Плоды просвещения: От жесткой власти к власти умной
Действия российского президента по предотвращению военного удара по Сирии можно признать успехом. Причем успех достигнут без марш-броска на Дамаск или Алеппо, а во многом за счет умной власти - стратегического расчета и политического маневрирования. Обучение технологиям умной власти, однако, в случае российской элиты обошлось дорого и заняло почти полтора десятилетия.
Сирийский конфликт пока далек от завершения. Однако угроза военного удара, казавшегося еще вчера неизбежным, в сегодняшней повестке дня уже не стоит. Ее может не оказаться и в повестке дня завтрашней. Причем произошло это не само собой, а в результате своевременно проявленной российской стороной инициативы по отказу Сирии от химического оружия в обмен на отказ американской стороны от ракетной атаки. О целях во внешней политике, равно как и о вкусах, спорить не принято. А вот о выборе средств для их достижения спорить можно и нужно. Выбор средств для достижения целей российской властвующей элиты в Сирии (сохранение влияния на Ближнем Востоке через поддержку давнего союзника) в данном случае следует признать более чем удачным. Обошлось без демаршей вроде разворота самолета российского премьера над Атлантикой или марш-броска морской пехоты.
Джозеф Най, американский политолог и консультант американского правительства по вопросам внешней политики, различает три формы власти: жесткую - hard (применение военной силы или угроз ее использовать; превращение рынка в инструмент политики), мягкую - soft (использование средств пропаганды и убеждения) и умную - smart (выработка стратегий повышения эффективности как жесткой, так и мягкой власти).
C использованием жесткой власти у российской элиты проблемы. Во-первых, состояние армии и флота уже не способно навести страх и ужас на вероятного противника. Ракеты не летают (или летают не туда). Даже после объединения ресурсов нескольких флотов Россия смогла выдвинуть к берегам Сирии группировку всего из 11 кораблей. Причем даже наличные военные ресурсы используются далеко не самым эффективным образом, как показал опыт военного конфликта в Южной Осетии.
Во-вторых, в советское время рынка как такового не было, так что осваивать технологии по его превращению в орудие власти приходилось, что называется, на ходу. Да и сегодня периодические попытки допустить на российский рынок только тех субъектов, которые соглашаются работать на политические, социальные и экономические интересы российской элиты, иногда выглядят чрезвычайно неуклюже (как в случае с молдавскими винами и украинскими конфетами).
Применение мягкой власти российской элитой тоже проблематично. Институт демократии и сотрудничества с филиалами в Париже и Нью-Йорке, созданный для популяризации взглядов российской элиты на вопрос о правах человека, пока так и не смог ничего противопоставить докладам госдепартамента США о положении с правами человека в странах мира и оценкам Freedom House. Массивные инвестиции в создание более позитивного образа России за рубежом тоже не дают особой отдачи: по данным социологических опросов, отношение к ней скорее ухудшается, чем улучшается.
Но самой проблемной для российской элиты является умная власть - как оптимально распорядиться тем, что имеется в наличии. Выиграть в карты ведь можно и не имея на руках ни одного козыря (как это может произойти в случае сирийского конфликта). Главное - уметь. Именно стратегического компонента власти зачастую не хватает.
Курс основ умной власти
Способность к умной власти не является врожденной. Ее можно приобрести, например, в специализированных учреждениях по подготовке элиты. В России аналога французской ENA (Ecole Nationale d'Administration) или британского Eton College пока так и не появилось, а занимающие ключевые посты получили самое обычное советское образование. Ну, может быть, чуть выше среднего по качеству.
Овладеть умной властью можно и, что называется, в процессе, уже после получения властных полномочий. Правда, получается дороже и дольше, ведь власть получает не обязательно тот, кто доказал свою способность ею умно распорядиться. Среди российских и советских лидеров этот вариант следует признать наиболее типичным (в той мере, в какой они вообще овладевали умной властью). Егору Гайдару приписывают следующую оценку деятельности Виктора Черномырдина на посту премьер-министра. Он, дескать, в конечном итоге освоил экономические рычаги управления (читай - экономическую составляющую жесткой власти), но стране это обучение обошлось дорого.
Владимир Путин проделал достаточно большой путь от военной операции в Чечне в 1999 г. до мирных инициатив по Сирии сегодня. Но этот путь занял почти полтора десятка лет и стоил весьма дорого - если считать и в рублях, и в человеческих жизнях. Зачеты и экзамены иногда оказывались проваленными, как в случае российско-грузинского конфликта (впрочем, проваленными в данном случае обеими сторонами).
К умной внутренней политике
Зачет по умной внешней политике при условии мирного разрешения сирийского конфликта можно будет считать сданным. Есть ли перспективы на сдачу другого, еще более важного для итоговой оценки зачета - по умной внутренней политике? Деление власти на жесткую, мягкую и умную вполне применимо и для осмысления политических процессов, происходящих внутри России. Попытка придать региональным и муниципальным выборам более транспарентный и конкурентный характер свидетельствует о том, что надежда увидеть элементы более умной политики и внутри страны не так уж беспочвенна. При овладении техниками умной власти внутри страны будет меньше потребности в арестах и судебных преследованиях, подтасовках голосов, в использовании Роспотребнадзора и его территориальных органов в качестве охранников на входе в национальный и региональный рынок.
Времени на подготовку к сдаче этого зачета у представителей властвующей элиты было предостаточно. Попыток сдать его ранее было также много. Так что либо сейчас, либо, наверное, уже никогда.