Территория романа расширяется

Фонд Букеровской премии сделал официальное сообщение: отныне претендовать на звание лучшего романиста года смогут не только писатели, живущие в Британии, странах Содружества наций, Ирландии и Зимбабве, но и все, кто пишет на английском и издается в Британии.

Решение это было долгожданным. Деление литературы на британскую и американскую в эпоху растущей глобализации многим казалось искусственным. Но премию «Букер» критиковали не только за это. Одни обвиняли ее в высоколобости, пренебрежении к массовым жанрам, другие, напротив, в популизме, в предпочтении чтива (вот хоть исторической беллетристики Хилари Мантель), а не высокой литературы. И те и другие упрекали в том, что за сорок с лишним лет премия все та же, не желает развиваться и реагировать на изменения в мире. В марте нынешнего года приверженцы эстетического подхода в пику «Букеру» учредили даже новую премию, Folio Prize (призовой фонд - 40 000 фунтов стерлингов против букеровских 50 000), устроенную так же, как обновленная Букеровская премия: участником может стать любой англоязычный автор, изданный в Британии. Имя первого ее лауреата будет объявлено в марте 2014 года.

Но вот, наконец, все изменилось. Председатель Букеровского фонда Джонатан Тэйлор процитировал недавнее высказывание одного британского колумниста: «Территория английского романа - это территория английского языка». Красиво.

В реальности красота будет оплачена нашествием американцев, в особенности уже прославленных. Они издаются в больших издательских домах, и для них ограничитель «издан в Британии» не сработает: крупные англоязычные издатели вроде Random House и Harper Collins давно выпускают книги одновременно - и в США, и в Британии. Означает это, что вопрос, существует ли американская проза как самостоятельное явление, снят. И сняли его британцы. Почти с имперской щедростью. Между тем американцы вовсе не торопятся нарушать собственную автономию и участвовать британских авторов в своих самых престижные премиях, Пулитцеровской и Национальная книжной, отнюдь не зовут.

Случившееся - почти неизбежность, фиксация уже свершившегося. И дело здесь не только в глобализации и слиянии книжных брендов, но и в том, что национальный состав претендентов на «Букер» делается все разнообразнее, а география романов все шире. Место действия книг, вошедших в шорт-лист этого года, например, простирается от Новой Зеландии до Ближнего Востока, от Токио до Зимбабве. И все же грядущей американизации «Букера» жаль. Не потому, что кто-то лучше или хуже, талантливые писатели живут и в США, и в Британии, и в Зимбабве. Жаль, потому что культуре, а следовательно, и литературе на пользу не универсализация, а дробность. Национальные черты вовсе не загоняют литературу в гетто, но лишь украшают литературную карту красками новых оттенков.

Несмотря на всю их зыбкость, различия между американским и британским романами все еще существуют. Отказ признавать это влечет неминуемое огрубление их анализа, их изучения. Утешает одно: стереть различия между двумя явлениями в литературе не так просто, даже Букеровской премии это вряд ли под силу.