Тут вам не цирк. Парней несет по сцене как пустые мусорные мешки, они выглядят бесплотными, зловещими и плоскими. Помешанные на чистом танце, чистом движении, они великолепны, как призраки из старых романтических балетов, - и когда вступают друг с другом в перфекционистские дуэли, и когда солируют упоенно и одиноко в абсолютной пустоте. Для GRACz танцовщики долгое время собирали движения в интернете - все анонимное, украденное, из области отражений и подражаний. Настоянная на этом чистом «мусоре» танцевальная территория завораживает как виртуальная и снова «ничья» - прошлое тут уже не считывается, а будущее под вопросом.

Берлин