Сирийское химическое оружие: Кто использовал химоружие в Сирии

Российская дипломатия круто изменила вектор реагирования Запада на кризис в Сирии и вывела Кремль на центральное место в международных переговорах о судьбе сирийского арсенала химического оружия. Однако упорствование российской стороны в том, что химическое оружие было применено вооруженной оппозицией, отодвинуло на периферию дебатов вопрос о том, что делать, чтобы положить конец массовым жестокостям в этой охваченной войной стране.

В своей статье в New York Times президент Владимир Путин говорит о предпочтительности дипломатии над военным ударом по Сирии. Он также утверждает, что «есть все основания полагать, что это сделала [применила химическое оружие] не сирийская армия, а силы оппозиции» с целью спровоцировать военное вмешательство со стороны Запада.

Министр иностранных дел Сергей Лавров настаивает, что «темная история 21 августа» «абсолютно очевидно была сфабрикована [оппозицией]». В минувший вторник в Дамаске его заместитель Сергей Рябков объявил, что Россия намерена проанализировать новые «данные» сирийского правительства, свидетельствующие о его непричастности.

Сирийская оппозиция, безусловно, ответственна за серьезные преступления в ходе вооруженного противостояния, включая нападения на гражданское население, внесудебные казни, похищения, пытки и проч. А наличие в ее рядах радикальных исламистов не может не вызвать озабоченности. Однако к химической атаке 21 августа оппозиция отношения не имеет - о чем свидетельствуют установленные факты.

На сегодняшний день единственные независимые специалисты, которые побывали на месте событий, - это эксперты ООН. Когда американский удар по Сирии казался уже неминуемым, российские дипломаты настоятельно призывали международное сообщество подождать до обнародования доклада экспертов. Теперь же, когда доклад опубликован и явно указывает на причастность сирийского правительства, они называют его «политизированным», «тенденциозным» и «односторонним».

Экспертам ООН удалось побывать на местах и опросить пострадавших и очевидцев, но их мандат прямо не предусматривал установления виновных. В то же время значительный массив собранных ими фактов указывает на ответственность сирийского правительства, и такой же вывод делается в 21-страничном исследовании Human Rights Watch - независимой правозащитной организации.

Мы проанализировали свидетельства очевидцев обстрелов и информацию о предполагаемых зонах пуска реактивных снарядов. Мы изучили фрагменты самих снарядов и симптомы пострадавших, которые были зафиксированы медиками. На основании этих данных наши аналитики, специализирующиеся на идентификации систем вооружений и боеприпасов, используемых в вооруженных конфликтах по всему миру, сделали выводы о применявшихся системах. Эти выводы были подкреплены заключениями авторитетных международных экспертов относительно симптомов у пострадавших.

Human Rights Watch базируется в Нью-Йорке, но даже беглого ознакомления с нашим сайтом будет достаточно, чтобы понять, что мы жестко и систематически критикуем американскую внешнюю политику и больше 30 лет документируем и осуждаем нарушения прав человека в самих США. Вопреки тому, что говорится в некоторых российских СМИ, мы не выступали и не выступаем в поддержку американских ударов по Сирии. Однако за последние два с половиной года мы опубликовали десятки докладов, брифингов и заявлений для прессы, посвященных нарушениям международного гуманитарного права обеими сторонами на протяжении всего периода, когда в Сирии начались массовые выступления против авторитарного режима, переросшие в ожесточенную гражданскую войну.

Никто не оспаривает тот факт, что 21 августа химическим ударам подверглись два района, отстоящие друг от друга на 16 км, и что это были ракеты «земля - земля», а не подрыв некого заряда на месте.

Эксперты ООН и наши собственные аналитики независимо друг от друга называют две системы вооружений, которые использовались для доставки зарина в Гуту. Известно, что обе находятся в арсенале сирийской правительственной армии. Речь идет о реактивных системах калибра 330 мм (вероятнее всего - сирийского производства, каждый реактивный снаряд может нести 50-60 л зарина) и калибра 140 мм (советского производства, с меньшей головной частью). Наличие пусковых установок или реактивных снарядов такого типа у вооруженной оппозиции до сих пор не фиксировалось.

На причастность сирийских властей к химической атаке указывает и количество примененного зарина - по нашим расчетам, это не одна сотня килограммов. Если даже допустить, что оппозиция располагала или располагает этим боевым отравляющим веществом, то явно не в таких количествах. По крайней мере до сегодняшнего дня подобной информации не было.

В Турции несколько членов исламистской группировки «Джабхат-ан-Нусра» проходят по делу о попытке приобретения компонентов для производства зарина. Это обстоятельство не может не тревожить, однако едва ли имеет отношение к вопросу об ответственности за применение химоружия 21 августа, когда были распылены сотни литров оружейного зарина, а не малые количества его кустарного аналога. То, что произошло в Гуте, вряд ли могло быть подготовлено в подпольной лаборатории.

В пятом приложении к отчету ооновских экспертов, после описания двух использовавшихся систем вооружений, фактически указывается траектория некоторых реактивных снарядов. На основании применения стандартных полевых методик к разрушениям и району поражения даются точные азимуты, позволяющие нам вычислить реальную траекторию полета.

Места, по которым было применено химического оружие, отстоят друг от друга на 16 км. Как следует из открытых справочников, 140-мм реактивный снаряд, который был выпущен по Моадамии (в ооновском докладе - район поражения № 1) имеет минимальную дальность 3,8 км, максимальную - 9,8 км. При этом хорошо известное место базирования 104-й бригады Республиканской гвардии находится примерно в 9,5 км от Моадамии.

У нас нет данных о дальности второго типа реактивных снарядов - калибра 330 мм, один из которых разорвался в Эйн-Тарме (район поражения № 4). Однако это место находится в 9,6 км от главной базы Республиканской гвардии в Дамаске - вполне в пределах досягаемости большинства реактивных систем.

В вопросах оружия массового уничтожения репутация у США и американских разведслужб изрядно подмочена после массированной дезинформации 2003 г. относительно степени опасности таких программ в саддамовском Ираке. Впоследствии - уже после вторжения - оказалось, что выдававшиеся ими «сведения» не соответствуют действительности.

Однако это не означает, что Вашингтон обязательно неправ, обвиняя в химических атаках правительство Сирии. Факты должны тщательно анализироваться и взвешиваться. И российской дипломатии в этот решающий момент нужно руководствоваться исключительно проверенными фактами.

Энергичная и основанная на фактах дипломатия Москвы могла бы внести позитивный вклад в решение сирийского кризиса, и первым шагом в этом направлении могло бы стать признание ответственности правительственных сил за применение химоружия 21 августа. Усилия международного сообщества должны быть сосредоточены на взятии химического арсенала под эффективный международный контроль и дальнейшем его уничтожении.

России также следует выступить за привлечение виновных к ответственности. Химическая атака - это военное преступление и не исключено также - преступление против человечности. Такие тяжкие преступления не должны оставаться безнаказанными, и необходимо решительно поставить в Совете Безопасности ООН вопрос о передаче сирийского досье Международному уголовному суду в Гааге.

У гаагского суда есть все полномочия, чтобы расследовать серьезные преступления с обеих сторон сирийского конфликта. С учетом более чем достаточных доказательств ответственности Дамаска у России не должно вызывать сомнений, кто стоит за трагедией в Гуте. Но если сомнения все же остаются - почему бы не передать решение этого вопроса органам международного правосудия?