Верховенство права: Народное законотворчество
Алексей Навальный намерен внести в Мосгордуму шесть проектов городских законов - о найме иностранцев на работу, о регулировании тарифов ЖКХ, о выборности мировых судей, об открытости информации о муниципальном строительстве, договорах аренды и деятельности городских органов власти в целом. Вносить планируется путем сбора 50 000 подписей горожан - система, аналогичная федеральным 100 000 подписей для внесения проекта через «Российскую общественную инициативу» (РОИ).
А 10 сентября экспертная рабочая группа при правительстве рассматривала федеральную инициативу Навального, поданную через РОИ, о запрете госзакупок легковых автомобилей дороже 1,5 млн руб. Состав экспертной группы определен распоряжением премьера и включает очень ожидаемую публику: председатель - министр по делам «открытого правительства» Михаил Абызов, заместители министров, боевые депутаты Сергей Железняк и Роберт Шлегель и аналогичного качества представители общественности. Группа товарищей рассмотрела петицию и пришла к заключению, что «проблема требует комплексного подхода», что на административном языке означает «сейчас делать ничего не будем, а как-нибудь потом напишем большую программу».
Само сочетание сбора подписей и прохождения экспертной комиссии достаточно абсурдно - гражданам предлагается сперва допрыгнуть до некоей объективной численной планки, а потом еще и понравиться нескольким госслужащим по критериям совершенно субъективным. Это напоминает выборную процедуру «подписи или партийное выдвижение плюс муниципальный фильтр» и отражает тот же маниакальный страх перед избирателем, от которого нужно огораживаться частоколом, рвом, стражей, а потом еще и башней с кипящей смолой наверху, чтобы он, не дай бог, как-нибудь не пролез. Заметим очередной раз, что эту фобию с властью разделяет значительная часть образованной публики, руководствующаяся блестящей логикой «кто нравится людям - тот Гитлер» и «чего люди хотят - то фашизм».
Система РОИ списана с американской We the People («Мы, народ» - первые слова американской конституции), заработавшей в сентябре 2012 г. Разница в том, что петицию на сайте Белого дома может оставить всякий, кому больше 13 лет и кто предоставит действующий адрес электронной почты, а для участия в РОИ нужно иметь номер с портала госуслуг, который добывается непростыми офлайновыми путями. Кроме того, в США на петиции обещает реагировать сам Белый дом, а в нашем случае после рассмотрения набравшей должное число голосов инициативы экспертной комиссией при правительстве она только вносится в Думу.
И российский, и американский ресурсы в значительной мере декоративны - понятно, что не петициями на сайте определяется повестка дня конгресса, - но декоративность эта разная. Один является комплементарным механизмом при работающем парламенте, другой - попыткой придать видимость жизни парламенту явно неработающему.
Пока повестка РОИ сильно напоминает коммерческие опросы о вкусе чипсов под лозунгом «Выбирай, Россия!»: холодец с хреном или лечо по-домашнему? Запретим глютамат в пищевых продуктах, обяжем нашивать светоотражающие наклейки на детскую одежду, разрешим возбуждать дела о ПДД по видеозаписи. Есть и первый успех на муниципальном уровне: администрация Ухты ответила на петицию жителей и поменяла надпись на местном спортивном комплексе с «Ледовый дворец» на «Ледовый дворец имени Сергея Александровича Капустина». Хоть кому-то радость. Также к достижениям РОИ почему-то приписана отмена нулевого промилле, хотя 100 000 подписей эта петиция не набрала, а закон был принят в рамках путинской кампании по борьбе с проклятым наследием предыдущего президентского срока.
В чем вообще смысл прямого привлечения граждан к законотворчеству? Сама представительная демократия - выборы представителей в законодательный орган - в определенной степени суррогат демократии прямой, возникший, когда все свободные взрослые мужчины перестали помещаться на одной агоре. Дальнейшую историю развития государственности можно рассматривать как процесс расширения избирательного права до всеобщего - постепенной отмены цензов сословных, имущественных и гендерных. Ждет ли нас следующий этап - переход к прямой демократии на новом уровне, когда общественно значимые решения будут приниматься микрореферендумами посредством интернет-голосований? Станем ли мы все новыми эллинами со смартфонами в руках?
Такие рассуждения сильно напоминают прогнозы об исчезновении театра в связи с телевизором или книг в связи с планшетом. Думается, старая добрая репрезентативная демократия еще поживет, поскольку представляет собой проверенное временем сочетание регламентированного и публичного. Но что в нашем случае можно предсказать со значительной степенью уверенности - это усиление общественного внимания к законотворчеству. В США сервисы типа «достань своего конгрессмена» присутствуют в изобилии, не говоря уж об информационных и аналитических службах типа Bloomberg Government или LexisNexis State Net и их платных и бесплатных разновидностях TrakBill, Vote Guide и проч. Гражданская активность, слава и гордость нашего времени, подарила нам новые формы контроля за выборами, еще совсем недавно бывшими уютным советским утренником, в ходе которого начальство празднично выбирало само себя. Проекты, аналогичные «РосВыборам» или «Народному наблюдателю», возникнут и для отслеживания гражданского участия в парламентской жизни. Подозреваю, что покой депутатов, не нарушаемый ничем, кроме мифических «обращений избирателей», которые они сами себе пишут, скоро закончится.